Альберт Зарипов - Дембельский аккорд
… Потому что строевой Устав запрещает нарушать дисциплину строя такими вот плевками и прочими пакостями. Когда подразделение находится в одном едином строю, то всем военнослужащим нужно соблюдать дисциплину, уважать себя, стоящих рядом товарищей и своих командиров. Так… Рядовой Полуничев, выйти из строя!
Это я, развернувшись у левого фланга вовремя заметил шумные приготовления бойца к очередной издевке и вывел его из строя.
- Полуничев, пробегись-ка до поворота дороги, громко там высморкайся и вернись обратно. Вперед!
В полной тишине я терпеливо ждал, пока сопливый боец не "умчится" в темноту… И пока он не вернется обратно.
- Товарищ старшнант! Ваше приказание выполнено! - доложил прибежавший обратно Полуничев и демонстративно зашмыгал переполненным "добром" носом.
Я тут же указал ему на недостатки:
- Не надо мне врать, что ты выполнил приказание. Просто пробежался туда-сюда, а сморкаться ты даже и не думал. Повторить!
Через пару минут я с улыбкой, а группа со смехом слушали, как в сотне метров от нас надрывается Полуничев. Я даже похвалил дембеля, когда он вернулся и доложил о выполнении приказа.
- Молодец! Можешь встать в строй. Меняешься в лучшую сторону прямо на глазах!.
Полуничев развернулся на своём месте в строю и с вызовом проворчал:
- Не любите вы дембелей, товарищ старший лейтенант.
Я опять отправился прохаживаться вдоль строя и вдалбливать в неразумные головы прописные истины армейского бытия.
- Типун тебе на язык, Полун! Вы тут не девушки, чтобы вас любить или не любить. Здесь в строю стоят солдаты Российской армии. А с вами нужно обращаться строго и только лишь по Уставу. Потому что другие отношения с вами чреваты тяжелыми последствиями именно для командиров. Еще мой первый командир батальона подполковник Махаринский рассказывал нам такую байку.
Мои руки слегка подались вперед и ладони сжали в воздухе что-то мягкое, медленно притягивая к себе.
- Возьми солдата за уши, закрой глаза и поцелуй его прямо в лоб. Затем открой свои верные очи и посмотри, что же ты поцеловал. И увидишь ты там большую солдатскую задницу! Объясню суть этой притчи коротко и понятно: "Куда солдата ни целуй, а везде у него жопа!". Странная конечно анатомия получается, но в жизни эта формула очень даже… хэк… верная.
Увлекшись житейскими афоризмами, я слишком поздно заметил изготовившегося к своему коронному трюку Полуничева. Ситуация оказалась почти безвыходной. Я был слишком близко от него, когда он резко и сильно харкнул. Моя правая нога уже выносилась вперед и неминуемо ботинок должен был поймать его смачный плевок. Но восемь с половиной лет армейской службы прошли недаром и инстинкты сработали как нужно. Правый ботинок приостановил свое движение вперед, пропуская солдатские сопли и слюни, затем плавно повернул вправо, потом уже влево, стремительно набрал скорость и носком вонзился во что-то хрупкое и ценное… А краткое "Хэк!" лишь сопроводило мой удар.
Как у заправского танцора, мой корпус принял прежнее положение, поднятые в невольном взмахе руки вернулись на свое место, а нога продолжила движение дальше и подошва… То есть наступила туда, куда и было первоначально нужно. До правого фланга строя я прошествовал уверенно и медленно, так и не произнеся ни слова, потому что тишину ночи разорвали истошные вопли.
Развернувшись обратно и не дожидаясь воцарения безмолвия, я повысил голос:
- Ну что это такое? То плюешься, то кричишь, а теперь уже на коленях ползаешь! В чем дело, Полуничев?
Стоявшие рядом дедушки попытались было поднять его под локти, но любитель плевков предпочел пребывать в скрюченном состоянии, держась обеими руками за свое мужское достояние. Крики уже прекратились, однако громкие подвывания и всхлипывания все еще продолжали нарушать полуночный покой.
Честно говоря, мне даже стало жаль Полуничева, но все произошло очень уж быстро и моментально… Тут уже ничего не оставалось иного, и мое тело автоматически отреагировало на хамскую выходку оборзевшего дембеля. Ну а после всего случившегося, мне следовало, не выказывая никакого сострадания и сожаления, поставить пострадавшего на свое место в шеренге и продолжить занятие.
Остановившись в двух метрах от стонущего бойца и прямо-таки чувствуя на себе взгляды не только своих подчиненных, но и наряда по палаточному городку, я старательно поднял брови и изобразил величайшее удивление и досаду.
