Проверка огнем - Александр Александрович Тамоников
Седой, горбатый старик с киркой наперевес двинулся к машине. Он бросил взгляд на Белецкую и чуть вскинул вверх свой инструмент — сигнал к готовности! Ольга поняла его без слов, она так же спокойно и размеренно, чтобы не привлекать внимания фашистов резкими движениями, двинулась в сторону машины.
Рядом с автомобилем никого не было, майор сам сидел за рулем по дороге к стройке. Шубину оставалось лишь нырнуть внутрь автомобиля и быстро завести машину, пока охранники были заняты визитом начальства.
До дверцы машины оставалось всего пара шагов, как вдруг в руку Глеба вцепились крепкие костистые пальцы Савельича. Старик прошипел:
— А ну, стоять. Чего задумал, бородатый хрыч? Сбежать собрался, а нас потом из-за тебя в могилу уложат! Не дам тебе уйти!
Голос его звучал все выше и выше, он явно собирался позвать на помощь, остановить разведчика любым путем, лишь бы не дать ему сбежать. В другой ситуации, будь это фашист, Глеб одним ударом под дых остановил бы мужчину, который из-за возраста был значительно слабее его. А потом довел бы ножом дело до конца. Однако перед ним был русский, свой, советский гражданин, пускай и не самый лучший и порядочный, но все же мирный, ни в чем не повинный житель. И от этого офицер замешкался, не зная, как поступить. Ответить ударом, оказать сопротивление? Или смолчать, подчиниться и ждать другого удобного случая?
Но у разведчика не было выбора. Если не ликвидирует препятствие, то всполошившиеся охранники задержат разведчика и обнаружат, что борода, седые волосы — лишь маскарад. А значит, разведывательная операция будет провалена. И кроме этого, Ольга Белецкая, скорее всего, погибнет, а его самого будут пытать в гестапо, пока не умрет или не расскажет все сведения о Красной армии. И капитан Шубин уже через секунду понял — он не может упустить шанс спастись самому и увезти Белецкую лишь потому, что Савельич боится последствий их побега. Но время было упущено, старик повис цепким клещом на нем, не давая действовать быстро и без шума.
— Отойди. Я советский разведчик на задании, — зашептал в отчаянии капитан.
Но старик закрутил головой:
— Да плевать мне, кто ты такой! Сказал же — не пущу!
Вдруг что-то тихо хлопнуло над ухом, на звук обернулись охранники. И резкий крик разорвал воздух:
— Беги! Глеб!
Разведчик почувствовал, как ослабла хватка и разжались пальцы вредного старика. Савельич охнул и начал заваливаться набок, с удивлением зажимая край небольшой раны от выстрела из браунинга Белецкой. Ольга, ни минуты не сомневаясь, выстрелила в того, кто помешал ее командиру сбежать от фашистов.
Остальные даже не поняли, что произошло. Немцы оторопело, словно во сне, двигались в сторону автомобиля. На их глазах упал один из русских рабов и рядом с ним остановилась девушка, а вот капитана, пригнувшегося к рулю, никто даже не заметил. Надсмотрщики не спешили, полагая, что всего лишь кому-то из пленных стало плохо, а торопиться на помощь тем, кого они не считали за людей, не собирались.
Шубин краем глаза увидел, как взлетели вверх стволы автоматов, из-за заработавшего мотора поднялась все-таки паника среди румын и немцев. Майор и его подчиненные кинулись со всех ног к месту происшествия, но не успели ничего сделать. Лишь кричали на ходу, суетливо отдавая приказы:
— Стоять! Остановите машину!
— Не сметь, а ну стоять!
Руки и ноги опытного разведчика действовали сами — нажимали, включали нужные рычаги, заводя автомобиль для побега. Машина послушно взревела и тронулась при нажатии на педаль. Перед глазами поплыли перекошенные лица немцев, испуганные рабочие.
Табельный пистолет майора черным дулом нашарил цель — человека за рулем. Все происходило стремительно, но он один сообразил, как действовать, чтобы остановить угонщика. Глеб вдавил педаль газа до упора и вывернул руль, пытаясь на ходу подкатить к Ольге. А она вдруг, словно дикая кошка, собрав все силы, прыгнула на грудь майору. В руках у нее снова грохнул пистолет — девушка выстрелила прямо в лицо офицеру, чтобы не дать тому остановить разведчика.
Глеб застонал и вывернул руль в другую сторону. Он понимал, что для Белецкой все кончено. Она осознанно пожертвовала собой ради общего дела, ради выполнения боевой задачи. Кинулась на майора, чтобы остановить его и дать возможность своему командиру сбежать из трудового рабства.
Девушка поняла, как у нее мало шансов выжить, выбраться из этой смертельной ловушки. И сделала то, что посчитала разумным, — отдала свою жизнь ради долга перед родиной, ради жизни командира. Наверное, и капитан Шубин поступил бы так же на ее месте, не задумываясь.
Но какая же волна боли его захлестнула! Он ведь обещал себе, командиру и самой Ольге, что вернет ее живой! Что впереди у нее мирная жизнь и обычное человеческое счастье. Глеб всей душой привязался к этой отважной девушке, она стала ему родной. И как же было невероятно больно видеть ее смерть! Он ведь мог попытаться что-то сделать. Вырвать Олю из лап фашистов, увезти и доставить до границы.
Хотя капитан Шубин понимал, что выйти из этой переделки живыми шансов у них обоих было совсем немного. Остановись он, кинься спасать девушку, и их разведывательная операция была бы провалена, а они вдвоем погибли бы в неравном бою с противником. Выбора не было ни у Ольги, ни у Глеба. Но от этой обреченности было только еще горше, тяжелее на душе. Эти боль и ненависть к врагу давили изнутри, и Шубин, превозмогая себя, с силой вжал педаль газа в пол и крепко вцепился в руль руками.
Глава 6
Черный автомобиль с ревом несся по строительной площадке, легкую машину мотало от высокой скорости во все стороны по кочкам и буеракам, так что у офицера все плясало перед глазами, и приходилось наваливаться грудью на руль, чтобы не пустить машину под откос или не застрять в колдобине.
Полоска земли перед глазами тряслась и дрожала, автомобиль с надсадным воем набрал скорость и пролетел через всю площадку — мимо ошарашенных рабочих, по краю вырытого котлована. На окраине свернул резко на запад и выскочил на дорогу, оставив позади охранников, которые в панике метались по площадке вокруг майора. Никто не решался стрелять, в его тело мертвой хваткой вцепилась Белецкая. Ольга обвила руками и ногами тело фашистского офицера. Тот уже растянулся на земле и не кричал. Охранники бегали вокруг распростертого на земле трупа, не понимая, как им действовать. Хотя их командир уже не подавал признаков жизни,
