Зеленые мили - Елена «Ловец» Залесская
— Но он же сказал, что вы заняты и встретят меня какие-то другие ребята?
— Вообще так и планировалось. Но он вдруг подскочил и сам поехал.
— Странно.
— Посмотрим. — Я слышу, как Вал вдруг улыбается.
Даже если это случайное совпадение, то счастье от предвкушения будущей встречи с глазу на глаз меньше не становится. Нажимаю на газ чуть сильнее. Сила притяжения «той» стороны увеличивается за секунду в миллионы раз.
После поворота на Севастополь дорога из автобана переходит в сельскую двухколейку. Редкие машины почти все с буквами Z и V. И немного местных. В какой-то момент начинает казаться, что «шкода» позади как-то подозрительно давно и ровно за мной следует. Стараюсь не поддаваться паранойе, но на всякий случай пропускаю. Думаю — не захотят обгонять, явно дело нечисто. Тогда буду лететь до первого «Урала» с нашими и просить поддержки армии в борьбе с неизвестными преследователями. Пока в моей голове зреет план-капкан, «шкода» бодренько обгоняет меня на очередном вираже. За рулем двое в камуфляже. Наши.
Машут рукой, подмигивают аварийкой, и мы едем дальше уже в другом порядке. Через пару десятков километров они уходят налево, а мне, если верить навигатору, еще 20 никуда не сворачивая. Еду быстро, очень быстро. До Джанкоя должна доскакать раньше ожидаемого, а после еще 40 километров до границы — и вот уже та самая, ради которой это все, встреча.
По заветам парней объезжаю колонну фур, но не справа, а слева. От такой наглости у товарищей в очереди сводит скулы. Пограничники пытались переставить меня в хвост, но мои несуществующие родственники из Хайфы в этот день очень убедительны.
— Ребята, надо, очень надо! За мной выехали, ждут, но долго не смогут, сами понимаете…
— Идите договаривайтесь сами. Если вот эти пятеро первых в очереди не против, то и мы за.
Договориться удается со всеми, кроме барышень на микроавтобусе с украинскими номерами. Но я им улыбаюсь, киваю, чтобы видел пограничник, благодарю, возвращаюсь и проезжаю вперед. Не выгонят же меня, право слово. А в будущем больше не буду. Или буду. Как пойдет, не загадывая. Еврейское мое счастье не подкачало: в Чонгаре зависли компьютеры, систему переустанавливают почти 2 часа. Знакомлюсь с пограничниками. Миша — невысокий молодой мальчишка, ему бы в клубах тусить и писать рэп, а он с калашом проверяет машины, отбывающие «за ленточку». Я стою в неправильном, не своем ряду с фурами — растерялась на въезде, пока вела сепаратные переговоры. Но он не ставит мне это на вид, а, напротив, в неуставном порядке проверяет машину на месте вне очереди.
— Как у вас тут, спокойно?
— Нормально, но постоянно слухи ходят, что ВСУ хотят наш пункт атаковать.
— Зачем? — Я оглянулась: в очереди стояли практически сплошные гражданские, гуманитарщики, и фуры с полуострова едут домой через Мариуполь в Таганрог.
— А черт их знает. Они все бомбят без разбора. А вы куда, к кому?
— В гости к друзьям, в Херсонскую область.
— Не боитесь?
— Нет. Возьмите яблоко, вкусное!
Раздаю мамины яблоки ребятам. Отнекиваются поначалу, потом, услышав, что мамины, берут бережно, кто-то по карманам рассовывает, кто-то сразу грызть начинает. На улице +6 и яркое солнце. Периодически приходят сообщения от Грина с какого-то нового номера.
— Как оно там?
— Стоим, что-то сломалось у них.
— Стойте. Я на парковке справа от выезда. Но не на ближней, чуть дальше надо проехать.
Систему наконец-то починили, и нас потихоньку выпускают. Я вылетаю через шлагбаум с открытой, кажется, дверью. И как будто даже помогая турбированному движку ногой. Нетерпение достигло пиковой точки, и ждать больше нет решительно никаких сил. Где-то внутри тихий голос нашептывает, что вот именно сейчас, прямо сейчас что-то такое станет понятно. Что-то такое, что ускользало все эти пять лет.
Триста самых длинных метров в жизни позади, глаза сразу находят знакомую фигуру — почему-то в штатском, хотя вроде как мы же на войне, и я инстинктивно ищу камуфляж. Дверь нараспашку, и буквально с ногами я взлетаю на шею Грину — высоченному красивому мужику, чем-то очень похожему на гибрид Дольфа Лунгрена и Кевина Костнера. Он обнимает меня так, что все позвонки разом встают на место, поднимает над землей и подкидывает в воздух. Мы счастливы и смеемся. Словно нет никакой войны, не было этих пяти лет и того разговора 1 марта 2019-го на Усачевском рынке. Первые секунды действительно показывают все без шелухи: он так же рад, как я. Он тоже ждал. То самое ожидание, какой-то незримый глазу и непонятный мозгу компонент в нем, которые гнали меня с предельной для зимних шин скоростью и вытащили его из располаги задолго до моего приезда. В движении навстречу есть уже какое-то действие, примиряющее с невозможностью получить желаемое моментально. Мы пять лет это практикуем. Но программа наконец-то обошла системную ошибку.
— А почему ты сам приехал? Где обещанный мальчик?
— Поехали уже. Потому что. Ты за мной.
— Слушай, я боюсь, тут же война и дороги ужас, да?
— Ничего не бойся. Просто держись за мной.
«Ничего не бойся, я рядом» — лучшая мантра для женского уха.
Потом, дома, подруга Даша спросит, не думаю ли я, что все события, предшествовавшие этой поездке (появление в моей жизни человека, с которым я попрощалась, казалось бы, навсегда год назад без желания что-либо менять, нервы на пределе в течение месяца, когда было непонятно, отправят «туда» их сегодня или через неделю, сорванная поездка в Новочеркасск, знакомство с Вадимом и еще одна сорванная поездка, теперь уже в Рубежное, и вообще вся эта чехарда), были задуманы
