Донская рана - Александр Александрович Тамоников
– Кажется, немцы меня зовут, чтобы осмотреть еще одну их линию обороны, – сказал он сержанту. – Я осмотрю. А вы тут будьте настороже. Вдруг это приглашение окажется ловушкой?
– Но если вам расставляют ловушку, надо ли вам в нее соваться? – спросил сержант. – Может, лучше схватить этого капитана и доставить его к полковнику Уколову? Полковник вытрясет из него нужные сведения…
– Можно, конечно, и так сделать, – согласился Шубин. – Но очень хочется обвести немцев вокруг пальца еще раз! Так что я пойду на встречу с капитаном, а вы ступайте в овраг.
После разговора с сержантом Шубин отыскал «Опель», который Соловьев и Маркелов уже успели закидать ветками.
– Раскопайте машину обратно, – приказал разведчик. – Мы едем смотреть новую немецкую линию обороны.
Солдаты освободили машину от веток, Маркелов включил мотор и выехал на поляну. Шубин сел в автомобиль и велел ехать на опушку, где его ждал Таудлиц. Капитана посадили в машину, рядом с водителем, и он начал давать Никите Маркелову указания, куда ехать. При этом Таудлиц, конечно, заметил, что водитель «лейтенанта Фогеля» плохо понимает немецкую речь и все время молчит. «Да, я должен был это заметить еще вчера, – с горечью подумал капитан. – Тогда бы не случилось всего того ужасного, что произошло за последние сутки. Но ничего, главное – то, что этот русский согласился ехать со мной. Теперь он за все ответит!» И капитан лучезарно улыбнулся Шубину.
Глава 20
Они проехали пять километров, и вот впереди показалась цепь холмов. На одном из них шли какие-то работы, виднелись солдаты, которые рыли окоп. Правда, солдат было совсем немного, человек двадцать, не больше. И совсем не было видно никакой техники – ни танков, ни артиллерийских орудий, ни бронемашин.
Шубин сразу обратил на это внимание.
– Что-то плохо идет сооружение новой линии обороны, – заметил он. – Разве такую работу можно показывать фельдмаршалу Манштейну?
– Нет, конечно, такую работу показывать нельзя, – согласился Таудлиц. – Так ведь оборудование этих позиций только начинается. Видите, и генерал Рупрехт еще не приехал.
– А кто же тогда руководит работами? – спросил Шубин. – Кто меня пригласил для консультаций?
– Это первый помощник генерала, майор Зиммель, – объяснил Таудлиц. – Вон он, видите, машет нам рукой? Сейчас вы с ним познакомитесь…
Действительно, на вершине холма Шубин заметил невысокого человека в офицерском кителе, который энергично приветствовал их машину. А еще разведчик отметил, что солдаты прекратили рыть окоп и тоже стали собираться ближе к ожидавшему их офицеру, так что на холме образовалась целая группа встречающих. «Они меня прямо как фельдмаршала какого встречают», – подумал Шубин. Такая пышная встреча была необычной, и это должно было насторожить такого бывалого человека, как Шубин. Однако почему-то не насторожило.
Вот машина подъехала к группе встречавших. Капитан Таудлиц вышел из машины, открыл перед «лейтенантом Фогелем» дверцу, словно перед командующим, и ждал, пока тот выйдет. Шубин вышел, выбросил вперед руку в нацистском приветствии, произнес положенное «Хайль Гитлер!» и взглянул на «первого помощника генерала Рупрехта». Первый помощник генерала также сердечно приветствовал Шубина. Он улыбался, он был искренне рад увидеть такого человека, как «лейтенант Фогель».
– Рад вас видеть, лейтенант! – произнес он звучным баритоном. – Капитан мне сказал, что вы всю ночь искали русских разведчиков. И как, нашли?
Слова майора Зиммеля показались Шубину странными. А еще он мог бы отметить, что солдаты, собравшиеся вокруг майора, никуда не уходят, словно у них и работы нет. Это тоже было странным, и разведчик должен был насторожиться. Однако он и теперь оставался в благодушном настроении.
– Капитан Таудлиц не совсем правильно меня понял, – ответил он майору. – Да, я искал русских, искал до самой темноты. Однако найти их мне не удалось. Видимо, они ушли назад, за линию фронта.
– Что вы говорите?! – воскликнул Зиммель. – Ушли! Ускользнули! Как жаль, как жаль… Но ведь вы-то никуда не ушли, верно? Стало быть, хоть одного русского разведчика мы можем увидеть?
И едва он это произнес, как четверо солдат, стоявших рядом с майором, кинулись на Шубина. И хотя Глеб пытался сопротивляться и даже нанес нападавшим несколько ударов, они быстро подавили его сопротивление. Ведь это были не обычные солдаты, а профессиональные оперативники из немецкой контрразведки. Они были такими же ряжеными, как и сам Шубин. Только на нем была офицерская форма, а на них – солдатская.
Пока одни оперативники боролись с Шубиным, остальные выхватили спрятанные в одежде пистолеты и наставили их на Маркелова и Соловьева, все еще сидевших в машине. Однако разведчики не стали сдаваться без боя. Когда враги кинулись к машине, Маркелов нажал на газ, и «Опель» рванулся вперед, сбивая немцев, столпившихся перед автомобилем. Сбил двух человек и помчался прочь с холма.
Однако далеко уехать разведчикам не удалось. Загремели пистолетные выстрелы. Оперативники стреляли метко, тем более и цель была недалеко. Одна пуля попала Никите в спину, и он уронил голову на руль, другая ранила Юру Соловьева в плечо. Превозмогая боль, он схватил спрятанный под сиденьем автомат и уже собрался открыть огонь по врагам, когда еще две пули попали ему в голову.
Глеб Шубин в бессильной ярости наблюдал за гибелью своих товарищей. Он лежал на земле, руки у него были скованы и ничем он помочь своим разведчикам не мог. Немцы извлекли из «Опеля» тела убитых Соловьева и Маркелова, обыскали машину, порылись и в карманах погибших разведчиков.
Затем дошла очередь и до самого Шубина. Немцы умело обыскали его. Нашли нож, спрятанный в сапоге, пистолет «ТТ» в кармане. Документов никаких не обнаружили, да и не могли обнаружить: ведь на этот раз Шубин сам придумал личность «лейтенанта Фогеля», документов на это имя у него не было. Найденные предметы оперативники передали майору Зиммелю. Также ему доложили о результатах обыска машины.
К этому времени «рытье окопов» на холме закончилось, немцы складывали инструменты. Шубину стало ясно, что все так называемое строительство новой оборонительной линии было всего лишь представлением, затеянным для одного-единственного зрителя – для него, Шубина. Это была умело придуманная и осуществленная провокация, ловушка, в которую разведчик попался из-за собственной самонадеянности.
Зиммель приказал поднять Шубина и поставить его перед собой. Теперь разведчик снова мог видеть лицо своего врага. И снова майор Зиммель улыбался; в его лице светилось торжество.
– Ну, вот, господин русский резидент, наша игра с вами закончилась, – весело произнес он. – Точнее, закончился первый акт, в котором я за вами
