Владимир Миронов - Первая мировая война. Борьба миров

А. Брукс (США) называет причины тревог американцев и англичан: «Обширное германо-русско-восточноазиатское объединение, которое может быть достигнуто в результате проведения грандиозной трансконтинентальной политики железнодорожного строительства с конечными пунктами на побережье Китая, создало бы такую опасность для возрастающей англицизации мира, против которой были бы бессильны любые, даже объединенные британские и американские блокирующие силы».

Помешать сближению и созданию мощной «евразийской оси» — России, Германии, Китая, Индия, Кореи, Ирана — было уж тогда целью англосаксов. Лучший способ тут — столкнуть страны Евразии, Европы и России!

Отсюда понятно и то, кому были наиболее выгодны войны между Россией и Японией, Россией и Германией, Японией и Китаем. Они выгодны исключительно Англии, Франции, США, ибо делали невозможным такой союз.

Немцы англосаксов и французов терпеть не могли, видя в них главных соперников. Поток ненависти означал, что противоречия не просто велики, но огромны (торговля, вооружения, флот, колонии). Спор наблюдался во всех сферах.

Во время войны Британская королевская семья во главе с Георгом V разорвала связи со своими германскими родственниками, сменив немецкое наименование династии — Саксен-Кобург-Готская — на Виндзорскую.

В очерке о причинах возникновения Первой мировой войны («Мировые войны XX века») говорится, что с 1885 по 1913 г. промышленное производство Великобритании возрастало в среднем в год на 2,11%, Германии — на 4,5%, США — на 5,2% и России на 5,72%). Если в 1860 г. на Англию приходилось 25% промышленного производства во всем мире, то в 1913 г. ее доля упала до 10%). Между 1890 и 1900 гг. доля Германии в мировом индустриальном производстве увеличилась с 15 до 17%, но к 1913 г. снова уменьшилась до 15% в связи с бурным ростом промышленности в США. Если к 1900 г. ее доля в мировом промышленном производстве составляла лишь 16%, то к 1910 г. по уровню развития промышленности империя вышла на второе место в мире после США. В целом объем промышленной продукции в 1893—1914 гг. увеличился почти в полтора раза. Германия вышла и на второе после Англии место в торговле, где на ее долю приходилось 13% мирового товарооборота.

Германия настаивала на переделе мировых богатств. Широкий отклик получили два немецких документа: меморандум шести мощных экономических организаций Германии (Центральный союз германских промышленников, Союз промышленников, юнкерский Союз сельских хозяев и др.), а также профессорский меморандум. Оба требовали для Германии новых колоний, без которых она не сможет развиваться. Намечались следующие меры: захват английских, французских, бельгийских и других колоний; возложение на плечи стран Антанты репарационных платежей; протекторат над Бельгией; присоединение французского побережья Ламанша до реки Соммы; захват железо-рудного бассейна Бриэй, крепостей Верден и Бельфор, склона Вогезов. При этом должна была последовать конфискация земель у средних и крупных землевладельцев этих стран. Тут же говорилось и об аннексии на Востоке земель России, в частности, прибалтийских губерний, а также территорий к югу от них, т. е. огромных массивов земель нынешней Украины и Белоруссии — для расширения обитания немцев.

Англо-германо-французское соперничество вело к разделу мира на сферы влияния. Германия владела преимущественно экспортом в соседние европейские страны, а Англия — экспортом в другие части Британской империи и за океан. По размерам вывезенного капитала (35 млрд. марок) Германия практически сравнялась с Францией, уступая только Англии. Хотя общему тоннажу Великобритании (без колоний) в 18,2 млн. брутто-регистровых тонн в 1914 г. Германия могла противопоставить только 4,7 млн. брутто-регистровых тонн. Тем не менее Англия всячески стремилась устранить на корню германское соперничество на море.

Осенью 1912 г. британский министр иностранных дел Грей в беседе с коллегой-министром Сазоновым заявил, что в случае войны Англии с Германией он приложит все силы, чтобы сломить германское морское могущество. Король Георг V высказался еще определеннее — англичане будут топить каждое германское торговое судно, встретившееся на их пути… Немудрено, что немцы ответят тем же: будут топить суда англичан. Политика, проводимая Эд. Греем, вела к развязыванию мировой войны. Переговоры Грея с послом Германии К. Лихновским и послом России А. К. Бенкендорфом немало способствовали тому, что локальный австро-сербский конфликт 1914 г. перерос в мировой. Однако и немцы приложили руку к катастрофе: свою лепту внес германский канцлер (с 1909 г.) Т. Бетман-Гольвег, ставший главным врагом России в германском руководстве.

