С шевроном «Вагнер». Автобиографическая повесть - Габыч
В самом начале движения проектанты были отдельно от бригадных, но потом в один прекрасный день Мёрф сказал:
– У меня нет зэток и бригадных, у меня все бойцы, и как ты проявляешь себя, такое к тебе и отношение.
Были ли это мысли самого Мёрфа, или это было мнение Дикого, а может, они это вместе решили… Я не знаю. Эти два человека сколотили из нас единый кулак, где каждый готов был вписаться и закрыть друг друга своей грудью от вражеской пули. Как бы это пафосно и глупо ни звучало, но так и было. По-другому и не скажешь. Эти два человека вбили нам в мозг готовность не просто умирать, а готовность побеждать и при этом выжить. И все наши склоки, дрязги, семейные разборки, которые, безусловно, имели место быть (а где их нет), были настолько несущественными, что никто из нашего коллектива не придавал этому большого значения. Хотя, конечно, были и исключения.
23
Через неделю пронеслась новость, что скоро мы будем выдвигаться. Начиналось наступление на Кодему. За это время я уже успел познакомиться с Потомком и его напарником. Это ПЗРК расчёт. Дикие типы. Пересеклись с Комбо, но особо не общались. Все эти парни были уже проверенные в боях бойцы, которые хапнули фунт лиха при наступлении на ТЭС. И, конечно, я смотрел на них с внутренним восхищением. Возможно, я тоже стану таким же уверенным в себе бойцом.
Приехал Мёрф, собрал командиров групп, поставил им задачи. Первым выдвигался Алот, за ним – Бита, потом – группа Мола, а за ними – мы.
Наступило утро. «Ежи» забрали поочерёдно все группы, и дошла очередь до нас. Мы загрузились. Повторюсь, к этому времени я уже начал свой стремительный карьерный рост и стал первым номером пулемётчика. Пока, правда, без второго номера. Спросил у Роммеля разрешения сдать автомат, потому что теперь у меня пулемет. Получил отказ. Принял.
Мы вылетели с ТЭС и помчали под согревающим донецким августовским солнцем вперёд, навстречу приключениям! Какое же наслаждение – нестись на броне этого мощного чудовища. Километров под шестьдесят. Просто кайф!
«Ежи» нас сгрузили прилично от переезда. Мы быстро спрыгнули и забрались под зелёнку. Всё проверили, никого и ничего не забыли. Роммель решил двигаться ускоренно к нашей позиции. Только ему одному было известно, где она находится. Двинули к переезду. От переезда по железке, заросшей молодой порослью деревьев, скошенных осколками, мы неслись как тот «Сапсан», который везёт тебя в Москву на выходные из Питера. Идти было крайне неудобно, солнце только взошло и жарило как не в себя. От веса, который я пёр на себе, пот тёк изо всех щелей, даже несмотря на то что несколько коробов я раскидал по группе, ещё часть взял Соляра, которого Роммель мне всё-таки назначил вторым номером.
Через какое-то время мы обогнали одну группу их наших. Это была группа Мола. Мы пёрли и пёрли. Сошли с путей, завернули на дорогу и свалились на привал. Лежали, наверное, с полчаса. Роммель осматривал окрестности и работал с картой в приложении, чтобы понять, куда двигаться дальше. Нас нагнали ребята из группы Мола. Роммель скомандовал подъём, и рванули дальше. Повернули у другой лесополки, вдоль которой были натянуты верёвки и стояли таблички «Заминировано». За верёвками, где было заминировано, росли редкие кустики конопли. Может быть, когда-нибудь и покурим, но точно не сейчас. Мы шли дальше, местность была пересечённая, идти был ад вселенский, но мы же лучшие в аду.
