Плеяда - Алексей Сергеевич Суконкин
- Ну вот, - командарм раскрыл ладони, - Ветер, конечно, толковый командир с задатками полководца, и мы в этом убедились в недавней с ним беседе, но будь ты хоть семи пядей во лбу, если у тебя нет танков, нет БМП, тогда о чём можно с тобой разговаривать? О разведке? Ну, хорошо, поговорили мы с ним о разведке, дальше то что? А дальше чугунная действительность, в которой Ветер в сравнении с Диксоном, не имеет никаких шансов на полный успех в предстоящей операции! Потому семьдесят шестой бригаде мы и поручили второстепенное направление.
- По моему мнению, если бы была такая возможность, командиром двести второй бригады я бы лучше его поставил, - сказал начальник штаба. – А вот Диксону я бы и батальон не доверил – есть в нём что-то такое… что не позволяет ему доверять.
- Да ладно, Дмитрий Павлович, так уж не расходись, - командарм улыбнулся. – Ты же не хочешь сказать, что решение о его назначении неверное… может и моё назначение ты считаешь ошибочным?
Начало специальной военной операции полковник Иванцов, носивший позывной «Каскад», встретил в должности заместителя командира шестьдесят шестой дивизии и на этом посту в полный рост хлебнул февральские и мартовские сражения юго-восточнее Харькова. Так получилось, что прекрасный в мирное время командир дивизии генерал-майор Липатов после первого выстрела в настоящей войне изменился до неузнаваемости и проявив малодушие, самоустранился от исполнения своих обязанностей. Сергей Иванцов в сложной обстановке принял на себя командование дивизией, не позволив противнику разгромить мотострелковое соединение, временно утратившее твёрдое руководство.
Решительными мерами, удивляясь самому себе, Каскад восстановил управляемость над полками и батальонами. Своими действиями, зачастую глубоко неверными в складывающейся тактической обстановке, полковник Иванцов стал ломать планы врага, навязывая ему свою волю, одновременно с этим вселяя в своих комбатов и командиров полков уверенность в своих силах. Около месяца дивизия действовала вне каких-то указаний со стороны вышестоящего командования, которое в это время тоже терпело сильные изменения и кадровые перестроения.
К середине весны дивизия очистила от противника значительную территорию и вышла к реке Дончанка, построив здесь непробиваемый оборонительный рубеж. Отсюда полковника Иванцова забрали в Четвёртую армию, в состав которой входила дивизия, доверив ему должность заместителя командующего по боевой подготовке и поручив ему вопрос восстановления боеспособности соединений, сильно поредевших в прошедших боях. После того, как прошла мобилизация, Сергей был направлен на академические курсы Генерального Штаба, по завершению которых он вернулся в армию, где после ранения командарма, был назначен временно исполняющим обязанности. Спустя полгода, отмечая его организаторские способности, вместе со званием генерал-майора он уже официально стал командармом, а спустя год, он уже получил следующее генеральское звание – за успешно проведённую оборонительную операцию. Путь от заместителя командира мотострелковой дивизии до командующего общевойсковым объединением Сергей прошёл за полтора года, тогда как в обычное, мирное время, этот путь мог занять десять и более лет, а с учётом большого количества претендентов, имеющих «волосатую» руку, и вообще, путь мог оказаться недостижимым. А вот критерии, предъявляемые к командарму в военное время, оказались совсем другими… отчего желающих занять этот пост сильно поубавилось. Те же, кто остался, своими характерами были совсем не похожи на генералов «мирного времени».
Вопрос об ошибочности назначения, который Каскад адресовал своему заместителю, был совсем не праздный. Когда Иванцов скакал по карьерной лестнице, Томск всё это время находился на одной должности – начальника штаба армии, заняв её ещё за два года до начала войны.
Дмитрий Павлович был типичным представителем армейской интеллигенции, отличающейся хватким умом, бесконечной памятью, потрясающей работоспособностью и высокой штабной культурой. Никто и никогда не слышал от него нецензурных слов – Томск и без них умудрялся доносить свои мысли широкой военной аудитории. Каскаду импонировало то, что его начальник штаба умел держать в голове огромное количество информации, требующейся для оценки обстановки и принятия командирского решения. Иногда ему даже казалось, что своим вниманием Томск охватывает настолько много задач оперативного характера, что их число просто физически не могло бы уложиться в голове одного человека. Однако, Томск справлялся, и все решения, предлагаемые командарму, всегда были глубоко проработаны и исключительно точно обоснованы оперативными расчётами.
Так сложилось, что всегда и везде всё внимание уделяется командиру, тогда как титаническая интеллектуальная работа начальника штаба практически никогда не видна. Печаль ситуации заключается ещё и в том, что отлично подготовленное и проработанное решение воспринимается как само собой разумеющееся, не выпячивающее героизм его исполнителя, сравнивающая этот труд с обыденной рутиной, не требующей награждения. Даже если в результате подготовленных штабом решений проведена блестящая войсковая операция, в которой общевойсковое объединение достигло выдающегося боевого успеха – добром вспомнят всех, кроме тех, кто это решение подготовил (и конечно, кто его исполнял на самом низовом уровне – том самом «пехотном Ваньке»). Но, если вдруг, в ходе сражения будет выявлена ошибка в расчётах, или сведения о замыслах противника не подтвердятся, или же будет нарушено взаимодействие между своими войсками – виноват будет не командир, а конечно же, начальник штаба.
И вот именно поэтому Томск, глубоко погружённый в напряжённую штабную работу, в глубине души, естественно, недолюбливал Каскада, за то, что все организаторские дела по подготовке объединения к бою и сражению, лежали на его плечах, тогда как Каскаду, как считал Томск, оставалось лишь утвердить решение, а потом всего лишь орать в эфир, подгоняя бригады и полки.
- Вы правы, Сергей Николаевич, я не могу подвергать сомнению решения кадровых органов в отношении своего непосредственного начальника, - ответил Томск. – Тем не менее, я полагаю, что Диксон нам ещё аукнется.
***
В целях контроля проработки штабами объединений порядка действий на период предстоящего наступления, командующий группировкой войск «Авангард» генерал-полковник Шаталов с несколькими офицерами своего штаба появился на командном пункте Четвёртой общевойсковой армии.
- Товарищ генерал-полковник, - Каскад заблаговременно был оповещён о приближении Эльбруса, и успел привести помещения командного пункта в относительный порядок. – Управление армии занимается подготовкой к мероприятиям согласно поступившей оперативной директиве. Командующий Четвёртой общевойсковой армией генерал-лейтенант Иванцов.
- Зажрались здесь? – Эльбрус обвёл помещение пункта свирепым взглядом. – Осталось только евроремонт сделать!
Стены бомбоубежища были обшиты фанерой, как это стало модно делать на подобных объектах. Каскад не знал, как реагировать, потому что «предъява» со стороны командующего группировкой, как ни крути, не соответствовала масштабу решаемых им задач, поэтому он сразу перешёл к делу:
- Разрешите доложить обстановку?
- У нас мало времени, - сказал Эльбрус. –
