Дмитрий Калюжный - Житие Одинокова
— Как моя девушка? Я её и в глаза не видел.
— Увидишь.
* * *Спектакль прошёл при полном зале. Сначала всё шло как обычно. Но вот конец первого акта. Гамлет произносит монолог, обращённый к страже:
Я вам себя с любовью поручаю;И всё, чем только может бедный ГамлетВам выразить свою любовь и дружбу,Даст Бог, исполнится. Идёмте вместе;И пальцы на губах, я вас прошу.Век расшатался — и скверней всего,Что я рождён восстановить его!Ну что ж, идёмте вместе.
Занавес сдвинулся, а на сцену выбежал Полоний («Главный режиссёр», — шепнул Мирон Васе) и объявил, что спектакль посвящается героическим защитникам Родины, которые прямо сейчас, в эту минуту, отражают атаки вероломного врага. «Все мы, пусть не физически, а в мыслях своих, должны быть рядом с ними», — сказал он, а свою речь закончил словами из только что прозвучавшего монолога: «Ну что ж, идёмте вместе!»
Зрители немедленно устроили овацию, и перерыв между актами растянулся на час, превратившись в стихийный митинг. Все цитировали Молотова. И затем на протяжении спектакля, даже без видимой причины, в зале, вспышками, время от времени начинали хлопать в ладоши. В благодарность за прекрасную игру? И за это тоже, но больше — в знак единения. Артисты, изображавшие на сцене средневековую жизнь, уже не были только артистами, а культурно отдыхающая публика в зале — не была уже только публикой.
…Когда вышли из театра, Анисья, не обращая внимания на большое скопление народа, весьма нелицеприятно высказалась про поведение Гамлета с Офелией. Вывод был прост:
— Вот они каковы, мужики-то.
Вася уже знал, что она, несмотря на молодость, преподаёт в педагогическом училище живопись и рисунок будущим работникам дошкольного образования, а «его девушка» Милка — Людмила Порошина — работает там же секретарём-библиотекарем.
— Вы, Люда, тоже плохого мнения о мужчинах? — спросил он её.
— Я — нет, — ответила та и ухватила Васю за локоток. Дальше так и шли, под ручку. — По мне, эта дворянская фифа много о себе воображала. Вернула Гамлету подарки, дура… Была бы проще, жила бы дольше.
В толпе Вася заметил двух знакомых, лаборанта-коллектора второго разряда Галю и геолога Серёгу, бредущих в обнимку. Его они в вечернем сумраке не заметили.
— Неслабый материал, — сказал Мирон, пропустивший мимо ушей все мнения женщин о всех мужчинах, начиная с Гамлета. — Антифашистский митинг посреди спектакля. Барнаульцы с воодушевлением встретили речь Молотова. Народ поддерживает Советскую власть, и враг, безусловно, будет разбит. Хм-м, хм-м. Корнихин, главный инженер с авторемонтного, хорошо выступил. Надо было записать. Ладно, завтра утром забегу к нему. В добор к статье было бы правильным дать цитату из первого секретаря крайкома. Но мы имеем только мнение товарища Бровко…
— А про спектакль что будешь писать? — спросил Василий.
— Про это и говорю.
— Нет, про «Гамлета».
— Эх, товарищ Одиноков! — воскликнул Мирон. — Разве время сейчас думать о терзаниях социального паразита Гамлета? Неактуально, брат! Этот ляп театрального руководства достоин отдельной статьи, но мы закроем на него глаза, потому что война началась неожиданно и «Гамлет» уже был объявлен. Хотя… Могли, могли товарищи артисты найти замену! В репертуаре театра много спектаклей патриотического содержания. «Любовь Яровая» Тренёва, а? Плохо разве было бы заменить эту сказку про принца на пьесу про учительницу-революционерку? Или «Как закалялась сталь» Островского. Если уж хочется из зарубежной жизни, то вот — та же труппа ставила «Овод».
— Да, «Овод»! — обрадовалась Анисья. — Очень был хороший спектакль.
— В «Гамлете» не так всё просто, — протянул Василий. Он до этого видел «Гамлета» два раза, в Свердловске и в Москве, а потом даже купил книгу и прочёл пьесу. — Ты же видел, тут целый клубок интриг. Начинается с того, что Горацио рассказывает Гамлету про призрак и устраивает сцену явления того призрака, который убеждает принца, что его дядя предатель. А в конце пьесы тот же Гораций докладывает норвежцу Фортинбрасу, что все мертвы. В присутствии английских послов!
— Ну и что?
