Проверка огнем - Александр Александрович Тамоников
Павел наклонил круглую голову на короткой, мощной шее:
— Да, я понимаю, что никто нас там не встретит с распростертыми объятиями. Но мы готовы взяться за осуществление диверсии. Это важный шаг, который существенно ослабит соперника и даст преимущество нашей армии при наступлении. Погибнут тридцать человек, чтобы в живых осталось триста тысяч. Конечно, я сделаю все, чтобы вытащить своих товарищей из заварушки, вернуть назад. Но мы идем на границу оккупированной территории, в самый центр боевых действий, где ситуация ежедневно меняется, даже, может быть, ежечасно. Глупо было бы рассчитывать на выверенный план. Даже вот вы сейчас указали нам на сложности, которые мы не предполагали. И спасибо вам за то, что делитесь идеями и добытыми сведениями, это все нам поможет. Но просчитать каждую мелочь невозможно, понимаете? Мы будем вынуждены рисковать и действовать по обстоятельствам. Мне тяжело думать о том, что мы все останемся там, что погибнем, выполняя боевой приказ. Но по-другому невозможно, я приносил присягу, я — боевой офицер и должен выполнять приказ, защищать свою родину. Не надо думать, что я жестокий человек, товарищ Шубин. Доброта и сила духа могут жить в одном человеке и проявляться в зависимости от обстоятельств.
Глеб нахмурился:
— У меня есть другой план для вашей группы. Такой, чтобы у вас было больше шансов выжить и вернуться назад.
Шурах вновь внимательно вгляделся в лицо разведчика. Да, ему говорили, что капитан Шубин всегда имеет свое собственное мнение и с этим разведчиком иногда трудно договориться. Но он только что был свидетелем того, что для этого человека важно не только геройство или выполнение приказа, на первом месте для него — человеческая жизнь. И поэтому решился довериться разведчику:
— Я слушаю вас, товарищ капитан.
Глеб задумался, глядя на карту, а потом через несколько секунд рассказал свою стратегию проведения диверсии:
— Первая часть будет неизменной, здесь вы правы, так как большие расстояния потребуют от вас скорости. Да и мины для диверсии на руках не потащишь. Но далее стоит разделить группу на два подразделения — минеров и штурмовиков. Штурмовая группа сможет атаковать немецкие соединения возле Долянска, чтобы отвлечь фашистов от действий минеров. За счет отвлеченного внимания группа минеров останется на территории и сможет провести диверсию. И еще… — Капитан Шубин недолго помолчал. — Я хочу присоединиться к вашему отряду и возглавить подразделение минеров. У меня был опыт проведения такой диверсионной операции. Вам понадобится надежный человек, который будет командовать второй частью вашего отряда. Я знаю эту территорию, найду путь и лучшее место для минирования. А потом выведу ваших людей в безопасное место в лесном массиве. Там они смогут укрыться и продержаться до начала наступления советских войск.
Шурах не сводил внимательного взгляда с разведчика:
— Зачем вам это, товарищ Шубин? Хотите отомстить за ту девушку, что погибла во время разведки? Я слышал об этом. И хочу сказать, что хоть и готов повести своих товарищей на смерть, но сделаю это ради выполнения приказа или победы. Но я против того, чтобы они погибли ради личной мести.
При упоминании о страшной смерти Ольги Белецкой у Глеба потемнело лицо.
— Моя напарница… Она сама приняла решение отдать свою жизнь ради выполнения нашей боевой задачи. И я не собираюсь мстить за нее. Я хочу принять участие в операции, потому что должен выполнить обещание, данное ей. Пускай даже она мертва, но это мой долг офицера и человека. Я обещал ей, что Одесса будет освобождена от немецких захватчиков, и я сделаю все, чтобы приблизить очищение города от фашистов хоть на минуту! Именно поэтому погибла Ольга, для нее важнее всего было общее дело! Я буду продолжать его! Бороться всеми силами, использовать все свое умение и опыт, чтобы проводить диверсии, вредить фашистам и таким образом вносить свой вклад в победу нашей армии и советского народа над Гитлером. Потому я предлагаю свою кандидатуру на место командира подразделения минеров во время секретной операции! Там пригодятся все мои умения и опыт разведчика.
Шурах не сводил задумчивого взгляда с разведчика. Ему действительно пригодился бы опытный командир. Потому что действовать придется отдельно друг от друга. Часть группы будет проводить отвлекающие маневры, а минерам придется действовать под прикрытием тихо и незаметно, пока идет активный штурм. И отходить они будут отдельно. Но хоть в отряде и служили опытные минеры, которые отлично знали свое дело, вот единого мозгового центра им теперь не хватало. Командир подразделения во время последней операции был тяжело ранен осколком мины, и роковая ошибка отправила его на долгое время в госпиталь. Так что капитан Шубин вполне мог бы исполнять во время этой операции обязанности командира. Но, с другой стороны, капитан Шурах опасался отдать своих людей, проверенных и надежных, с которыми уже служил не первый год, под командование незнакомца. Пускай даже и ходят о нем легенды, но также он часто слышал мнение, что капитан Шубин — одиночка, который всегда выберет проведение разведки в одиночку, если есть такая возможность. Оттого переживал командир штурмовой бригады и сомневался, правильным ли будет его решение доверить своих ребят этому человеку…
Шурах вдруг подвинул карту района поближе к Глебу:
— Я дам ответ только после того, как вы мне расскажете, как планируете действовать на территории противника. О каждом шаге, каждом километре. Я хочу знать и понимать, чтобы быть уверенным в вашей надежности как командира. Мои ребята опытные минеры, выполнят любой приказ. Они творят чудеса со взрывными устройствами. Но… они все очень молоды, ни одному из них нет даже двадцати пяти лет. И я… знаете… поймите, капитан, они не просто мои подчиненные. Эти ребята стали для меня родными людьми, и если надо будет выбрать, моя жизнь или жизнь одного из этих парнишек, я отдам свою жизнь не задумываясь. — Павел замолчал, смущенно потер подбородок. — Я даже не знаю, как вам объяснить это. Кажется, что вот планирование и стратегия — это очень важно. И это действительно так. Но для меня важнее всего люди, их жизни. Понимаете? Приказ я выполню, но при любой опасности буду первым идти вперед, на врага. Я — их защита, опора, я гарант, что у них есть шанс на такой опасной службе выжить и вернуться домой. Однажды одержать
