Жена штурмовика - Даниил Юрьевич Туленков
Я никогда не забуду Новопрокоповку. Но и вернуться сюда — в любом статусе — я бы никогда не хотел.
Тем не менее я был бы рад узнать, что этому селу удалось возродиться и вернуться к жизни.
Что страшные раны войны, нанесенные ему, удалось изжить.
Что дом, ставший моим приютом на одну ночь, отстроили, а его безвестные хозяева, которых я никогда не видел и никогда, наверное, не увижу, вернулись в него.
Это было бы единственно разумным вектором развития всей этой кошмарной истории и закономерным финалом ее.
Ибо «когда все дороги ведут в никуда, настала пора возвращаться домой» (с).
20. VII.2024
Федя Бабанов
Федя Бабанов никогда не был каким-то преступником.
Он не ездил на гангстерские разборки с пистолетом, не выхлопывал инкассаторские броневики, не помышлял о свержении государственной власти.
Он был простым русским мужиком с Урала, жил с мамой и работал на заводе.
Он был огромен, чудовищно силен, был постоянно погружен в себя, замкнут, пребывал в каком-то своем мире.
Никому на земле Федя Бабанов не желал зла и все конфликтные ситуации пытался решить миром.
Он был спокоен и уравновешен, как питон.
Каким-то очень глупым и очень нехорошим людям Федя Бабанов показался легкой добычей, чтобы срубить денег на водку или наркотики.
Они пришли к нему домой и начали вымогать деньги.
Федя пытался выпроводить их миром, но его спокойствие только лишь подстегивало их агрессию, наглость и борзоту.
Федя обладал огромным запасом терпения и спокойствия, но что-то в тот вечер пошло не так…
…Табуретка оказалась слабее спины одного из мерзавцев.
А вот селезенка второго не справилась с ударом Фединого кулака.
Она лопнула, как структуры Сергея Мавроди в 1994 году.
Как банк «Леман Бразерс» в 2008-м.
Как Акционерное общество Панамского канала в далекие 1880-е.
Как трест из авантюрных рассказов О. Генри…
За эту селезенку Федя и попал на ИК-53.
Здесь его знали все.
Нет, не потому, что Федя стал преступным авторитетом.
А потому, что Федя был сильно приметен великанским ростом и спокойным, на своей волне, поведением.
Он и здесь продолжал жить так, как жил всегда.
Часами мог находиться погруженным в свои мысли и, находясь телом здесь, в думках был где-то там.
Но и здесь не стоило злоупотреблять Фединой добротой. На моей памяти он стал единственным человеком, которому было дозволено собственноручно покарать распоясавшегося «пикового», напавшего на него в столовой.
А вот уйти по УДО или 80-й Федя не смог.
В первую очередь потому, что его ходатайство администрация колонии куда-то… потеряла.
Решило, что этот добрый великан стерпит, не будет возмущаться, «схавает».
А Федя ждал, надеялся и верил.
Его добротой не могли воспользоваться преступники, но у администрации колонии это получилось.
Я уже уехал на СВО, а Федя все ждал, когда его ходатайство уйдет в суд.
Не дождался и ушел домой по звонку.
Одним из первых он нашел меня в ВК, когда я был там.
Писал мне слова поддержки и ободрения.
Он и сейчас нет-нет да и сюда заходит.
Ну и я периодически вспоминаю его добрым словом.
Хороший, простой, безобидный русский мужик с Урала.
Федя Бабанов.
По природе своей он не обидит и мухи.
Но не стоит и пытаться вытереть об него ноги.
Не стоит перегибать палки в отношениях с ним, принимая его доброту и миролюбие за слабость.
Его ярость, если ей суждено вспыхнуть, не имеет границ.
И в этом он плоть от плоти, кровь от крови своего спокойного, терпеливого и временами депрессивного народа, погруженного в свои мысли и всегда сперва предпочитающего махнуть рукой. Еще штрих про Федю.
Когда Федя встал напротив пикового, признанного виновным и наказанного ударом по лицу, он, могущий снести ему голову одним ударом, не смог полноценно бить человека, находящегося перед ним после слов «Встань, поправься».
«Встань, поправься» — существующий в арестантской среде термин, определяющий наказание человека, виновного в совершении проступка, не влияющего на статус мужика.
Мужик признается виновным, и человек, которого он оскорбил или неправомерно поднял на него руку, имеет право с него спросить, то есть нанести ему удар возмездия.
Мужик, которому сказали «Встань, поправься», должен стоически и хладнокровно, не уклоняясь и не ставя блок, этот удар принять.
После этого инцидент считается исчерпанным, мужика, получившего удар, больше никто не может спрашивать за содеянное.
Уклонение от удара, попытка поставить блок или что-то еще в этом роде может повлечь за собой очень негативные последствия.
Логика заключается в том, что мужик за свои действия должен уметь отвечать, а если он уклоняется от ответственности, то имеет быть интерес, является ли он мужиком.
«Пиковый» своим статусом мужика в глазах русской массы дорожил, поэтому духовито встал перед Федей, вытянув руки вдоль тела и твердо глядя ему в глаза.
Федя не смутился его взгляда и не пасанул от его духовитости. Федя был прав и знал свое право спросить жестоко и больно.
Он просто не мог полноценно ударить не оказывающего сопротивления человека.
Он дал ему пощечину.
Это тоже было его право — согласно нормам арестантского уклада, как и разбить ему лицо в кровь.
Федя выбрал лайтовый вариант, не сочтя возможным обратить всю свою звериную силу в полный удар, но и не оставив плохой поступок безнаказанным.
Ваня Соломин
Он появился на ИК-53 незадолго до Нового года и вызвал своим появлением некоторый слабенький ажиотаж.
«Кто это?» — кивнул я соседу по «швейке» в сторону бородатого паренька, только что поднявшегося с карантина и окруженного любопытствующими.
«Да блогер какой-то… Что-то про него Шеремет, что ли, что-то говорил».
«Блогер?» — удивился я.
Господи, у нас в стране каждый второй наркоман блогер (военкорство тогда еще не приняло эпидемических размахов), неужели кого-то можно этим удивить?
«А про что писал-то блогер?» — продолжал допытываться я.
«Да хуй его знает… про трамваи какие-то».
Трамваи… трамваи… Что-то зашевелилось в глубине архивных папок моей памяти.
Потом я специально прошел мимо блогера, осваивавшего премудрости швейного мастерства, и срисовал глазами его нагрудный знак.
Иван Соломин.
Ну конечно же… Ваня Соломин. Екатеринбургский трамвай. Звезда уральской блогосферы далеких лет.
Какое-то время мы даже были френдами в запрещенной (но тогда еще нет) сети «Фейсбук». Потом, как водится, разосрались. Его злоключения остались за пределами моего внимания.
Я навел справки насчет того, за что бывший блогер-вагоновожатый оказался в сих печальных местах. Наркота. Хотя в общении с арестантской публикой Ваня предпочитал выглядеть аферистом и махинатором, которого
