Валериан Скворцов - Тридцать дней войны
Чем дальше в шовинистическом угаре маоисты отходили от марксизма-ленинизма, тем активнее брали они на вооружение постулаты китайских феодалов. «Враг моего врага — мой друг» — один из них. Поправ социалистические принципы внешней политики, китайские лидеры в феврале 1972 года, в разгар агрессии США во Вьетнаме, подписывают в Шанхае американо-китайское коммюнике. Так началась координация действий Пекина и Вашингтона, направленных на то, чтобы затормозить и в конечном счете задушить освободительную борьбу вьетнамского народа.
В то время как Соединенные Штаты продолжали бомбить Северный Вьетнам, китайские лидеры оказывали давление на вьетнамских руководителей, добиваясь от них согласия на сохранение проамериканского марионеточного режима Нгуен Ван Тхиеу на юге страны. В Пекине рассчитывали, что «в знак благодарности» США уйдут с Тайваня.
В январе 1974 года с молчаливого согласия Соединенных Штатов китайские войска захватили Парасельские острова. А это уже был акт прямого вооруженного давления на Вьетнам и вместе с тем новая ступень эскалации контрреволюционного сговора Пекина и Вашингтона.
В значительной мере переломным в китайско-вьетнамских отношениях стал 1975 год. 30 апреля 1975 года войска освобождения, совершив триумфальный поход, вошли в Сайгон. Рухнул последний оплот американского неоколониализма на непокоренной вьетнамской земле. Вьетнам стал полностью свободным. Открылась перспектива государственного воссоединения страны.
Автору этих строк довелось тогда побывать во Вьетнаме. Вместе с В. Скворцовым мы ходили по улицам Ханоя и видели, какая радость светилась в глазах вьетнамцев.
Радовались этой победе все истинные друзья Вьетнама, все те, кому дороги идеалы революции, национального и социального освобождения. Радовались потому, что верили: для многострадального народа Вьетнама настала наконец мирная счастливая жизнь. Выражая мысли и чувства советских людей, Л.И. Брежнев говорил тогда об историческом значении победы Вьетнама: «Нам, советским людям, прошедшим через огонь сражений второй мировой войны, особенно близка, особенно понятна законная гордость вьетнамских патриотов этой победой».[8]
Враждебно встретили весть об освобождении Юга Вьетнама империалистические круги. Не вызвала она ликования и в Пекине. Это и понятно. Ведь все предыдущие двадцать лет, истекшие со времени подписания Женевских соглашений по Индокитаю 1954 г., когда Вьетнам был временно расколот на две части, китайские стратеги вели двойную игру. На словах они шумно выступали против «бумажного тигра — американского империализма», устраивали многомиллионные демонстрации в поддержку Вьетнама. На деле же предпринимали все для того, чтобы освободительная война вьетнамского народа — кровавая, изнурительная для него — длилась как можно дольше. В Пекине рассчитывали до предела ослабить эту страну, а затем путем тайных сделок с американским империализмом подчинить ее и весь Индокитай своему диктату, превратить Вьетнам, Лаос, Кампучию в трамплин для последующей экспансии в Юго-Восточной Азии.
Пекинская пропаганда трубит о том, что китайский народ всегда был на стороне сражающегося за свободу Вьетнама. Действительно, что касается народа Китая, то он горячо сочувствовал вьетнамскому народу в его борьбе против империалистических агрессоров. Впрочем, и вьетнамский народ, вьетнамские революционеры со своей стороны поддерживали революционное движение в Китае. Трудящиеся Китая очень хорошо помнят и высоко ценят эту помощь и поддержку. Более того, коммунисты, народ Вьетнама делали все, чтобы сохранить и укрепить дружбу с китайским народом. Даже накануне агрессии, когда Пекин в милитаристском угаре шел по пути все новых и новых провокаций против своего соседа, орган ЦК Компартии Вьетнама газета «Нян зан» писала: «Для вьетнамского народа боевая вьетнамо-китайская дружба — это не временный союз… Это результат применения рабочим классом научного мировоззрения: покончив со всеми пережитками феодализма, капиталистическими порядками, жить в дружбе, мире, во взаимном уважении с другими народами… Сохранение этой дружбы является стремлением, единым желанием и помыслом вьетнамского народа и давней политикой коммунистической партии».[9]
Но пекинские лидеры тайно от собственного народа, за его спиной предавали Вьетнам. Фактов предательства Пекином борьбы вьетнамского народа против американских агрессоров великое множество.
