Павел Гусев - В тылу врага
Операции и рейды, проводимые бригадой, или одним из ее отрядов, не обходились без участия членов подпольного окружкома партии и его секретаря Даниленко. Но среди партизан они маскировались под связных из других отрядов, проводников из числа местных жителей. Кто они на самом деле, в отрядах знало только командование. При необходимости окружкомовцы встречались с подпольщиками, чтобы получить информацию, посоветовать способы выполнения заданий. Но конспирация соблюдалась строго. Помню, как-то мы остановились на кратковременный отдых в селе Поповка Крупецкого района. Еще не успели разместить подразделения по хатам и выставить охранение, как меня и коменданта штаба Давыдова вызвал к себе Пузанов. Я не сразу понял, что сидящий рядом секретарь Рыльского подпольного окружкома Даниленко, потому как одет «под мужичка».
Вытащив из кармана ключ на небольшой веревочке. Пузанов протянул его Давыдову:
— Вот тебе ключ от соседней хаты. Двое мужчин, прибывших из другого района, там ожидают встречи вот с этим товарищем, — кивнул он в сторону Даниленко. — Проводи его, Игнат Иванович. И пока он беседует с ними, займись чем-нибудь во дворе, вроде около лошадей и саней что-то хлопочешь, а сам следи, чтобы никто из местных жителей и партизан туда не зашел. А ты, товарищ Гусев, — обратился он ко мне, — как закончится их встреча, вместе с Давыдовым отвезешь на штабной подводе этих «мужичков» за Поповку. Там, на пятом километре, где скирд соломы, их ждут…
Оказывается, рыльские подпольщики еще рано утром прибыли в Поповку, остановились на явочной квартире. Выполняя условия конспирации, хозяйка хаты закрыла дверь на замок и сообщила о прибывших Пузанову, как только отряд появился в селе.
Даниленко возвратился в штаб через полтора часа. Я вызвал дежурное отделение конников, чтобы сопровождать нашу подводу, а сам пошел в соседнюю хату пригласить гостей к отъезду. Давыдов уже подготовил подводу. Подпольщиков уложили в сани, накрыли их с головой попонами, а сверху присыпали сеном. Сами сели по бокам и двинулись в путь. В сопровождении конников выехали из Поповки, пошли по зимней дороге в сторону Рыльска. Как и сказал Пузанов, на пятом километре с расстояния около сотни метров мы рассмотрели у скирда соломы подводу, возле нее копошились двое, делая вид, что накладывают солому на сани. Я сообщил об этом нашим путникам.
— То нас ожидают. Спасибо. Они тоже не хотели бы, чтобы их кто-то видел.
Подпольщики попрощались с нами и направились к видневшимся саням, а мы наблюдали за ними. Подвода тотчас же выехала на дорогу, подобрав подвезенных нами товарищей, и быстро помчалась. Я заметил, что те двое на подводе были вооружены винтовками, а на рукавах белели повязки — маскировка под полицейских…
3.
Во второй половине ноября хинельская партизанская зона оказалась в плотном кольце окружения противника, которого очень беспокоили росшая численность и боевые действия нашей бригады, занимавшей южную часть Хинельского леса. Каратели стремились любой ценой захватить посадочную площадку для самолетов, оборудованную в партизанской зоне. Разведотдел штаба бригады получил сведения, что фашистское командование поставило целью как можно скорее уничтожить хинельскую группировку и для этого наращивает свои силы. Кроме карательных подразделений и частей, действовавших здесь против партизан еще с весны, появились полевые немецкие части с минометами и легкими танками, а также части СС. Почти ежедневно над лесом кружили вражеские разведывательные самолеты. Нетрудно было догадаться: противник завершает подготовку к наступлению. Удержать хинельский лесной массив — значило для нас очень и очень много. Его потеря могла лишить партизанские соединения и отряды Курской, Орловской и Сумской областей регулярного обеспечения оружием и боеприпасами и временной госпитализации раненых в развернутом здесь партизанском эвакогоспитале.
Бригада укрепляла оборону, усиливая заставы, наиболее целесообразно размещая огневые средства, увеличивала силы на вероятных направлениях удара противника, проводила налеты на его части. Рейд бригады по западным районам Курской области пришлось на некоторое время отложить.
