Альберт Зарипов - Дембельский аккорд
Из разговоров стало понятно, что в своей третьей роте пропавший боец не мог постоять за себя и дать должный отпор обнаглевшим дембелям, в результате чего был замечен вечно рыскающим по батальону в поисках земных благ для своих "родненьких дедушек", или же постоянно работающим в наряде по роте или столовой.
- Ох, лишь бы к чехам не ушел!- вздохнул Пуданов и дал команду отправиться на очередной прочес.
Месяц назад в соседней воинской части вот так же ночью пропал молодой солдатик. Как выяснилось позже, он не выдержал побоев и издевательств своих старослужащих "товарищей" и предпочел убежать куда глаза глядят. Несколько дней он прятался в расположенном неподалеку заброшенном дачном массиве. Но голод погнал его на поиски пропитания и вскоре он был обнаружен и пойман.
К сожалению, не нашими солдатами и офицерами… Через неделю его ночью подбросили к ханкалинскому контрольно-пропускному пункту и утром беглец был замечен с проезжавшего по дороге бронетранспортера. На окрики он реагировал лишь нечленораздельным мычанием и диким блуждающим взглядом… Солдат не мог ни встать, ни даже просто сесть и только лишь лежал на боку, спереди и сзади прикрывая окровавленными ладонями свою промежность. Он кричал ужасающим голосом, когда его попытались приподнять под руки. И с нечеловеческой силой сопротивлялся попыткам наших врачей и санитаров оторвать прижатые к телу руки… С большим трудом медикам удалось осмотреть его и прояснить весь кошмар произошедшего.
Весь период времени, пока самовольно оставивший свою часть молодой солдат находился у нашедших его людей, всю эту неделю бойца постоянно насиловали, избивали и пытали… От этих издевательств и истязаний российский солдат сошел с ума… При медицинском обследовании врачи обнаружили у него выбитые зубы, поврежденные внутренние органы и разорванную прямую кишку… Но самым страшным было то, что необратимые психические процессы в его мозгу раз и навсегда уничтожили всю его человеческую сущность.
Изувеченного рядового срочно отправили на вертолете во Владикавказ и он сейчас находился на лечении в психиатрической больнице. Вся эта история была зачитана специальным приказом по всей Ханкале. На какое-то время дедовщина заглохла… Но проводимое по этому инциденту расследование не нашло ни одного виновного, пострадавший солдатик был списан на боевые потери и военная жизнь пошла своим обычным чередом. Дальнейшая судьба несчастного двадцатилетнего парня нам уже была неизвестна… И проходить она должна теперь вне нашего флегматичного общества, за глухими заборами спецлечебниц с короткими свиданиями с рано поседевшими отцом да матерью.
Но именно этот случай вспомнился при первой же вести о пропавшем рядовом Орлове. Подгоняемые сорванными и издерганными голосами своих командиров, уставшие и измотанные солдаты уже в который раз метр за метром обследовали все места, где мог схорониться затравленный дедами боец. Заброшенные развалины, крытые блиндажи и окопы, полусохранившиеся чердаки и незасыпанные подвалы, армейские КУНГи и пространства под ними, остатки радиолокационных станций на буграх и кусты вокруг них, склады и каптерки, автомобильная и боевая техника, туалеты и сваленные в кучу бревна, обе столовые и даже кирпичное здание штаба батальона, словом всё осматривалось, общупывалось и исследовалось с предельной внимательностью… В автопарке все автомобили, бронетранспортеры и боевые машины пехоты, которые были в состоянии развернуться носом к металлическому ограждению, включили свои фары, чтобы как можно ярче осветить все вокруг. Несколько "Уралов" пытались своим светом помочь идущим цепью бойцам. Стоящие в боевом охранении два БТРа шарили лучами галогеновых прожекторов по минному полю, стремясь обнаружить бездыханное тело… Но все было безрезультатно.
Нашли рядового Орлова почти случайно и не где-то на окраине, а в бывшей штабной палатке, которая пустовала с приходом холодов. Во время поисков ее несколько раз осматривали солдаты и офицеры, никого не обнаруживая при этом. Когда же поступила команда "прекратить поиски до утра" в штабную малую палатку напоследок заглянул офицер и осветил лучом лежащую на земле вытянутую фигуру пропавшего бойца. Он дышал, но будто бы находился в беспамятстве. На свое имя он не отзывался. Не реагировал даже на пощечины. Очень быстро вся палаточка заполнилась нашими командирами и начальниками, каждый из которых давал свои советы по оживлению солдатика.
