Огненный воздух - Александр Александрович Тамоников
– Стойте, не приближаться! – крикнул он по-немецки. – Здесь проводится операция!
– Что с ней? – тоже по-немецки спросил Шелестов, делая вид, что не понимает происходящего. – Ей плохо? Я врач и могу помочь!
Он выиграл нужное количество времени, пока немец пытался остановить незнакомца, заявлявшего, что он врач, пока немец понял, что человек не останавливается, вопреки его приказам, выхватывать из-под пиджака пистолет было уже поздно. Коган, перепрыгивая через капот машины, оказался за спиной немцев. Один все же выхватил пистолет, но разведчик был быстрее. Коган ударом ноги выбил оружие из руки немца и с разворота вогнал нож ему между ребер. Пока немец падал на землю, второй, державший девушку за руки, попытался вскочить на ноги, но девушка не дала ему это сделать, обхватив руками поперек туловища. Видимо, она поняла, что это друзья, или просто у нее не было иного выхода. Хуже, чем попасть в руки гестапо, нет ничего. Коган сильным ударом кулака оглушил немца, и когда тот, едва вырвавшись из рук ослабевшей девушки, все же попытался встать, нож вошел ему в горло чуть выше воротника его рубашки. Захлебываясь кровью, немец повалился на тротуар.
– Товарищи… – прошептала девушка и, не в силах встать, протянула незнакомцам руки.
То, что она сказала это по-русски, пусть и со словацким акцентом, то, что она стала помогать незнакомцам, убивавшим немцев, говорило само за себя. Она знала, что должны прийти русские, и ждала их. Значит, она имела отношение к той конспиративной квартире, в которую они шли. И туда совсем недавно нагрянули фашисты. Шелестов присел на корточки перед девушкой и, пока Коган стаскивал трупы в ближайший подъезд, чтобы на них не сразу натолкнулись немцы, стал расспрашивать подпольщицу.
– Ты понимаешь по-русски, ты ждала русских, ты из подполья, девочка?
– Вы русские, – заулыбалась девушка и стала вставать, опираясь на руки Шелестова. – Какое счастье, что вы успели. Вы друзья Виктора! Такого, с седыми волосами. Он жил у нас. Там немцы схватили моего дядю, Радека Машика. Помогите!
– Ничего себе совпадение, – проворчал Коган, стирая кровь с пальцев носовым платком. – А могли и не успеть! Ну-ка, быстро! Сколько их там? Они в доме у вас или увозят твоего дядю Радека?
– Трое и одна машина! – торопливо стала отвечать девушка, умоляюще глядя на русских. – Такая же вот машина и трое немцев. Они уже сажали его в машину, когда я сбежала. Они поехали по соседней улице к западной окраине. Там у них подвал…
– Быстро на заднее сиденье! – приказал Шелестов и махнул рукой Когану. – Боря, за руль!
Коган развернул машину и, придерживая руль одной рукой, вытащил из внутреннего кармана пистолет, не глядя, протянул девушке, сидящей на заднем сиденье. Та схватила оружие, бросив: «Спасибо!»
– Это тебе для самозащиты, – прокомментировал Шелестов, строго посмотрев на Ольгу. – На крайний случай, и не вздумай палить направо и налево без разрешения.
– Вон они! – воскликнула девушка, вцепившись одной рукой в плечо Когана и тыча пистолетом вперед. – Видите черную машину? Это она, там мой дядя! Быстрее!
– Быстрота, деточка, – язвительно заметил Коган, вдавливая педаль газа в пол, – нужна исключительно при ловле блох. А в нашем деле все должно быть вовремя и в нужном месте. Сейчас я обгоню их и встану впереди. А ты постарайся быть артистичной. Выпади из машины и делай вид, что пытаешься сбежать; не очень быстро, иначе они тебя просто застрелят. Поняла?
– Останавливайте, – со странной интонацией сказала девушка, пряча кисть с зажатым в ней пистолетом под кофту.
Коган обошел слева машину и, обогнав ее метров на двадцать, стал резко тормозить. Второй «Хорьх» тоже затормозил. Разведчики повернули головы, глядя на немцев. И тут задняя дверь открылась, и Ольга очень натурально вывалилась из машины прямо на асфальт. Она пыталась встать, падала и снова пыталась встать, используя колени и только левую руку, продолжая прятать под кофтой правую с пистолетом. Во второй машине открылась водительская дверь, и один мужчина в костюме высунулся, поставив одну ногу на асфальт. Пассажирская дверь тоже открылась, и оттуда вышел второй немец и тоже в гражданской одежде. «Третий на заднем сиденье вместе с подпольщиком, – подумал Шелестов. – Если мы сейчас нападем, он может его застрелить. Наверняка решит, что наша цель – освобождение своего товарища».
– Боря, задний ход и на таран! – крикнул Шелестов, открывая дверь и выпрыгивая из машины на проезжую часть.
Максиму все же удалось не попасть под удар открытой дверью, когда «Хорьх» рванул с места назад. Прокатившись по асфальту, разведчик, лежа на животе и держа пистолет двумя руками, выстрелил в водителя, а потом во второго немца. Он не успел понять, попал ли в первый раз, как задняя часть машины врезалась в капот «Хорьха». Немец отлетел в сторону и остался лежать на асфальте. Шелестов вскочил и бросился к поврежденной машине, ожидая каждую секунду выстрела. Но выстрела не было. За спиной раздался крик Когана:
– Максим, осторожнее!
Но то, что увидел Шелестов, повергло его в приятное удивление, если не шок. Задняя дверь машины была открыта, и возле нее стояли пожилой мужчина и девушка. Ольга прижалась к мужчине, и он обнимал ее, поглаживая по волосам. Полная идиллия, если не замечать пистолета в руке у девушки. Шелестов подошел к машине и открыл заднюю дверь, продолжая целиться из пистолета. На заднем сиденье он увидел мертвого немца, склонившего голову на грудь. Из его виска стекала струйка крови.
– Ай да девчонка! – раздался рядом голос Когана. – Оторва, честное слово! Давай сматываться, Максим, мы нашумели здесь так, что можно ждать патрулей или даже немцев каждую секунду.
Старый Радек Машик посоветовал не трогать больше немецкие машины, которые очень скоро станут искать. Кроме того, по пути к лагерю подпольщиков в поселке вдали от города бросать машину опасно. Немцы могут понять, в каком направлении искать подпольщиков. Из города они выехали ночью на старенькой «Татре» с расшатанным кузовом и высокими бортами, где Радек с Ольгой и устроились на соломе. Машина скрипела и покачивалась на ухабах грунтовой дороги, а то и вообще ехала вне дороги. Водитель хорошо знал эти места и мог проехать не только ночью, но и, как он уверял, с закрытыми глазами.
Радек и Ольга сидели вместе, погруженные в свои мысли, каждая секунда приближала их к безопасному месту. Но каждый