Воняло мёртвыми хохлами. Дальше – блиндаж. Заглянули. Там уже разлагалась и воняла чья-то тушка. Свернули в глубь лесополки. Привал. Я вынул «Балтику»-нулёвку, таскал её уже очень долго, элементарно забывая о ней. Мне её подогнал Бомбалейло в один из наших дней отдыха на ТЭС. В теньке под деревьями было сказочно, и вот сейчас она пригодилась восполнить мой запас витаминов и углеводов. Конечно, в пиве нет никаких витаминов, но тогда мне было плевать на этот грёбаный ЗОЖ.
Я достал банку. Сказал парням:
– Ну, вы сами всё понимаете.
И высадил её с непередаваемым наслаждением. «Балтика»-нулёвка иногда тоже бывает вкусной до безумия!
24
В общем, когда мы нырнули в эту зелёнку, то догнали группу Биты. Как выяснилось, мы неслись на пределе и быстрее всех. Зачем это было нужно Роммелю, я не знаю. Да и потом, насколько я узнал, то была его личная инициатива. Потом мы почти догнали Алота с Навлей.
На всём пути мы нет-нет да и встречали группы ополченцев. К слову, ни тогда, ни потом я их не видел в рубке. Ополченцев. Впрочем, как и остальные подразделения, которые находились в соприкосновении с группой «Вагнер». Я не хочу ничего сказать, что они хорошие или, там, плохие. Просто я их не видел. Я вообще не видел смежников, которые вроде бы должны были с нами работать. Вспоминаю только, как через день или в этот вечер, как мы взяли ТЭС, приехала пара машин из «Ахмата», спросили: «Мы у вас тут пофотографируем?» И были посланы Диким в долгий путь. На этом всё моё личное общение с другими структурами, кроме группы «Вагнер», было исчерпано.
После этой зелёнки пути всех групп разошлись. Мы пошли своим путём. Долго или коротко шли, не помню, но да, мы опять заблудились. Упали. Именно упали. Сил не осталось. Мы лежали и только, наверное, в конвульсиях не бились. Роммель взял с собой Мельника со Сновидом и опять ушёл. Искать дорогу.
Я снял броню. Вслух вспомнил такую-то мать и на нервах начал вытаскивать плиты со своей новой брони. С мыслями, мол, да пошло оно всё, стрелкотни здесь немного. Кевлар оставлю, от осколков предохранит. Никогда так не делайте! Я это сделал единственный раз за всё время! Тогда мне это дало возможность донести себя и всё остальное до позиций.
За нами пришли Мельник и Сновид. Мы поднялись и пошли. В этот момент объявили воздушную тревогу. Остановились, укрылись. Сновид с Мельником уговаривали идти. Большая часть группы склонялась к тому, чтобы выдвигаться. Я апеллировал, что нельзя, воздушная тревога. Потом История начал ерепениться, затем и большая часть группы. Начался какой-то ёбаный симпозиум. Думаю, ну, вы уёбки.
По итогу двинули дальше. Пришли к Роммелю. Устроили привал. Распределили сектора огня. Роммель показал, что нам надо в лесополку, которая располагалась за полем. Через поле не пойдёшь, а вокруг – это ещё километра полтора. Разбившись на малые группы, мы продолжили движение. Вывалились к какому-то озерцу-болотцу. Здесь уже сновали ополченцы и обживали брошенный хохлами укреп. Роммель оставил нас с ополчугами, а сам, по обыкновению, ушёл. Отправился вперед со Сновидом и Мельником разведать дорогу. Уже до наших позиций.
Пока ждали, хохлы отработали один раз по нам. Мы в одну секунду залетели в блиндаж. Прилёт был где-то рядом. Тишина. Пообщались с ополченцами. Они рассказали, что после хохлов нашли коробку с двухлитровыми бутылками с прозрачной жидкостью. Открыли, понюхали. Оказалось, что спирт. Попробовали. Чистый пшеничный спирт. Утром, говорят, даже голова не болела.
У нас в Компании не пили. И мы все понимали, почему. Это всё влияет на твою боеспособность. И ладно ты, но также твои парни попадают под удар, и цена этому тупо жизнь. А всё из-за одного тупорылого мудака, которому приспичило залить своё хлебало. Синька – зло!
А пока
