Проверка огнем - Александр Александрович Тамоников

И снова затрещали мотоциклы, закрутились блестящие спицы тугих колес, и мотоциклетчики понеслись по рокаде все глубже и глубже уже по чужой, вражеской территории.

Как и рассчитывали Шубин и Шурах, на объездных и проселочных дорогах им практически не повстречался другой транспорт. К тому же в темноте, если и проносились они мимо, дремлющие германские офицеры и рядовые не успевали даже рассмотреть, кто это разорвал тишину рокотом и тут же скрылся в темноте. Расчет капитана Шураха оказался верен — неожиданность и немецкая техника действовали как маскировка для диверсионного отряда, он без единой остановки добрался в запланированный квадрат. В лесочке группа спешилась с мотоциклов, закидала их ветками, чтобы не наткнулись на транспорт случайные свидетели, осталась ждать следующего этапа.

Капитан Шубин и капитан Шурах вместе с подразделением штурмовиков отправились разведать обстановку в трудовом лагере, чтобы узнать силы противника. А затем сразу атаковать. В укрытии остались лишь минеры и еще три бойца, количество достаточное, чтобы доставить после завершения штурма технику к территории лагеря.

Это было предложение разведчика — устроить переполох и обезоружить охрану, чтобы сразу достичь двух целей. Во-первых, освободить трудовых рабов, а во-вторых, таким образом отвлечь внимание от проезда мотоциклетчиков по территории стройки. Утром фашисты обнаружат, что лагерь остановил свою работу, и решат, что это рабочие подняли бунт и расправились с охраной. Будут заниматься поисками рабочих и не обратят внимания на следы шин на земле, будет не до этого после такого происшествия. Мирные жители пока смогут укрыться в лесу, уж лучше отсидеться на болотах в безопасности до прихода советских войск, чем под дулом автомата рисковать жизнью на строительстве германской линии обороны. Поэтому через «Ударник» решили пройти штурмом. Больше дюжины штурмовиков с автоматами и ножами вытянулись в цепочку у края строительной площадки. Они могли бы парой автоматных очередей снять всю охрану — с пяток человек, которые грелись у костра или слонялись по периметру. Но боялись задеть выстрелами тех рабочих, кто еще держался на ногах и долбил киркой или лопатой землю.

Шурах повернулся к разведчику:

— Ну что, как действуем?

А тот словно не услышал вопроса, он не сводил взгляда с невысокого дерева. В проблеске дежурного факела, который освещал рабочее пространство, будто тень металась среди голых веток. Но если всматриваться чуть дольше нескольких секунд, пока пламя успеет несколько раз взметнуться вверх и в стороны, то становится понятно — это не тень и не птица запуталась в ветках. Это висело в петле маленькое, хрупкое тело. На дереве гитлеровцы соорудили виселицу и повесили его отважную и хрупкую напарницу, Ольгу Белецкую, в назидание остальным работникам, чтобы они видели последствия и боялись не то что бунтовать, а даже поднять глаза на своих мучителей.

Диверсанты и опомниться не успели, как разведчик пружинисто поднялся и, не скрываясь, шагнул к костру. Он заговорил на немецком:

— Эй вы, почему бездельничаем! Какого черта не отдаем честь офицеру?! Встать, когда с вами разговаривает оберлейтенант! Руки по швам! Стройся!

Румынские охранники хоть и плохо понимали немецкую речь, но основной смысл быстро уловили. Тон у человека, что стремительно приближался к ним, был до того строгий, что они вскочили со своих мест и выстроились в рядок.

Вдруг на ходу разведчик схватил факел, который освещал пространство, и ткнул им прямо в лицо ближайшему охраннику. Тот взвыл зверем от боли, но тотчас же смолк — лезвие ножа перерезало ему горло. Глеб действовал сразу двумя руками: бил в лицо факелом и в ту же секунду пускал кровь своему сопернику; лишь одного из румын он не успел добить ножом. Тот, охваченный пламенем, с безумным криком рванул вдоль котлована, распугивая работников и, потеряв ориентир, рухнул вниз, в глубокую яму.

На территории лагеря начался переполох, испуганные работники бросились бежать во все стороны, прячась в кустах и за деревьями от нападавших. Теперь всю площадку было хорошо видно за счет живого факела, который еще пылал на дне ямы.

На крики людей из палатки показались сонные лица немецких офицеров, что присматривали за охранниками. Капитан Шубин выкрикнул во весь голос:

— Шурах, в атаку! Остались только эти двое!

Тут же по взмаху руки командира штурмовики с автоматами наперевес бросились на подмогу.

— Не стрелять!

По приказу командира бойцы действовали врукопашную. Скрутили двух заспанных офицеров, которые с трудом понимали, что происходит.

— Товарищ командир, куда их? Оставляем в живых?

Капитан Шурах приказал:

— Связать их! — А потом позвал тех, кто прятался в кустах: — Выходите, не бойтесь. Мы — советские бойцы!

Безмолвные, осторожные тени начали выбираться из жидких зарослей, пугливо приблизились к диверсантам.

Павел толкнул к ним двух пленников:

— Ваши мучители будут казнены так же, как они убили свою жертву! Давайте веревку!

Быстро нашлась прочная веревка, из которой сделали на дереве две петли. При виде их фашисты замотали головами, залепетали в ужасе, прося оставить им жизнь.

Но командир диверсионного отряда торопился дальше, впереди их ждало важное задание.

Он отправил связного за мотоциклетчиками, а сам повернулся к Шубину:

— Капитан, переведи им. Пускай разденутся!

После слов капитана пленные торопливо принялись стаскивать свою одежду, у них еще теплилась надежда, что советские разведчики оставят их в живых.

Когда охранники остались в нательном белье, Шурах громко и отчетливо произнес приговор, который был понятен без всякого перевода:

— По законам военно-полевого трибунала вы приговариваетесь к смерти за пытки мирных жителей, за убийство невинных, за вторжение на нашу родину, за гибель советских граждан. Приказ привести в исполнение немедленно!

Бойцы потянули веревки, и хрипящие фашисты повисли в петлях.

Их тела еще дергались, когда разведчик повернулся к замершим, опешившим от неожиданной атаки диверсантов трудовым рабам:

— Вы свободны. Скоро вся территория будет освобождена от немецких захватчиков. Пока этого не произошло, вам лучше укрыться на болотах, домой возвращаться опасно. Вас могут успеть наказать за смерть охранников, хотя вы ни при чем. Поэтому уходите на болота. Осталось совсем немного, и ваша земля, ваш дом будут свободны от фашистов! Идите быстрее, пока не рассвело и сюда не явилась смена из германских офицеров!

Из леска уже с треском неслись мотоциклы, их звук испугал несчастных, и они бросились бежать кто куда, все быстрее и быстрее.

Лишь кучка отважных подростков, которые уже пытались сбежать от немцев несколько дней назад, осталась стоять рядом с лагерем.

В темноте Глеб не видел их лица, но услышал громкие возгласы, которые раздавались, пока диверсанты уезжали вдоль стройки в сторону дороги