Андреа Камиллери - Пансион Евы
«Черт возьми, и угораздило же меня задать этот дурацкий вопрос», — клял себя Ненэ, видя, что лица девушек мокры от слез. Мадам, взволнованная не меньше других, встала:
— Доброй ночи всем. Прошу вас!
И на этот раз уход мадам, которая не забыла закрыть за собой дверь, сразу разрядил обстановку. Печаль, охватившая всех после рассказа Эмануэлы, начала понемногу улетучиваться. Молодость взяла свое.
— Давайте как в прошлый раз — погасим свет и откроем окно, — предложил Джаколино.
Чиччо растворил ставни. На небе светила полная луна. Круглая, как большой мяч, луна была прямо на уровне окна.
— Луна поэта Леопарди! — воскликнул начитанный Ненэ.
На границе неба и моря проступали очертания кораблей, которые в этом мистическом смешении тьмы, теней и света, казалось, высечены волшебным резцом из черного мрамора ночи. Лунный свет освещал комнату достаточно, чтобы различать лица, и заставлял всех, непонятно почему, говорить вполголоса.
— Хочешь, я кое-что тебе покажу? — шепнула Грация на ухо Ненэ.
— Да, — кивнул Ненэ, не имея ни малейшего понятия о намерениях девушки.
Грация взяла его за руку и тихонько потянула за собой. Остальные так и стояли у окна, продолжая любоваться луной, и шутили. Никто не заметил, как Ненэ с Грацией вышли из комнаты.
На площадке царила кромешная темнота. Ненэ понял, что Грация спускается вниз по лестнице.
— Зажги свет, я ничего не вижу.
— Нет, — ответила Грация, — я не хочу, чтобы остальные пошли за нами. Обопрись на мои плечи.
Ненэ спускался как слепой, но внутри его все ликовало: очевидно, Грация решила провести его по «Пансиону»! Как долго он об этом мечтал! Как хотелось ему узнать, что там внутри! Он даже вспомнил, как ребенком пытался заглянуть за дверь, а один моряк его вытащил за шкирку и обругал.
Грация повернула ключ в двери на втором этаже и открыла ее.
— Заходи.
Едва Ненэ переступил порог, как Грация плотно закрыла за ним дверь и зажгла свет.
Они находились в начале длинного коридора, в который выходили девять дверей, пять слева и четыре справа. С правой стороны была довольно широкая лестница, которая вела на первый этаж.
— Вот здесь мы обслуживаем клиентов, — пояснила Грация.
Она прошла немного вперед и распахнула дверь.
— Вот в этой комнате работаю я.
Крошечная келья. Нет, правильнее сказать, больничная палата, сияющая чистотой, но такая маленькая, что в ней и двигаться-то было тесно. Воняло дезинфекцией, прямо как в госпитале. Внутри помещалась полутораспальная кровать, стул и маленький комод. У стены располагались умывальник и биде. Больше ничего.
Грация прикрыла дверь, прошла по коридору и открыла следующую дверь:
— Здесь ванная.
Потом еще одну:
— Это комната горничной, но она здесь не ночует.
Кровать бы тут никак не уместилась, зато стояло продавленное кресло. Каморка представляла собой обыкновенный чулан, заполненный простынями, наволочками, полотенцами, тряпками, вениками и кусками мыла.
— Теперь пойдем вниз.
Они спустились по лестнице и очутились в просторной зале, по периметру которой стояли впритык одинаковые диваны с разноцветной обивкой. Ярко блестел начищенный паркетный пол. С потолка свисала огромная позолоченная люстра. Кто знает, в каком княжеском поместье добыл ее дон Стефано для своего «Пансиона»?
— На этих диванах сидят клиенты. Мы спускаемся по лестнице, выходим в центр салона и показываем себя, пока клиент не выберет одну из нас. Потом та, кого выбрали, поднимается с клиентом в свою комнату. После того как клиент закончит свое дело, девушка провожает его по этой лестнице обратно в салон и отдает мадам квиток. Клиент расплачивается и уходит. Вот место мадам.
Рядом с дверью в вестибюле возвышался помост, на помосте стоял столик и кассовый аппарат, размером с памятник. Позади столика Ненэ увидел внушительное кресло, украшенное позолотой и красным дамаском. Поистине, мадам восседала на царском троне. А на стене за креслом висела табличка — прейскурант:
Основной тариф: 3,50 лир.
Четверть часа: 7 лир.
Полчаса: 13 лир.
Итальянские и немецкие военнослужащие, полицейские, черные рубашки и призывники: скидка 25 %.
Дополнительные услуги по договоренности.
Поднимаясь по лестнице, Грация пожаловалась:
— Я за последние три дня даже вздохнуть не успевала, представляешь, столько народу приходило — моряки, солдаты, итальянцы, немцы, местные!
