Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 1
Писарю такой поворот событий был не в диковинку и, подчеркнуто деловито собирая со стола канцелярское своё вооружение, он бодро проговорил:
— Товарищ майор, в палатке ведь такого стола нет и расписание там всё изомнется… Или испачкается в копоти… Сами потом ругаться будете.
Ротный командир думал недолго и подкрутил гайки покруче:
— Хорошо! Расписание оставь пока здесь… Ты его ночью допишешь… Заодно и дрова будешь в печку подбрасывать.
Погрустневший писарь молча вздохнул и направился к двери.
— И найди там дежурного по роте. Направь его ко мне, а то дневальный что-то долго его ищет.
Когда писарь Корнюхин вышел, тяжело вздохнул и ротный.
— Вот это был самый образованный зольдер с тремя курсами института. Он хоть может ровным почерком писать ротное расписание и заполнять ШДК.[3] А остальные…, - Пуданов поудобнее подложил подушку под голову и негромко рассмеялся. — Я такого сброда за всю свою жизнь не припомню. Через одного можно ставить к стенке и расстреливать без суда и следствия. Представляешь, стреляем из «мух» по мишеням на стрельбище…так один раздолбай умудрился выстрелить в обратную сторону. Я еле успел пригнуться.
— Это случайно не Антонов? — улыбнувшись спросил я, расстегивая молнию на сумке.
— А ты откуда знаешь? — ротный заржал еще громче. — Уже и в бригаде знают?
— Да нет. — я вытянул из под вороха тёплых вещей бутылку белой и подошел к запорошенному снегом столу. — Я же летом вместе с Кириченко на две ночные засады ходил. А Антонов был огнемётчиком и как-то он изготовился к стрельбе так, что я оказался в двух метрах позади его «шмеля». Я тогда успел скомандовать «Отбой». Так что тебе на стрельбище повезло, что он только лишь из «мухи» стрелял.
— Эт-точно. — произнес ротный, поднимаясь со своего казенного ложа.
Я тем временем уже распечатал стеклянную ёмкость и разлил по пятьдесят грамм на каждого.
— Ну что? стопки и глотки к бою готовы! можно начинать… — Сказал я. — У тебя тут какой-нибудь сухпай не завалялся?
— Сейчас посмотрим…
Первая рота оказалась хоть чем-то богата… Александр Иванович выложил на стол нехитрую закуску и поднял свою кружку.
— Давай ка помянем Олежку Кириченко… Кулинковича и Жанну… вторую девушку я даже не знаю как зовут… Пусть земля им будет пухом.
Не чокаясь мы выпили и немного помолчали.
— Я ещё летом Олежке говорил, что с такими у…банами можно влететь в такую переделку… У меня от их выкрутасов волосы дыбом становились.
Я раздраженно смахнул снежную крупу на пол, после чего вытер ладонь о штанину. Пуданову было наплевать на снегопад и он только лишь убрал в стол сложенное расписание. Огненная вода теплой волной разлилась внутри зябнущего тела… Спешить нам было некуда и сейчас мы могли поговорить в спокойной обстановке. Как это заведено давным-давно, при употреблении горячительных напитков командирские души оттаивают настолько сильно, что оковы субординации с треском спадают с каждого разбуженного организма, после чего происходит полное раскрепощение ума, а тем более языка… И вот теперь, после первого прилива чувства свободы, мы приступили к откровенному обсуждению… Ну естественно своей военной службы…
— Да-а… — проворчал ротный.
— Жалко ребят! — вздохнул я.
Из четверых недавно погибших я знал лично только Олега, да и то всего лишь несколько дней. Тем не менее я испытывал горечь и обиду за трагическую смерть этих парней и девчонок, которым едва-едва минуло за двадцать…
Александр знал их гораздо больше и лучше, а потому переживал ещё сильнее…
— Вот это хуже всего!.. Когда из-за бестолковых солдат погибает командир… Одно дело — если безмозглый срочник сам себя подведёт под монастырь… или такие же бойцы-товарищи по его тупости на тот свет отправятся… Это конечно тоже плохо, но как-то особенно неприятно мне, тебе, да и всем остальным офицерам умирать по вине своего же подчинённого.
Я молча усмехнулся и как-то машинально придвинул свою кружку к бутылке: видимо подошло время поддать уже по второй… Ведь на дворе-то продолжал стоять не май месяц.
— Да я как-то и не тороплюсь. Всему свой срок… — произнёс я. — У нас, в Чирчикской учебке старший лейтенант Бондаренко перед боевым гранатометанием построил два наших взвода и рассказал нам трогательную историю самопожертвования советского офицера. Короче, один молодой солдатик выдернул кольцо из запала, а потом по своей неопытности выронил гранату на дно окопа. Стоящий рядом командир вытолкнул бойца на поверхность, а сам лег грудью на ЭФ-ку или РГД-шку, уже не помню. Понятное дело, что она сработала и человек погиб.
