Наглое игнорирование. Другая повесть - Николай Берг
– Простой подсчет показывает, что на юге – в Австрии – уже обеспечен порядок в их тылу, две недели как бои закончены. На восток от Праги в громадном котле оказались остатки группы армий «Центр» – без командования, топлива и задачи понятной. Русские вышли в тыл…
– Перерезали коммуникации, прервали снабжение, – бормотнул про себя Скромник.
– Точно! На запад – прущие толпы сдаваться в плен американцам. По Чехии им идти больше 120 км. Под авиацией. И с танками русских на плечах. Зато на северо-северо-запад – вдвое меньше расстояние, а как раз Судеты там еще ближе, и потому совсем чуточку проскочить. Так что я с решением Старика полностью согласен. Если и есть шансы – то они тут. Подвиги закончились, Скромник. Никто больше не будет о нас складывать песни и снимать фильмы, – загрустил одноногий наводчик.
– Страна при расцвете имеет певцов, а в упадке остается только пыль, да начальство, в нашей ситуации еще и иноземное, – согласился в ответ проныра.
– Черт с ними, с песнями и хвалебными заметками в газете вперемешку с некрологами. Нам остался один рывок на свободу. Трусы к победам не идут! Пока у нас здесь порядок и перспективы. И встреча с командиром была удачей. Он – хорош, – отметил Шаттерхенд, после чего дремлющий гауптштурмфюрер задумался ненадолго – это искренняя похвала или он как-то выдал свое пробуждение?
– Порядок бережет время. Все мы хороши, пока спим, – трезво оценил ситуацию Скромник. И Гаманн решил, что пора проснуться. Вроде как он сам себе будильник.
– Доложите обстановку, – приказал негромко.
Оказалось, что все неожиданно спокойно. Русские еще проезжали несколько раз, по внешнему виду – снабженцы снова. Танков, артиллерии – не отмечено. Внимания на немецкую рухлядь у дороги не обращали никакого.
– Это понятно, боевые части у них и раньше шли по основным дорогам, а тыловики пробирались по проселкам, это разумно и позволяет ускорить темп наступления, – кивнул Гаманн. Потом понизил голос и спросил про личный состав у Скромника. Особенно интересовали эти русские. Теперь они сидели по трем кучкам и не смешивались друг с другом. И даже на вид были разными: одни белобрысые, другие брюнеты, третьи почему-то смешанной масти, хотя привычных по пропаганде азиатов видно не было. Нашивки на мундирах были незнакомыми, но гауптштурмфюрер не разбирался в этих варварских формированиях.
Непонятное все, хотя – явно СС. Поздние формирования, недавние, когда гребли под ружье кого попало. Отношение к русским у Гаманна было такое, как положено, как к ненужным дикарям, ошибке природы, от которой надо освободить предназначенные германскому народу жизненные пространства. При том сейчас на них приходилось делать ставку в очень ответственной задаче. Жизнь давно отучила эсэсовца соваться куда-либо не поняв предварительно, что там ждет. А поручить тонкое дело разведки ненадежным дегенератам очень не хотелось.
– Те, что слева – из новоделанной дивизии «Фрундберг». В бою можно рассчитывать, но слабы на выпивку. Двое чернявых – из какого-то легиона, горцы с Кауказа. И пара белявых – прибалтийская дивизия СС, – внятно обрисовал свои знания Скромник.
– Мне надо выслать разведку. Кого посоветуешь?
– Так бы лучше прибалтов. Хорошие слуги. Но они плохо говорят по-русски, потому посылать их можно только под видом чехов. И еще они скучные, а для правильного поведения разведчики, представляющиеся чехами, должны радоваться встрече с советами-освободителями, это усыпляет бдительность. Я так понимаю – нужна русская униформа?
– Ты догадлив. От этой красоты мы должны будем избавиться навсегда, – Гаманн подергал рукав маскировочной куртки с пятнистым рисунком.
– Тогда лучше этих разгильдяев из «Фрундберга», – кивнул головой Скромник.
– Давай сюда всех шестерых, – гауптштурмфюрер решительно встал на ноги.
Когда две группы были отправлены в разные стороны – трое на мотоцикле налево, трое в кюбеле и водитель с пикапа за рулем – направо, Гаманн уточнил, почему его подчиненный перетасовал по какому-то своему расчету ранее определившиеся тройки?
– Там двое русских, белорус и трое украинцев. Им будет сложнее решиться удрать, если в группе не все свои, – уверенно заявил проныра.
– И как ты с ними разбираешься? Я всегда считал, что они все – русские, – удивился бывший ротный, нюхая вечерний воздух. Вместо свежести припахивало слащавой трупниной. Хорошо, меньше охотников сюда лезть.
– Племен там много, они отличаются все же друг от друга. Прибалты – из Эстляндии, а пара горцев – грузины из противотанковой бригады, она вся в Берлине осталась, а эти прохвосты вылезли как-то.
– Чем они отличаются?
– Как гуроны от семинолов, а ирокезы от могикан, чифтен. Один черт краснокожие грязные дикари, и разбираться в их мелких отличиях смысла белому человеку нет, – тихо прояснил ситуацию роттенфюрер Шаттерхенд. Он определенно повеселел и сейчас был весь на нервах, адреналин пошел в кровь.
– Эти белые все же, – допустил крамольную фразу Гаманн.
– А один черт – дикари. Но мы за ними присмотрим, чифтен, если ты имел это в виду. Если я правильно помню школьную историю, – этот Фрундберг был командиром наемников, и был ими убит за задержку жалования. Здесь такого не повторится, чифтен, – многообещающе осклабился хищный Шаттерхенд.
– Пока они нам нужны.
– Все понял, чифтен. Прошу к столу, пора обедать, и я уже приготовил кофе. Хотя вынужден отметить, что этот еще хуже, чем тот, который я варил в роте.
– Эрзац? – грустно спросил бывший ротный.
– Нет, чифтен, нормальный, но очень долго лежал. Ему нельзя храниться больше полугода, а этот куда старше. Давно не было поставок, старые запасы. Но обед хорош, хотя и консервы.
– Кто хорошо кормит, тому хорошо служат! – вспомнил Гаманн любимую поговорку своего ротного старшины. Остальные двое из Лейбштандарта грустно усмехнулись, вспомнив славное время, когда все были здоровы и впереди маячила близкая победа.
– Утонул Хомячьи щеки в конце июля. Искупался в речке пьяным, картина написана акварелью. Одна форма и сапоги на берегу остались. Искали, да куда там, – вздохнул Скромник.
– А Трюндель?
– Трюндель. Бежал от дождя – упал в пруд. Нас обстреливали артиллерией, впрочем, довольно вяло. Он после того, как ваш танк сгорел вместе с Пердуном и парой новичков под Житомиром за пару дней до моего полета, все рвался в тыл, определенно на него страховид напал. Отправили, он весь вечер счастливый ходил с глупой улыбкой от уха до уха. И там, как только приехал, на вокзале сразу он угодил под бомбы. Рядом как раз состав прибыл с бензином. Долго все горело, а вашего водителя все же смогли опознать, видно, ничком упал, жетон не расплавился. Ладно, что-то у
