Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 1
— Как хочешь… — опять смутился Волженко и исчез.
На минуту в вагончике повисла тревожная тишина. Мы с Пудановым смотрели на «шедевральное полотно», начатое когда-то Вовочкиными родителями и колоритно разукрашенное не одной плеядой военных мастеров… Святые отцы, конечно, очистили его душу от всевозможной скверны, но внешне это почти никак не проявлялось… Ну, разве что в глазах… Да в речах…
— Мужики! — сказал Вильясов, печально и проникновенно глядя на нас обоих. — вот вы завтра на войну уходите…
Он переводил свой грустно-строгий взор с Иваныча на меня и обратно…
— И что дальше? — опять начал терять терпение ротный. — Говори, а то мы торопимся!.. Ну, же…
Вильясов тяжело вздохнул, как бы осуждая наше стремление к мирской суете, но к военной конкретике всё-таки перешёл…
— Вот сейчас здесь был Мишаня!.. А ему всего-то двадцать один год!.. И он завтра с вами идёт на войну!.. Понимаете?..
— А что ты предлагаешь? — всерьёз поинтересовался Пуданов. — Не брать его с собой?..
— Нет… Я прошу вас, мужики!
Внезапно грузный капитан перешёл на свой знаменитый бас, от чего даже мурашки по моей спине бросились врассыпную… Стекла в окнах совершенно не задрожали и ничего такого особенного не произошло… Только вот на Иваныча вдруг напала икота, которую он с трудом залил половиной банки… Трёхлитровой…
— Мужики!.. — вновь начал басить Вильясов и больше уже не останавливался. — Берегите… Берегите, Мишаню!.. Ему ещё жить да жить! Поймите вы меня наконец! Двадцать один год ему! Всего-навсего!..
— Ты че-го тво-ришь? — попытался его перекричать командир роты. — А-а?..
Капитан на мгновенье замолчал… Кратковременный успех командира первой роты следовало развивать и дальше…
— Ты чего вытворяешь? — опять переспросил Пуданов, но уже обычным голосом. — Опять за старое взялся?.. Тут тебе не монастырь! А первая рота! Нам завтра на войну идти, а ты нам мешаешь готовиться к выходу! Понимаешь?.. Мешаешь…
— Мужики! — произнёс Вильясов чуть потише. — Ну, двадцать один год парню…
Но майор Пуданов уже контратаковал его с новыми силами и аргументами:
— А нашим солдатам ещё меньше! Им по восемнадцать, девятнадцать и двадцать! И их у нас почти сорок человек! А ты из-за своих фантазий… просто-напросто мешаешь нам! И завтра это может очень плохо аукнуться! Усёк?..
Старый сапёр-минёр обречённо кивнул своей буйно-красной головушкой…
— Мужики… — только и смог он выдавить подавленно и грустно. — Ну…
— Всё будет нормально! — громко пообещал ему командир роты. — Но… Если ты сейчас очень быстро уйдёшь! Понимаешь?.. Иди-ка ты лучше в свою палаточку… И немедленно начинай молиться!.. За Мишаню и за всех наших солдат… Договорились?..
В эту минуту я втайне гордился и даже восхищался майором Пудановым… Который в такой трудноразрешимой ситуации нашёл в себе не только возможность противостоять, но и умение переубедить старого капитана с недавним церковным прошлым. Но самым главным было то, что Александр Иванович произнёс очень правильные и нужные слова… Всё это принесло очень даже положительный результат…
«Красный квадрат» уже стоял у выхода и вновь смотрел на нас поочередно своим грустно-затуманенным взором…
— Мужики! Берегите! Мишаню и всех солдат!
— Сделаем! — пообещал ему Пуданов. — Иди…
Дверь громко заскрипела, выпуская медлительного капитана Вильясова. И, как оказалось, абсолютно не препятствуя потоку свежего морозного воздуха…
— Не закрывай! — крикнул командир роты.
— Хорошо… — ответил снаружи басистый голос, после чего в окошке замаячила степенно удаляющаюся фигура Вильясова.
Не сговариваясь, мы облегчённо вздохнули… Потерпели с минуту внезапное понижение комнатной температуры, и затем я пошёл закрывать поплотнее дверь.
— Такое ощущение, что он уже насквозь заспиртовался! — пожаловался я. — Перегарище…
— Да он, наверное, как только вспомнит… Так сразу же и сразу же начинает пьянеть! — шутил Иваныч. — Везёт же людям!..
— Да-а… А мне вот вчерашнего хватило! Кого там ещё?..
Я обернулся на звук открываемой двери… Нашими следующими визитёрами были старший лейтенант Гарин и капитан Скрёхин.
— Свои-свои!.. — ещё от входа заявил Стас. — А что у вас тут только что было? Винцом баловались?
