Антони Пири - Фальшивомонетчики. Экономическая диверсия нацистской Германии. Операция «Бернхард» 1941-1945
Он отправил в Берлин радиограмму, в которой честно и без прикрас рассказал о настроениях, царивших в Риме. Документ попал в ставку Гитлера раньше, чем официальный отчет из посольства. Когда в посольстве, где никто понятия не имел о существовании радиоцентра Фребена, узнали, что их данные запоздали, там решили, что служба безопасности общается со ставкой фюрера напрямую, по телефону. На имя Риббентропа была немедленно составлена жалоба о том, что прежде такой привилегией пользовалось исключительно дипломатическое ведомство. Риббентроп в ответ тут же подготовил приказ о том, что все немецкие официальные ведомства должны пользоваться для связи с Германией исключительно телефонной линией посольства в Риме.
Антивоенные настроения в Италии набирали размах, 24 июля 1943 года Муссолини был свергнут, арестован и направлен к месту тайного заключения. К власти пришел маршал Бадольо. Вечером 25-го числа Гитлер объявил на совещании в своей ставке, что необходимо проведение специальной операции с целью восстановления власти Муссолини. Параллельно были подготовлены сразу две операции под кодовыми названиями «Штудент» и «Ось». Первое кодовое название содержало в себе прозрачный намек: Штудент командовал парашютно-десантными войсками Германии, таким образом, становилось очевидно участие в акции этих войск. Поэтому операция получила новое название «Аларих». Роль подразделений парашютистов сводилась к тому, что они должны были арестовать всех заговорщиков во главе с маршалом Бадольо, а также всех членов королевской семьи. Целью операции «Ось» было разоружение ВС всей Италии в случае, если будет принято решение о выходе страны из войны. Вся власть передавалась в руки германского военного командования.
Риббентроп, как обычно, был абсолютно не в курсе происходившего. Решив самостоятельно воплотить в жизнь операцию «Аларих», он направил послу Германии в Риме Макензену телеграмму, в которой приказывал ему арестовать Бадольо и всех членов королевской семьи. Получив от руководства приказ на проведение арестов, Капплер направил в посольство все свои силы, которые состояли из него самого, заместителя, молодого сотрудника управления криминальной полиции, ординарца и девушки-секретаря. Потом он саркастическим тоном спросил у посла, достаточно ли таких сил для того, чтобы справиться с пятью танковыми дивизиями, которые Бадольо сосредоточил близ Рима.
Примерно в это же время Шелленберг позвонил Хольтену и ознакомил его с планами, предусматривающими прямое использование военной силы. Хольтен немедленно выступил с возражениями против этих замыслов и пообещал в кратчайшее время прислать в Берлин подробнейший рапорт об обстановке. Он тут же усадил за работу Фребена, а сам провел консультации с рядом войсковых командиров. Все они в один голос заявляли, что не имеют достаточных сил для проведения решительных акций.
3 августа Хольтен прибыл в Берлин с чувством удовлетворения за прекрасно проведенную группой «Бернхард» работу, которой удалось предотвратить бессмысленные жертвы среди немецких солдат в Италии. Он был обескуражен тем холодным приемом, который оказал ему Шелленберг. Гиммлер был расстроен тем, что данные рапорта Хольтена непостижимым образом совпадали с мнениями Макензена и Кессельринга. Такое единодушие сотрудников различных ведомств заставило Гитлера на время отказаться от прямых военных действий в Италии. Тем не менее он предупредил Гиммлера, что тот поплатится в случае, если принятое решение окажется неверным.
Хольтен вернулся в Рим, где вскоре засомневался в том, что операцию «Аларих» действительно отменили. Причиной этому были действия капитана СС Отто Скорцени. Инженер по профессии, Скорцени был давним другом Кальтенбруннера (они вместе провели студенческие годы в Вене), по рекомендации которого попал на службу в разведку. Теперь его направили в Рим для выполнения чрезвычайно секретного задания, хотя внешне он держался так, будто на свой страх и риск пытался воплотить в жизнь операцию «Аларих». Он разгуливал по Риму и выбалтывал каждому встреченному немцу свой замысел арестовать без всяких колебаний «эту ядовитую гадину, этого коротышку итальянского короля». (Кстати, сам Скорцени обладал внушительным ростом.) Он настолько примелькался в районе расположения королевского дворца и резиденции маршала Бадольо, что вскоре его высокий рост и лицо, украшенное устрашающими дуэльными шрамами, привлекли внимание итальянской тайной полиции. Скорцени официально представился Капплеру, который и объявил ему о том, что было принято решение отложить операцию «Аларих» на неопределенное время.
Но вместо того чтобы покинуть Рим, Скорцени добился встречи с Хольтеном. Первое, что он сказал коллеге, было то, что «по личному распоряжению фюрера» только пять лиц должны были быть посвящены в тайну, чем он в действительности занимается в Риме. Поскольку последним, пятым, из этих людей был Капплер, он не может посвятить Хольтена в детали. Сохраняя серьезное выражение лица, Хольтен осведомился:
— Дадите ли вы мне по бутылке бренди за каждого, помимо этих пяти, если я назову их всех по именам?