На протяжении всей войны Вьетнама против американских империалистов китайские власти чинили помехи транспортировке военных грузов, следовавших по территории КНР во Вьетнам из братских социалистических стран, а маоистские молодчики грабили поезда, доставлявшие эти грузы. В тот период китайские руководители всячески добивались согласия правительства ДРВ на ввод своих войск во Вьетнам якобы для оказания помощи и поддержки вьетнамскому народу. Однако, зная коварство своего соседа, вьетнамское руководство отвергло эти домогательства. Оно заявило, что народ Вьетнама в силах самостоятельно обеспечить отпор агрессору. Руководители ДРВ дали понять Пекину, что сопротивление народа Вьетнама будет еще успешнее, если китайские лидеры прекратят препятствовать доставке грузов во Вьетнам из социалистических стран. Китайское руководство игнорировало неоднократные предложения КПСС и других братских партий о совместной помощи Вьетнаму в отражении агрессии США. Пекин требовал от вьетнамских патриотов отказаться от политической и дипломатической борьбы против американских агрессоров на международной арене, заявляя, что это «ревизионистская» линия.
За спиной патриотов Вьетнама, Лаоса, Кампучии Пекин насаждал в Индокитае маоистские группки, пытаясь руками своих ставленников подчинить себе революционное движение объединенных общими целями трех народов полуострова. Правда, до поры до времени лидеры КИР были вынуждены камуфлировать свои истинные намерения. Уж слишком очевиден был разрыв между трескучей псевдореволюционной фразой и контрреволюционными целями маоистов.
Победа Вьетнама в 1975 году самым серьезным образом спутала стратегические расчеты пекинских дельцов от политики. Им стало ясно, что чужими (читай: американскими) руками они не сумели реализовать свои расчеты. И Пекин принял решение подчинить Вьетнам своему диктату грубой военной силой.
Конечно, для подобного крутого внешнеполитического поворота нужны были время и соответствующая подготовка как внутри самого Китая, так и на международной арене. Во внутренней пропаганде пекинские лидеры стали муссировать тезис о «неблагодарности» Вьетнама, о том, что вьетнамский народ якобы забыл традиции дружбы между Китаем и Вьетнамом и, следовательно, ему нужно «преподать урок». В доказательство этого «тезиса» Пекин провоцировал инциденты на вьетнамо-китайской границе. Только на сухопутной границе китайскими войсками в 1975 году было спровоцировано 294, в 1976-м —812, в 1977 году — 873 инцидента. В 1975–1977 годах китайские суда 1500 раз вторгались в территориальные воды Вьетнама. В 1978 году масштабы провокационных акций еще более расширились, возросла численность подразделений НОАК, нарушавших границу с Вьетнамом, они все дальше проникали в глубь территории СРВ, Стали обычными также и нарушения воздушного пространства Вьетнама китайскими самолетами.
Но организаторам провокаций было очевидно, что одних вооруженных акций на вьетнамо-китайской границе явно недостаточно, — это не заставит СРВ отказаться от своего независимого курса. И в Пекине решили прибегнуть к методам, которые в феодальные времена китайские богдыханы использовали для покорения «непослушного» Вьетнама: в XI веке они, применяя тактику «и и чжи и» — «подавлять одних варваров другими варварами», пытались склонить соседнее Вьетнаму государство Ченла (Камбоджу) на союз против Вьетнама.
Как стало известно из материалов народно-революционного трибунала, заседавшего в августе 1979 года в Пномпене, Китай поставил перед собой цель: руками своих ставленников — Пол Пота и Иенг Сари — уничтожить кампучийский народ, «экспортировать» в эту страну до 20 миллионов китайцев, создать здесь китайское государство и затем ринуться на Вьетнам одновременно с севера и юго-запада. Пекинское руководство намеревалось в дальнейшем превратить всю Юго-Восточную Азию в зону своего безраздельного влияния.
Свержение восставшим народом Кампучии злодейской пропекинской клики сорвало эти замыслы.
Не обошел своим вниманием Пекин и национальные меньшинства, проживающие на территории Вьетнама. Китайская пропаганда вдруг заговорила о «первородной близости» этих народностей с китайцами. Руководство КНР договорилось даже до того, что призвало их «вернуться на родину», то есть в Китай. Все это предпринималось с целью вызвать дестабилизацию политического положения во Вьетнаме накануне агрессии, посеять вражду между населяющими страну людьми разных национальностей.