— А то, что Фортинбрас обещал своему норвежскому королю не поднимать на Данию оружия. Как бы у Норвегии и Дании — пакт о ненападении. А потому разборки внутри Дании были ему на руку! И мы видим: Горацио с этим призраком возбудили Гамлета, тот устроил дяде провокацию, дядя на это купился. А Фортинбрас шляется вокруг Дании с армией, даже прошёл по её земле, якобы в Польшу. И вот датская династия гибнет. В выигрыше только Фортинбрас, коварный, как Гитлер. И друг-предатель Горацио. Один получит себе Данию, второй — ну… тоже что-нибудь получит.
— Какой он умный, — игриво сказала Милка и прижилась к Васе покрепче.
— Ясно, москвич, — ответила Анисья.
— Главное, разобраться, откуда взялся призрак, — продолжал Вася. — Может, англичане подгадили? Всем известно, что призраков не бывает.
— Вот про это ты у нас в Барнауле никому не говори, — предупредил Мирон.
— Да, у нас они есть, — подтвердила Анисья.
— Вы что, спятили? — удивился Одиноков.
— Есть у нас призраки, точно! — вытаращила глаза Милка. — Здесь в прошлом веке жил генерал-губернатор, старый совсем, и у него была молодая жена. Он её из ревности замуровал живьём в стену своего дома. И она ему стала являться после этого! И до сих пор её иногда видят!
— До чего ревность доводит, — заметил Мирон как бы в пространство.
Анисья, ткнув ему под бок локтем, сообщила Васе:
— В нашем театре про этот случай пьеса шла, «Голубая дама».
Расстался Вася с друзьями легко. Спросил на перекрёстке, правильно ли он понимает, что, пойдя направо, попадёт в Дом колхозника, получил утвердительный ответ, распрощался со всеми за руку и ушёл. Анисья засмеялась. Милка скривила рожицу:
— Вот тебе и москвич…
— Девчонки, мне работать надо, — сказал Мирон. — Давайте по домам…
Глава седьмая
28 июня Вася писал письмо родителям, в Москву:
«Дорогие мама и папа. Так получилось, я теперь красноармеец. Пока далеко от фронта, а где, написать не могу. Чтобы отправить мне письмо, просто укажите на конверте номер полевой почты. Живём хорошо, в доме отдыха промкомбината. Изучаем оружие, учимся рыть индивидуальные ячейки, ползать по-пластунски. Тут есть кинозал. Нам показали фильм „Александр Невский“. Мы его обсуждали, было очень интересно…»
Дом отдыха представлял собою, на самом деле, большое пространство со множеством одноэтажных деревянных домов и одним большим, каменным двухэтажным. Между домами пролегали посыпанные гравием дорожки, из клумб торчали растения, на разветвлениях дорожек стояли статуи спортсменов с мячами, вёслами и штангами.
В конце каменного здания располагался «кинозал», казавшийся громадным, поскольку шёл ввысь на оба этажа. Пол в нём был устроен ярусами, вроде как партер и амфитеатр, но без наклона: просто амфитеатр был на метр выше партера. В одном торце зала — деревянная сцена, экран и герб СССР над ними, в другом — амбразура киноустановки.
Напротив четырёх высоких окон, снабжённых светонепроницаемыми шторами, симметрично располагались входная дверь и три панно с изображениями счастливой жизни советских людей: трудящиеся за работой, трудящиеся устраивают спортивный кросс, трудящиеся беседуют в парке с И. В. Сталиным. Над всей этой красотой — сиротливый деревянный балкон с кое-как расставленными вдоль перил стульями.
Перед показом фильма старший политрук Миловидов предупредил, что будет диспут. Просил смотреть внимательно. Когда показ кончился, зрителям дали возможность оправиться и покурить. Шторы на окнах раздвинули, на сцене поставили стол и стул, Миловидов уселся и вопросил:
— Кто может изложить своё мнение о фильме?
Красноармейцы, среди которых были не только молодые пацаны, но и умудрённые мужи семейств, тихонько загудели, но руку никто не поднял.
— Почему молчим? Или никому не понравилось?
— Понравилось! — выкрикнул из середины зала кто-то из старших возрастов.
— Хорошо! Выходите сюда, расскажите, что понравилось.
Соседи вызванного засмеялись, а он, смущённо разводя руками, пошёл к сцене.
— Мне всё понравилось, товарищ старший политрук!
— Представьтесь, красноармеец.
— Красноармеец Кудашев!
— Ну, говорите, Кудашев.
— Больше всего мне понравилось, как придумали немца окружить и в клещи взять. Рассказал этот бородатый дядя анекдот, а князь-то сразу сообразил!
— Кудашев, точнее рассказывайте, точнее. Не бородатый дядя, а кольчужник Игнат, не анекдот, а сказку. В чём суть сказки?
— Сказка, товарищ старший политрук, о том, как заяц от лисы удирал, да проскочил меж двух берёз. А лиса туда же прыгнула и застряла! А заяц ей и говорит… «Хочешь, — говорит, — я всю твою девичью честь сейчас нарушу?» Лиса не захотела, а заяц — нарушил!
