Владимир Шатов - Возвращение
- Ниц нема, фшистко герман забрал.
… Однажды ночью их неожиданно разбудили. Полусонные, понукаемые командой, солдаты взвода Шелехова схватили автоматы и гранаты, взгромоздились на танки. И лишь когда те стремительно ринулся вперёд, солдаты окончательно проснулись.
- Отряд разведчиков обнаружил в глубоком немецком тылу, километрах в сорока от нас, немецкий концентрационный лагерь, где содержалось несколько сотен еще уцелевших узников. – Пояснил старший группы лейтенант Босинов. - Судя по стрельбе, доносившейся оттуда, там шла ликвидация заключённых.
Разведчики сообщили по радио координаты лагеря, и командование бросило десант - четыре танка с солдатами на броне, спасать погибающих. Так как шло общее наступление и прочной немецкой обороны не существовало, танки стремительно проскочили вперёд, и вскоре, забрызганные грязным снегом из-под гусениц, они добрались до цели.
- Немцы всё строят по уму, по строгому плану. – Увидав лагерь, присвистнул Колька.
- И воюют также…
Концлагерь был квадратной формы, с каждой стороны посередине виднелись массивные ворота. По углам торчали сторожевые вышки с пулемётами. Танки зашли с разных сторон. Танкисты с хода, развернув пушки назад, высадили ворота и влетели на площадь по центру лагеря.
- Работаем по пулемётчикам ребята! – крикнул взводный Босинов.
Вдруг со всех бараков густо повалил народ. Лагерь оказался смешанного типа, но мужчины погибли в первую очередь. Женщины увидав русские танки, сразу побежали к ним и полезли на броню.
- Как тут стрелять? – растерялся Петя.
- Давай назад! – крикнул лейтенант.
Немцы очухались, «фаустник» точным выстрелом подбил один танк. Кого возможно, бойцы из-под гусениц повытаскивали, остальные бабы в испуге от выстрелов дёрнули в бараки. Ошалевшие танкисты дали задний ход, прошлись катком по людям, кто остался, и выехали назад.
- Куда прёте черти! – крикнул с досады Николай.
- Сколько бабёнок задаром подавили! – тоже опечалились красноармейцы, давно не видевшие семьи.
Танкисты из пушек и пулемётов расстреляли немецкие огневые точки на вышках, затем один танк снова въехал на территорию лагеря. После краткой, чрезвычайно ожесточённой перестрелки красноармейцы отправили в ад охранников-эсэсовцев.
- Прекратить огонь! – приказал Босинов.
На броне их танка осталась одна испуганная дивчина. Пётр её в последний момент из-под хищных гусениц выдернул за руку. Сафонов закричал ей прямо в лицо:
- Свободна!
- Боюсь!
- Иди домой. – Он махнул рукой на восток. - Там немцев нет.
- Не хочу, - она заплакала и вцепилась в него.
- Русская что ли? - спросил её строгий Петя. - Есть хочешь?
Девушка кивнула коротко стриженой головой.
- Что прикажешь с тобой делать? – спросил её Петя.
- Оставайся, куда тебя девать? – сказал Коля, а у самого слёзы на глазах. - Поедешь с нами, а там как получиться.
- Спасибо вам дядечки!
- Какие мы тебе дядечки, - буркнул Сафонов, - ну рассмешила...
Дальнейшее Пётр помнил плохо, так как перед этим был оглушён гранатой, которую швырнул в него здоровенный «фриц». Осколки иссекли его полушубок, немного поранив левый бок.
- Голова гудит, как колокол! – едва прошептал он.
- Давай я тебя перевяжу. – Предложила бывшая пленница и ловко наложила повязку.
В бараках красноармейцы обнаружили несколько сотен уцелевших. Там сидели натуральные скелеты, обтянутые кожей, большинство уже не могло ходить. Они смотрели на освободителей огромными тёмными глазами, в которых плескался даже не страх, а ужас, отчаяние и смерть.
- Этот взгляд я не смогу забыть никогда. – Сказал впечатлительный лейтенант. – А это кто?
- Товарищ лейтенант, - обратился к нему Сафонов, - разрешите взять одну девушку в расположение части.
- Зачем?
- Она может помочь в медсанбате и хоть подкормится…
- Берите! – разрешил Босинов.
Спасённую девушку взяли с собой в часть. Определили на кухню помощницей повара.
- Худющая ужас! – сказал он, когда увидел её.
… Примерно через месяц выпало им с Колей ехать в тыл за продуктами в качестве грузчиков. От кухни поехала та дивчина, считать и всё такое. Поехали на «полуторке», получили харчи и, возвращаясь назад, решили перекусить на природе.
- Кругом благодать, - девушка немного окрепла, - весна, тепло и цветочки цветут.