Когда они снова оказались на втором этаже, Грация не спешила открывать дверь, чтобы подняться на третий. Она повернулась к Ненэ и посмотрела ему в глаза:
— Хочешь?
Ненэ покраснел, ее предложение было так неожиданно.
— Да… Если только ты тоже хочешь.
Грация мягко взяла его за руку и повела за собой.
— Мы разве не пойдем в твою комнату?
— Нет, только не в мою. Там все будет не так…
Она открыла последнюю дверь в коридоре и сделала ему знак войти.
— Эта комната не используется. Ее держат на всякий случай.
С этими словами она раскрыла объятия и крепко-крепко прижалась к Ненэ. Потом прошептала:
— Можно поцеловать тебя в губы?
Зачем она просит разрешения?
— Да, конечно.
Никто никогда его так не целовал. Ловкий язычок Грации проник в его рот, трогал, пробовал, лизал, исследовал каждый закоулок. У Ненэ кружилась голова. Кровь собралась где-то внизу, закипела, забурлила, начала стучаться, ища выхода наружу. Ненэ била дрожь, и девушка это заметила.
— У тебя уже была женщина?
— Один раз.
— Ты очень взволнован?
— Очень.
— Я тоже, — произнесла Грация. — Как странно. Вот, послушай.
Она приложила руку Ненэ к своему сердцу, чтобы он почувствовал, как сильно оно бьется.
Ненэ не подозревал, что спал с женщиной в «Пансионе Евы» в первый и последний раз. По правде говоря, он был бы не прочь повторить, но сие не зависело от его воли.
В жизни Ненэ появилась Джованна. Это произошло таким образом. Месяца через два после той незабываемой ночи с Грацией он задержался в лицее после уроков. Математичка попросила, чтобы кто-нибудь из мальчиков остался и помог оформить кабинет: развесить по стенам портреты великих математиков, таблицы с логарифмами и тригонометрическими формулами. Ненэ вызвался добровольцем, поскольку балансировал между тройкой и четверкой, и ему хотелось завоевать расположение преподавательницы. Часа полтора он честно ползал по стремянке с молотком и гвоздями в руках, а синьора Фабиано все измывалась: то ей криво, то низко, то высоко, то поменять местами Ньютона и Декарта, то Фиббоначчи перевесить из угла класса в самый центр. Наконец синьора удовлетворилась работой и отпустила Ненэ.
Измученный, но довольный, Ненэ брел по пустынному лицею к выходу и вдруг столкнулся с новой учительницей. Ее звали Джованна Капелуччи, она преподавала латинский язык на младших курсах. Учителей не хватало, многих призвали в армию, поэтому дирекция лицея часто приглашала на работу студентов университета. Синьоре Капелуччи было на вид чуть больше двадцати. Она была худенькой, невысокого роста, носила круглые очки. Роскошные густые волосы молодая преподавательница неизменно собирала в строгую прическу, носила белоснежные блузки и легкомысленные юбки, открывавшие блестящие гладкие колени. Ножки у Джованны были легкие, стройные, и еще Ненэ обратил внимание на ее великолепную упругую грудь, которую с трудом сдерживали пуговицы на блузке. Ненэ столкнулся с ней нос к носу у самых дверей. В руках Джованна держала тяжелые сетки с учебниками. От неожиданности оба застыли, и тут Ненэ, решив, что вечер бескорыстной помощи учителям еще не окончился, млея от собственной смелости, предложил:
— Добрый вечер, синьора. Может быть, вам помочь?
— Здравствуй. Да, было бы очень кстати, если ты поможешь дотащить эти книги из библиотеки до дома. Ты ведь из Монтелузы?
— Из Вигаты. Но вы не волнуйтесь, я еще успею на последний автобус.
Ненэ услужливо подхватил из рук девушки тяжелые сетки, и они отправились к дому Джованны. По дороге они разговорились, и Джованна сообщила, что учится на третьем курсе университета и снимает в Монтелузе небольшую квартирку. Джованна знала наизусть стихи Вергилия, Катулла и Овидия и звучно декламировала их по-латыни, а Ненэ, в свою очередь, развлекал ее строфами из Ариосто и Кардуччи. Когда они подошли к дому Джованны, то чувствовали, будто знакомы тысячу лет.
— Спасибо, Ненэ. Ты мне здорово помог. Я так рада, что познакомилась с тобой.
— Это я рад.
— Знаешь, я живу одна, и здесь довольно скучно по вечерам. Так что приходи в гости, когда будет время.
— Правда? — Ненэ не верил своей удаче.
— Да. Хочешь, зайди послезавтра. Я буду ждать, — с этими словами Джованна протянула ему руку для прощания.