Но в нашей пустой батарее таких боеприпасов не наблюдалось…
— Да это Вильясов только что… — недовольно проворчал Пуданов. — Замучил…
— А-а… «Берегите Мишаню… Мужики…»
Засада так натурально изобразил басовитого минёра-сапёра, что мы невольно рассмеялись…
— Во-во!.. — признался ротный. — Берегите и всё тут…
— Ну, ладно! Посмеялись и хватит… — Гарин деловито подсел к столу и начал доставать из сумки сложенную карту. — Пора бы нам кое-что уточнить… Поработать наконец-то…
— Мы — не против! — сказал я и подошёл поближе.
— Вот и хорошо. — заважничал Стасюга. Итак…
Деловое совещание продлилось минут двадцать. Мы обсудили необходимые вопросы и согласовали наши действия. Капитан Скрёхин сообщил нам о том, что две радиостанции для связи с «центром» уже готовы, два комплекта запасных батарей заряжены и ждут своего часа.
— Вот и всё! — с умнейшим видом великого полководца старший лейтенант Гарин убрал карту и только под конец обрадовал Пуданова. — Саня! Комбат на проверку групп не прийти! Сказал, чтобы лично я это сделал…
— Уф-ф… — предварительно вздохнув, возликовал Иваныч. — А я тут подбиваю концы с концами, чтобы всё нормально было… Тороплюсь, как на пожар…
— Ну, так вот! — остановил его Засада. — Торопиться никуда не нужно! Спокойно доделай все свои дела… И отдохни перед выходом… А то вон Маратыч сидит и баклуши гоняет…
— Ты оборзел что ли, штабной перец?! — ухмыльнулся я небрежно и пренебрежительно. — во-первых: баклуши не гоняют, а бьют. Это балду гоняют из одного кармана в другой… А во-вторых… Товарищ оперативный офицер…
— Ну, вот! — забеспокоился Стас. — И пошутить не дадут…
Но изворотливость этого крутого штабнюка мне уже была известна…
— У меня группа ещё с двенадцати часов готова к проверке! Хоть для тебя, хоть для комбата! У меня всё там нормально и поэтому мне без разницы, кто именно будет нас проверять…
— Вот и молодец! — похвалил меня Гарин. — я так комбату и доложу! Что тебе без разницы… Он-то быстро сюда примчится…
— Да хоть министру обороны! — отозвался я с кровати. — Поторопись! А то на самолёт московский не успеешь…
— Ах! Москва-Москва… — вздохнул погрустневший Гарин. — Когда же я там буду служить генералом?..
— Слезу пусти ещё тут! — Я продолжал советовать. — Может пожалеют тебя… Сиротку армейскую…
— А это какую? Скупую мужскую? — ёрничал Стас.
— Какая есть… Такую и пусти…
Но дверь за ними уже захлопнулась, а орать им вдогонку мне было ужасно лень…
— Любите вы друг друга подколоть! — изрёк довольный жизнью Пуданов. — Хлебом не корми…
— Да это мы так шутим… — улыбнулся я беззлобно. — мы же в одном отделении в училище обучались… Правда, только один год…
Ротный меня не понял и решил уточнить:
— Это как так? Один год…
Я улёгся поудобнее и даже подложил руку под голову:
— Засада обучался поначалу в четырнадцатой роте. В траковской, как мы её называли, потому что ротным у них был выпускник десантного факультета… По фамилии Бавгиря… а мы же спецназовцы! И поэтому наша тринадцатая рота всегда считалась самой спецназёрской… И ротный наш был стопроцентным спецназовцем! Не то что в четырнадцатой!.. а эти гаврики всю жизнь локти кусали от этого… Даже своего ротного подкалывали по поводу его десантного происхождения, но бес толку… Непрошибаемый был… Ломгиря! А Стаса отчислили с четвёртого курса за самоволку. Потом его отправили дослуживать в Кировабадскую десантную дивизию, где он пролез без мыла куда нужно и через месяц стал уже прапорщиком…
— Так он ещё и бывший прапор оказывается? — изумление Иваныча было искренним и огромным. — А я-то думаю…
Я продолжил раскрывать ему глаза на истинную сущность Засады:
— Вот оттуда у него и замашки эти прапорщицкие… А через год он попросился обратно в училище и его восстановили… Но уже на наш четвёртый курс, то есть в тринадцатую роту… И вот так он хоть один год, но всё-таки проучился в настоящей спецназовской роте…
— Тогда всё с ним ясно и понятно… — прокомментировал ротный. — Но в штабе он чувствует себя очень хорошо!..
— А это его вечная мечта была! — добродушно рассмеялся я. В штабе и в Москве! Мы его сколько подкалывали… А ему как с гуся вода…
— Каждому — своя судьба! — сказал ротный и встал из-за стола. — Пойду-ка я своих дембелей проверять…
— Давай-давай! — ответил я и перевернулся на другой бок. — А я пока покемарю… Ох, уж эти десантники… Напоят… А ты потом весь день мучайся…