В конце ноября гитлеровцы перешли в наступление, намереваясь, очевидно, как можно быстрее выбить партизан из селений, загнать нас вместе с жителями в лес. Противник силами пехотного полка и нескольких карательных подразделений нанес основной удар по 1-му батальону нашего отряда, оборонявшему село Хинель. Пришлось ввести в бой 2-й и 3-й батальоны, оставив в резерве только конную группу — около сотни кавалеристов. Штаб отряда выдвинулся на южную окраину Хинели, в боевые порядки первого батальона, вместе с командиром которого безотлучно находился Исаев. Он посылал то Шадрина, то меня в батальоны Маркелова и Алексеева для организации маневра силами. Улицы Хинели постоянно обстреливались вражескими минометами. Под Шадриным был убит конь и сам он ранен. С трудом, короткими перебежками добрался он до расположения 2-го батальона и направил часть его сил на уничтожение врага, наседавшего на 1-й батальон. И только когда приказ командира отряда был выполнен, Шадрин вызвал санинструктора.
Не легче был и километровый путь в 3-й батальон, куда Исаев послал меня. Значительная часть местности, по которой надо было пробираться, обстреливалась вражескими пулеметчиками. Мы с ездовым Фисенко рискнули проскочить туда на лошади, запряженной в розвальни. И это нам удалось. Когда достигли батальона, я заметил повисшую левую руку у Фисенко. Он был ранен в предплечье. Я отправил его к батальонному фельдшеру, а сам поспешил к комбату. Приказ командира отряда о нанесении удара с тыла по гитлеровцам, атакующим батальон Чикаберидзе, был выполнен своевременно.
В тот день противник неоднократно атаковал нас, но все его атаки были отбиты. Гитлеровцы потеряли до роты солдат. Отряд имени Боженко, оборонявший село Лемешовку, выстоял, фашисты отошли.
Удерживая основными силами партизанскую базу, наша бригада не сбывала и о другой задаче — диверсиях на железных и автомобильных дорогах на западе нашей области. В конце ноября, по единому плану командования, все отряды направили группы минеров на железнодорожную линию Ворожба — Льгов и на автомобильную дорогу Глухов — Рыльск.
Из нашего отряда ушла диверсионная группа Капилевича. В первых числах декабря она пустила под откос вражеский эшелон, в котором следовала на фронт войсковая часть. Та же группа, пробравшись на станцию Глушково, взорвала водонасосную станцию и вывела из строя телефонную связь между железнодорожными станциями Глушково и Волфино.
В хинельской зоне обстановка по-прежнему оставалась сложной. Это заставляло командование бригады держать главные силы на оборонительных рубежах. 7 декабря батальон противника атаковал нашу заставу в селе Барановка. 3-я рота, оборонявшая это село, сначала была немного потеснена противником, захватившим часть улицы. Но помощь заставе пришла своевременно. Чикаберидзе, только что назначенный заместителем командира отряда, прибыл из Хинели с двумя ротами и, совершив обходной маневр, нанес неожиданный удар с фланга. После непродолжительного боя противник отступил, потеряв до взвода солдат. На поле боя немцы оставили два ручных пулемета, десятки винтовок. Хотя немцы и отступили, но мы вместо ранее выставленной заставы в Барановке из одной роты, организовали здесь оборону силами 1-го батальона, в командование которым только что вступил старший лейтенант Васильев. В выводах насчет продолжения гитлеровцами наступательных действий мы не ошиблись. На второй день начала атаки только что прибывшая свежая часть СС, усиленная минометами и легкой артиллерией. Встретив организованное сопротивление батальона Васильева, после нескольких безуспешных атак, эсэсовцы отошли, понеся немалые потери. Преследуя отступавших врагов, партизаны захватили три ротных миномета с полным боекомплектом. Тут же развернули их в сторону противника, и стали обстреливать его отходящие цепи.
Начало зимы ознаменовалось частыми и жестокими боями. За десять дней, с 29 ноября по 8 декабря, фашисты еще трижды пытались вести наступление против нашей бригады, но не смогли выбить ее из селений. После этого они не возобновляли наступление, но продолжали усиливать блокаду партизанской группировки в Хинельском лесу. Увеличилась плотность вражеских застав, между ними постоянно патрулировали на санях, хорошо вооруженные вражеские группы, по пять-шесть, упряжек, а кое-где и конные подразделения оккупантов.
Воспользовавшись прекращением наступления противника, оставляя часть сил для удержания хинельской партизанской зоны, бригада регулярно проводила боевые рейды по западным районам области, совершала диверсии на железнодорожных путях, по которым транспортировались живая сила, боевая техника и другие военные грузы. За период с 9 по 31 декабря бригада провела десять боевых операций, из них три почти в полном составе. Громя вражеские гарнизоны и устраивая засады на дорогах, бригада за это время уничтожила до трехсот оккупантов. Наш отряд провел три рейда по своему и соседним районам.