Никто из дипломатов того времени не блистал умом, ибо они так и не могли выполнить главную миссию дипломатии — удержать страны от войны. Министр иностранных дел России С. Д. Сазонов, пишет: «А.В. Игнатьев, одно время думал избрать духовную карьеру. Окончание Александровского лицея, где он учился так себе, позволит ему переквалифицироваться из слуги Господа Бога в дипломата. Бог, возможно, от этого и выиграл, но не Россия». Таковы были эти «великие джентльмены, искренне влюбленные в мир».

Англия, Франция, Германия и Россия непрерывно вооружались. Никто не хотел уступать, прекрасно зная, что мир в XX в. живет согласно древней римской формуле:

«Хочешь мира — готовься к войне!» Поэтому кайзер и скажет в 1911 г.: «Добиться лучшего тона по отношению к Германии можно только созданием большого флота, внушающего британцам основательный страх». Естественно, и Англия, являвшаяся «владычицей морей», не желала уступать свои рынки и территории конкуренту. Поэтому Черчилль, не имея иллюзий в отношении будущего, говорил: «Это беспрерывное вооружение вперегонку должно в течение ближайших двух лет привести к войне». В 1913 г. Германия приняла в рейхстаге закон о военных кредитах. Вильгельм II на приеме недвусмысленно, с солдатской прямотой, заявил русскому послу о приближающемся конфликте двух рас, романо-славянской и германской (1913). В Германии активным образом насаждался культ милитаризма. Генерал Бернгарди выразил мнение большинства немцев: «Наши политические задачи не разрешимы без удара меча». Французы, желая вернуть себе Эльзас и Лотарингию, мечтали отомстить немцам за поражение в войне 1870—1871 гг. Естественно, в гуще конфликта находилась и Англия, которая к тому времени владела колоссальной империей. Ей уж точно было что терять. Потому политики втайне считали: «Пусть уж лучше погибнут принципы, чем мы лишимся колоний».

России следовало бы воздерживаться от втягивания в губительный конфликт. Для этого в 1905 г. была уникальная предпосылка, когда на яхте у Выборга Вильгельм II предложил русскому царю подписать союзнический договор с Германией. В каюте яхты «Полярная Звезда» Николай II оный подписал. Он даже воскликнул со слезами на глазах: «Это будет иметь самые благоприятные последствия для моей страны и Вашей!». Кайзер Вильгельм так же прослезился, довольный тем, что удалось разрушить намечавшуюся близость России с этой, как он говорил, «французской потаскушкой». Казалось, прочный мир между Россией и Германией обеспечен. Согласно документу, стороны обещали прийти друг другу на помощь всеми сухопутными и морскими силами в случае нападения на них противника, обязались не вступать ни в какие сепаратные соглашения. В действительности все оказалось иначе.

Удивительные вещи о той встрече императоров ныне известны. В начале XX в. начальник личной разведки императора Николая II граф А. Г. Канкрин совместно с адмиралом С. О. Макаровым, изучив засекреченный журнал Беллинсгаузена, составил научную записку. Ее он и передал царю, который направлялся на встречу с двоюродным братом, кайзером Вильгельмом II. «После торжеств и совместного парада двух флотов братья-монархи уединились, и император предложил кайзеру сотрудничество в освоении шестого континента. Вильгельм II внимательно изучил проект совместного исследования земель и строительства объектов в Антарктиде, после чего дал согласие. Как пишет О. Грейг в книге “Секретная Антарктида“, это историческое соглашение между двумя монархами и положило начало взаимному сотрудничеству по освоению Антарктиды, сотрудничеству, которое не прерывалось, невзирая на все трудности XX столетия».

«Всякий стоящий у государственной власти обязан избегать войны точно так же, как капитан корабля избегает кораблекрушения» (Ги де Мопассан). Почему же Николай II повел свой корабль на рифы мировой войны? Царь в России был не самостоятельной фигурой. Он передал дипломатию в руки сановников. А те, имея собственные экономические интересы, убедили русского царя отказаться от договора с немцами. Сначала он договорился с Вильгельмом о прочном союзе. Потом этот союз предал.