Скорцени тут же согласился.
Хольтен, не задумываясь, выдал десяток имен; он уже собирался перейти к следующему десятку, когда Скорцени остановил его, заявив:
— Вы, умники из политической разведки, знаете обо всем. Как вы только умудряетесь выуживать все эти государственные секреты?
Хольтен признался, что получил подробную информацию от своего секретаря.
— А ей откуда все это стало известно? — спросил пораженный Скорцени.
— От вашего секретаря! А теперь почему бы вам не прекратить все эти глупости и не признаться мне, что вы здесь для того, чтобы провести операцию «Дуб», целью которой является спасение Муссолини. Только будьте достаточно откровенным, чтобы признать, что ни у вас, ни у кого-либо из ваших сослуживцев нет никаких данных относительно местонахождения дуче.
Глава 5
СПАСЕНИЕ БЛУДНОГО СЫНА
Задача по определению местонахождения Муссолини, оказавшаяся непосильной для Скорцени, несмотря на все возражения Гиммлера, была поставлена перед политической разведкой. Когда Хольтен позвонил Фребену и поинтересовался, возможно ли выполнение этой задачи, тот просто ответил: «Дайте мне „фунты Бернхарда“, а я позабочусь о фактах для вас». Фребена поспешили заверить, что тот может тратить столько, сколько ему будет нужно.
Через нелегальную сеть агентов ему вскоре удалось взять след. Был установлен контакт с сержантом карабинеров, который за сто фунтов стерлингов наличными брался устроить знакомство со своим лейтенантом: тот был в курсе дела. Стороны ударили по рукам, и вскоре Фребен уже беседовал с лейтенантом, который, в свою очередь, запросил тысячу фунтов стерлингов. После недолгой торговли договорились, что часть денег переведут на счет офицера, а остальное он получит после того, как расскажет свой секрет. Когда лейтенанта стали расспрашивать о подробностях дела, он признался, что точного места он не знает, однако полагает, что Муссолини прячут на каком-то острове. Когда Фребен попросил его пояснить, на чем основана такая уверенность, лейтенант заявил: «Муссолини передали морским офицерам». Этого было достаточно для Фребена, и он с готовностью выплатил разговорчивому офицеру оставшуюся часть суммы. Теперь он знал, как действовать дальше. Фребен немедленно обратился к своему старому другу, бывшему командиру патрульной службы порта Генуя. Данное подразделение входило в структуру фашистской полиции и выполняло задачи по наблюдению и контролю за деятельностью морских портов. А еще чуть позже Фребен предупредил Хольтена, что ему придется ненадолго покинуть Рим, поэтому некоторое время с ним не будет связи. Было ясно, что он находится очень близко к успеху.
В Берлине Гиммлер спокойно действовал по собственному плану выявления местонахождения Муссолини. Именно этим и объяснялось его нежелание поручить эту задачу VI управлению имперской безопасности. Пребывая в характерном для него мистическом настроении, рейхсфюрер СС сумел убедить себя в том, что место, где прячут дуче, можно раскрыть только при помощи «высших сил». Оккультизм в Германии был запрещен приказом Гейдриха еще в 1941 году после перелета в Англию заместителя фюрера Рудольфа Гесса, ярого приверженца оккультных наук. Все мистики оказались в концлагерях, где столкнулись с характерными для таких учреждений скудной пищей, ужасными бытовыми условиями и жестоким обращением.
Но теперь Гиммлер мог спокойно пренебречь приказом Гейдриха и взяться за реализацию плана, который он претенциозно назвал операцией «Марс». Сорок самых известных пророков, предсказателей будущего, астрологов, медиумов, ясновидящих и специалистов предугадывать события с помощью маятника из ужасов концлагеря вдруг попали на роскошную, изолированную от всего мира и хорошо охраняемую виллу в Ванзе близ Берлина, которая принадлежала службе безопасности и обычно использовалась для контактов с высокопоставленными иностранцами. Теперь каждую из ее роскошно украшенных спален занимали по одному еще недавно грязному, оборванному и завшивленному гостю. Им было приказано расположиться в отведенных им комнатах, принять ванну и собраться на совместный ужин. Простой ужин превратился в великолепный банкет с изысканной едой и редкими винами со всей Европы. Потягивая ликер с кофе, который в то время был чуть ли не большей редкостью, чем золото, собравшиеся последовали в специально подготовленный для них зал. Там им объяснили, что отныне все они представляют собой рабочую группу, которой поставлена задача отыскать место, где содержат похищенного Муссолини. Тот, кто обнаружит это убежище, получит свободу и сто тысяч рейхсмарок в награду. К работе планировалось приступить в первый же вечер.