- Будто война закончилась…
- Даже не верится!
Тормознули, у какого-то оставленного немцами имения. Не торопясь поели, разлеглись на травке и разговорились. Николай с ленцой спросил у неё:
- Кто ты красавица, откуда родом?
Девушка улыбнулась и ответила, что из города Сталино. Тут Петя вступил в шутейный разговор...
- О, землячка, - обрадовался он и даже выбросил недокуренную «самокрутку». - Какими судьбами...
- Злыми земляк, недобрыми!
На войне всегда приятно земляка встретить. Будто дома ненадолго побывал.
- А ты, с какого района? - Она ему тут же задала встречный вопрос. - Где жил?
- Да где я только не жил, – ответил весёлый Петя, - но происхожу из Калининского района.
- Ты из Калининского? - удивилась симпатичная дивчина. - И я тоже!
- Вот дела!
Они оба улыбались, как будто друг друга век знают.
- А улица какая? - спросила девушка игриво. - Может, кого из знакомых знаешь...
- А то! - хорохорился Петя и с гордостью произнёс: - Бульвар Шевченко.
- Ой, как интересно, - произнесла заинтригованная девушка. – Я тоже живу на бульваре Шевченко...
- Бывает же такое! – вставил Николай.
Помолчали синхронно, переваривая услышанное. Больше в разговор никто не вмешивался.
- А дом? – взволновано задаёт очередной вопрос девушка. - Дом какой?
- Саманный...
- А если без шуток? - поинтересовалась недавняя пленница.
- Номер восемь, - продолжает заигрывать Петя. - А ты из какого?
- Вот как! - воскликнула она с внезапной хрипотой в голосе. - И я из восьмого!
Шелехов с минуту натужно соображал. Покрутил головой, как будто контуженый...
- Санька? – спросил он неуверенно. - Сестричка?
- Боже мой! - Девушка с ужасом посмотрела на парня, зажав рот ладонями. - Братик, Петенька!
- Как ты похудела…
- А ты так возмужал!
Опешивший Колька поочерёдно посмотрел на них, явно не понимая, что происходит.
- Так вы брат и сестра? – неуверенно спросил он.
- Да.
- Во дела!
- Сколько лет вы не виделись?
- С начала войны, - ответил Петя и обнял сестричку, - она тогда совсем девчонкой была…
Напряжение, наконец, отпустило их, и они дружно засмеялись, радуясь столь счастливому случаю. Слёзы снова блеснули в глазах девушки, когда она спросила о родителях.
- Мать умерла в сорок втором, а об отце ничего не слышно. – Хмуро ответил старший брат.
- Значит, дома у нас нет больше.
- Но мы-то нашли друг друга!
Ближайшую неделю они не расставались. Потом Александру отправили в фильтрационный лагерь, куда стекались подневольные советские работники со всей Европы.
- Поспрашивай там мою сестрёнку, - попросил на прощание Николай, - может, кто видел Марию Сафонову.
- Её тоже угнали?
- Осенью сорок второго.
- Хорошо, я поищу её. – Сказала Саша и, покраснев, опустила глаза.
Ей очень нравился весёлый и такой взрослый Николай, боевой товарищ её случайно нашедшегося брата.
***Польский городок Томашув был в значительной мере цел, наполовину пуст - немецкое население, что побогаче, ушло на Запад. Поэтому советская воинская часть занявшая городок устроилась вольготно.
- Так воевать можно! – единодушно решили уставшие солдаты.
- Баб красивых полно! – сказал любвеобильный Николай Сафонов.
- У тебя одно на уме…
Единственное, чего не одобряли оживающие сослуживцы Шелехова, особенно Николай - отсутствие у него интереса к прекрасному полу.
- Болван, - говорил он Пете, - пользуйся случаем!.. Потом будет поздно!
- Ведь будешь кусать локти…
- Отстань ради бога!
- Пожалеешь, что проворонил такую возможность!.. Выбирай любую - чёрную, белую, рыжую, с крапинками, толстую, тонкую! Не мешкай!
- Не хочу… - на самом деле Петя был девственником и просто боялся женщин.
Поведение Петра было непонятно и всех шокировало. Но потом на него плюнули, надоело тратить слова напрасно, всё равно он не слушал добрых советов.
- Главное мы живём в мире и дружбе. – Сказал ему Николай Сафонов.
- Это точно!
Они обосновались в мансарде небольшого дома, где раньше жила, по-видимому, какая-то студентка. Там было много книг, в частности монографии о художниках, стояло пианино, лежали ноты. В углу стоял проигрыватель и стопка пластинок.
- Райский уголок! – сказал другу возбуждённый Шелехов. - Можно забраться в него, отключиться от всего и помечтать!