- Что такое, Полуничев? Решил отхаркаться уже через другое место? А я же тебя предупреждал, что плеваться в строю - очень нехорошо… Можешь попортить свое здоровье… Встать! Руки по швам!
Команды были произнесены четким и не терпящим возражения тоном. Дембель поднялся с колен, затем выпрямился и встал в строй, вытирая на ходу рукавом мокрое лицо.
- Ой, ты даже плачешь, Полуничев? У тебя все нормально? Больше не хочешь разбрасывать свои сопли, слюни и слезы? Я сказал "руки по швам".
Услышав ответ, что у него все в порядке, я продолжил свою воспитательную беседу.
- Итак, на чем мы остановились? Ах, да… На старой армейской пословице "куда солдата ни целуй, а везде у него жопа!". Разберем этот вопрос на конкретном, отдельно взятом примере. Рядовой Полуничев!
На моё обращение солдат не отреагировал должным образом… И не издал ни звука.
Тут я укоризненно посмотрел на упрямо молчащего бойца:
- Полуничев, я что-то не слышу вашего душераздирающего крика "Я-а!". Или вы голос потеряли? Только что орали, как недорезанный, а сейчас молчите, как рыба… Рядовой Полуничев!
Еле произнесенный писк "я" меня совершенно не устроил и только на третье мое обращение солдат издал оглушительное "Я-а-а…", разнесшееся далеко по округе.
Под смешки дневальных и негромкое гоготанье своих, "якобы подчиненных" я довольно улыбнулся и похвалил старательного бойца:
- Молодец, Полуничев! Ставлю тебе "пять", подойдешь завтра с дневником… Разъясни-ка мне отличный солдат Полуничев… Я опять не слышу.
Послышался уже привычный вопль "Я-а-а", отозвавшийся громким хохотом остальных дембелей. Мысленно я констатировал, что дело хоть чуть-чуть, но все-таки сдвинулось с мертвой точки и мои солдаты стали относится ко мне немного получше, нежели ранее. Но это пока было слабым утешением и следовало работать дальше.
- Какой образцовый солдат! Почти сразу понял, что военнослужащий, услышав свою фамилию, должен принять строевую стойку и громко и четко ответить "Я". Начнем все сначала… Итак, объясни-ка мне, доблестный боец Полуничев.
В этот миг я замолчал и сразу же дождался душераздирающего.
- Я-а-а!!!
Я слегка поморщился от дикого крика, но продолжил свою размеренную речь.
… кто командовал первой ротой до капитана Пуданова и майора Абрамова?
Полуничев помялся, но все-таки ответил правильно:
- Капитан Баталов.
- Молодец, рядовой Полуничев! Не слышу.
И опять в ночь вознесся оглушительный вопль.
- Я-а-а.
Такое рвение к армейской службе необходимо было обязательно поощрить, что я и сделал незамедлительно, после чего опять приступил к опросу почти исправившегося нарушителя воинской дисциплины.
- Отлично! А кто же командовал первой группой в роте капитана Баталова?
Бойчила вспомнил мгновенно:
- Лейтенант Зарипов.
И опять мне следовало похвалить солдата за его смекалку и сообразительность.
Молодец, Полуничев!.
Я вновь замолчал, уступая очередь сознательному разведчику, который не заставил себя долго ждать.
- Я-а-а.
Через минуту дедушки и дневальные перестали смеяться и опять стало тихо.
Мой голос был серьезен и строг:
… а лично вы все время служили в первой группе первой роты? Я не слышу ответа, Полуничев!
Солдат последнего периода службы никак не мог вспомнить события десятимесячной давности, но свой непременный клич он всё же издал.
А мне пришлось повысить голос, поскольку ответ так и не прозвучал.
- Молчите? А я вам напомню, что вы попали в разведгруппу спецназа лишь в конце февраля этого года… А теперь, Полуничев, постарайтесь вспомнить, кем же вы были до того момента, когда вас взяли в боевое подразделение.
Тут Полуничев робко, но кое-что припомнил:
- Я работал в столовой.
И всё-таки нужно соблюдать правила игры, а то он и так пропустил уже свое второе сольное выступление.
- Ну что, Полуничев… А память-то ваша проясняется… Но я чего-то не слышу.
Военная ария прозвучала почти мгновенно.
- Я-а-а!
Хоть солдатское соло и прозвучало в сопровождении хора ржащих дембелей, мой слух тем не менее уловил какие-то посторонние звуки. Я оглянулся на подкравшегося сбоку к строю прапорщика Мерхулова, показал двумя пальцами быстро шагающие ноги и энергичным жестом указал ему дальнейшее направление. мой заместитель прочавкал позади бойцов и вновь растаял в ночи. Я опять повернулся к Полуничеву.