Если где-то нет кого-тоЗначит кто-то где-то есть.
Это подходя к брезентовому домику, стал радостно декламировать старший лейтенант Тимофеев… Затем его голова просунулась между входных пологов и закончила выступление таким же бодрым тоном:
Только где же этот кто-то?И куда он мог залезть?
Лисьей походкой старого разведчика он по флангу обошел скопление сочувствующих офицеров и в конце-то концов оказался прямо у лежащего на земле тела.
- Ах, какой суровий птиц!… Приземлился клювом ниц… - Произнес он с ярко выраженным кавказским акцентом и тут же перешел на родной русский. - Он - мой! как оживет - самолично придушу "гадкого орлёнка"! два раза по самые "небалуйся" проваливался в воду, пока его искали.
Но среди присутствующих также нашлось не мало желающих "казнить" виновника всеобщего переполоха… Кто-то в шутку предложил установить очерёдность в исполнении роли палача-изверга.
- По тише! а то его прямо тут Кондратий хватит от ваших слов… Зачем тогда искали? - Сердобольно предостерёг командир второй роты.
- Ну только этого мне ещё не хватало! - поднимаясь с колена, недовольно проворчал командир третей роты, которому непосредственно подчинялся беглец. - Надо его в санчасть отнести.
- Спокойно! я уже здесь! - перекрывая общий шум-гам, оповестил всех о своем появлении входящий в палатку начальник медицинской службы. - так… Господа! дорогу медицине! а теперь место для доброго доктора айболита и его чемоданчика! а вот и больной… Эй, солдат! не спи- замерзнешь!
Но Орлов всё также продолжал лежать на холодном грунте, вытянувшись в струнку. Казалось, что его руки и ноги одеревенели и никак не хотели сгибаться од усилий военного врача. Затем настала пора задействовать стетоскоп.
- Тихо! - скомандовал медик и даже поднял левую руку.
Но в палатке и так уже все молчали. Вспыхнувшая было радость от находки постепенно уступила место тревожному ожиданию.
- Ну, что? довели орёлика? осуждающе и строго вопрошал всё тот же старший лейтенант Тимофеев. - Куда же тушку понесем?
Ему никто не ответил… Уже и использованный мединструмент был убран в сумку за ненадобностью, а заключение врача так и не прозвучало. Тут наш доктор на последок поднял ему одно веко и посветил фонарем прямо в глаз.
- Прикидывается! Что он без сознания… Отнесите его в санчасть, там он придет в себя, - распорядился начмед батальона. - Отоспится до утра и завтра нам расскажет. Где он прятался и почему убежал из роты. Да не надо носилок! Просто берите его под руки. Вот так и несите. Пошли.
Двое рослых медбратьев подняли за беспомощно повисшие крылья бесчувственного "орла" и понесли его к выходу. Вслед за ними потянулись и все остальные, но каждый пошел дальше по своим военным делам.
После скудного ужина в офицерской столовой мы направились во вторую роту, чтобы пригласить знакомых офицеров на небольшую попойку по случаю возвращения моей скромной персоны в 173-й отряд спецназа.
Это подразделение первым появилось на территории, отведенной для нашего батальона и, поэтому, на правах первооткрывателей выбрало для проживания почти не пострадавшее кирпичное здание то ли летного общежития, то ли учебных классов. В пустые оконные проемы с уцелевшими рамами были вставлены новые стекла, и войско капитана Лимонова зажило самой благоустроенной и комфортной жизнью, что резко выделяло их из общего фона закопченного палаточного царства, в котором обитали остальные боевые подразделения, состоящие из первой, третьей и минно-саперной рот.
- Дневальный по роте рядовой Минулин! - представился боец в каске и бронежилете, с автоматом на груди, решительно перегородив нам вход в помещение. - Разрешите узнать цель вашего прибытия?
Хоть солдат из внутреннего наряда и являлся представителем молодых да зеленых слоев батальонного общества, однако его проинструктировали весьма грамотно и толково. Свои обязанности он выполнял уверенно и четко, невзирая на различные регалии и воинские звания. Меня приятно удивила такая спокойно-деловая вышколенность и образцовое отношение к своим обязанностям, но пока мы ждали дежурного по роте, я усмотрел своеобразную обратную сторону. Ведь мы направлялись именно к командиру подразделения и если бы дневальный пропустил нас без высочайшего на то разрешения, то после нашего ухода обязательно схлопотал бы по своей каске или шее от педантичных и пунктуальных начальников.