— А чего же сам он наружу не выскочил? — ухмыльнулся ротный. — Пока горит запал три-четыре секунды, я бы успел и сам вылезти! а ему жить что-ли надоело?! Или орден посмертно хотел получить?
— Ну я точно не знаю, кажется ему медаль дали. Вернее, его родителям… Но тогда, после такого душещипательного рассказа все мы расчувствовались и прониклись огромным уважением к нашим командирам, которые готовы умереть ради спасения жизни молодых и зелёных солдат. И в этот самый проникновенный момент старший лейтенант Бондаренко завершает данную героическую эпопею следующими словами: «Сынки, запомните раз и навсегда! Я не такой дурак, чтобы погибать из-за какого-то тупорылого солдата. У меня — ребёнок, жена и старенькие родители. А вам уже не раз объясняли и показывали, как бросать боевые гранаты. Поэтому если вы в окопе вдруг выроните гранату из своих трясущихся ручонок, то я вас закрывать грудью не буду, а спокойно и неспеша вылезу наружу. И подрывайтесь там сколько вам угодно. Получите потом посмертно значок «Отличник Советской армии»».
Меня невольно разбирает смех… Хоть и прошло с того случая восемь лет, но пережитые эмоции до сих пор производили на меня сильное впечатление…
— Ну и что потом? — поинтересовался Пуданов.
— После такой воспитательной работы все шестьдесят курсантов отбросали гранаты как положено. Ни одной задержки, ни одной заминки.
— Ну это там у вас все бойцы были молодыми, — сказал Александр Иванович, разливая по второй. — Их ещё можно чему-то научить. А сейчас в роте девяносто девять процентов личного состава срочной службы — это дембеля. А им всё — по барабану. Лишь бы поскорее домой отправиться.
— Погоди… А Шатульский и Москаленко? Они ведь только полтора года назад призвались. — Вспомнил я про знакомых бойцов, которые сейчас служили в подразделении Пуданова.
Объяснение данного военного казуса оказалось почти банальным… И очень законным…
— А сейчас по новому приказу бойцы, прослужившие в Чечне хотя бы шесть месяцев, увольняются на полгода раньше. Мы их называем полторашниками, потому что срок службы у них всего полтора года.
Я вздохнул и задумчиво покрутил кружку, наблюдая как в ней слабо плещется прозрачная жидкость, а затем медленно сказал:
— Да — а… для нас это плохо — только только пообтесались и пообвыкли на войне, как сразу домой. Хотя для них, а особенно для родителей — это великое счастье. Понять-то их можно… А как же контрактники?
— Да всякие есть. Летом комбат подписал контракт с двумя толковыми солдатами из нашей же роты: Дубовским, он сейчас у меня за зампотеха и отвечает за все БТэРы. Ну, и с Бычковым, который сейчас командиром отделения работает. А остальные — так себе, ни рыба ни мясо. Старый ротный перед уходом позаключал контракты с некоторыми долбанутыми дембелями! И уехал в свою «акамедию»… А нам с ними теперь валандаться… Сразу же нельзя с ними контракт разорвать… Причина должна быть уважительная… Вот они и отбывают номер…
Мы чокнулись и опустошили свои кружки. Ротный от души крякнул и продолжил доведение боевой обстановки.
— Из взводников в роте сейчас остался только один командир третьей группы Игорь Воропаев, он сейчас на занятиях по тактико-специальной подготовке, скоро должен вернуться. А вечером он идёт в караул с нашими дембелями. Олега Кириченко, сам знаешь, больше нету. Командир второй группы — Руслан Цветков уже три месяца охраняет Доку Завгаева. Есть ещё Толик Вжиков, кодовое обозначение — Вжик, он постоянно работает по личным указаниям нашего Верховного Главнокомандования. Тьфу ты, чёрт, лёгок на помине!..
Дверь нашего вагончика с треском распахнулась и в неё с шумом ввалился раздобревший командир четвёртой группы, который при виде Пуданова попытался перейти на строевой шаг и поднести пухленькую ладошку к отсутствующему козырьку.
— Товарищ майор, лейтенант Вжиков с боевого задания вернулся не только живой!.. Но и практически невредимый. Все боеприпасы крепостью сорок градусов у незаконных, подчеркиваю, вооруженных бандформирований Чеченской Республики Ичкерия изъяты, конфискованы, выцыганены, выменяны и сейчас складированы в самом надёжном месте. Автомашина Урал в целости и сохранности, водитель жив-здоров. Оружие и радиостанцию не получал. Доклад окончен! О, а ты как здесь оказался?
