Наглое игнорирование. Другая повесть - Николай Берг
– Фойхсстудм, – вздохнул Берестов, вспомнив распотрошенных близким взрывом снаряда сопляков у опрокинутой пушки.
– Вот и нет!
Видно, комбат любил это словосочетание – подумал Волков.
– Фольксштурм – это опять же другая организация и начальство там другое. А эти – с лопатой – рабочая служба Рейха. Но при том – с оружием были, раздолбаи. Даже и оборонялись.
Берестов кивнул. Практически каждый немец и большая часть виденных им немок были в форме, другое дело – очень уж разные формы. Похоже, что все немцы служили если и не в армии, то в чем-то смежном. Вся нация служит.
– Вот и эти – с бору по сосенке. По документам – из трех разных дивизий, не считая разных отдельных шаражек. При том с двумя рациями, правда, прострелить успели, заразы. Но бумажонки целы, собираем.
– Потеди? – уточнил Берестов. Он видел между деревьев на опушке с десяток куч тряпья, которые могли быть только трупами.
– Тридцать семь убито, моих пятеро легкораненных. Два десятка телег с кобылами и всяким барахлом…
– Пуфки есь?
– Нет, артиллерии никакой. Фаусты были, но с ними просто: ближе ста метров не подъезжай – и все, не страшны. Эти фрицы из сообразительных, не упирались, схендехохали мигом. А третьего дня попались упертые, пока всех не поубивали – не сдавались.
– Эсэсовцы? – понимающе кивнул замполит.
– Вовсе нет. Всякие были. Теперь редко бывает, чтоб все из одной части – больше мешанина. Лепят из чего попало оборону, а мы их перемешиваем с землей. Кончились у Гитлера людишки, полно стариков и сопляков, – вздохнул разведчик.
– Видели уже, – кивнул усач.
А Берестов воспользовался моментом и попросил показать фаустпатроны в действии. Комбат пожал плечами, велел двум своим бойцам продемонстрировать что да как. Оружие это оказалось простейшим и, в целом, произвело довольно убогое впечатление – труба, к которой присобачен бронепрожигающий набалдашник. Прицел самый простецкий, применить и ребенок сможет. Главное – сзади не стоять, струя реактивная бьет нещадно, а летит головная бандура недалеко – метров на семьдесят самое большее, что разведчики наглядно и показали, зафуфырив пару фаустов в чистое поле. Ну и фыкнули разрывы очень как-то жидко, хоть головная часть и была здоровенной, а иная противотанковая граната помощнее бахает.
Что и сказали, вернувшись, комбату.
Как ни странно, он будто обиделся за немецкое оружие.
– Вот и нет! Страшная штука против брони – и в уличном бою очень поганая вещь! Кумулятив! Дальше 30 метров лупить не стоит, промажешь, а вот на таком малом расстоянии – жгет танк за милую душу! Вы ж связку гранат на 30 метров не кинете? А эта – сама летит. Так что зря говорите. Нашим эти фаусты крови пустили много. Фрицы их своим фольксштурмистам выдают – по паре на нос. Те и лупят из окон. Их потом, конечно, всех в мусор перемалывают, а танк-другой, глядишь, и подпалили.
– А ваши броневички? – спросил усач.
– Наши блошки – тем более. Единственный выход – стоять вне зоны досягаемости да отстреливать горячие головы. Вот как здесь получилось. Но тут – не уличный бой был, между домов маневра никакого, один выход – штурмовой группой работать, там танк прикрывает пехоту и пулеметчиков давит, а пехота прикрывает танк от фаустников – в итоге все живы. У нас в каждой блошке теперь по два-три фауста про запас. Спокойнее себя чувствуешь, когда такое под рукой. Особенно если всякое бронированное зверье по дороге может попасться.
Тут же адъютант старший, тонко улучив момент, и попросил поделиться трофеями. Дескать, чтоб не дергать разведбат из-за всяких там окруженцев впредь. Разведчику определенно делиться не хотелось, но после того, как сам же фаусты расхваливал, пришлось отдать медикам пару десятков. Потом, с видом «пропадай моя телега, все четыре колеса», махнул здоровой рукой и велел своим бойцам притащить «штурмгеверы», и бойцы принесли три странных стрелковых агрегата, размером с карабин, но потяжелее, с рожковым магазином и высоким намушником. Даже от щедрот пол-ящика патронов выдали – странноватых, пузатеньких, ранее капитану не попадавшихся, словно сложили винтовочный патрон с пистолетным и поделили пополам. И получилось ни то ни сё. Смотрелось оружие солидно, и комбат определенно ожидал восторгов. Что и выразил усатый замполит, чутко угадав момент и подыграв своему начальнику штаба. Тот не замедлил воспользоваться и тут же спросил насчет пулеметов, больно уж ему понравилось, как они садили длинными очередями.
– Вы прямо «дайте тетенька водички, а то жрать охота – аж переночевать негде!» – засмеялся комбат.
– И негде, и не с кем! – подхватил усач.
– О как! – удивился концовке разведчик. Потом, посмеиваясь, пояснил, что пулеметы отдать не может – уже отрапортовал о трех ручных МГ.
– Махнем, не глядя? – щелкнул ногтем по чешскому агрегату замполит.
– Ладно, уломали, – согласился разведчик, и представители медицины вскоре уже разглядывали немецкий ручник, странновато выглядевший из-за рогатого приклада. Дали и ящик с лентами, притом комбат с торжественным видом вручил усачу невзрачную железную загогулину, словно она золотая.
– Это на фига? – удивился замполит.
– Патроны у гансов сейчас пошли эрзац. Часто гильзу рвет, донце выкидывает, а остальное – застревает. Эта заковыка – как раз для извлечения огрызка гильзы. Мой совет: попадутся патроны если – берите те, что до прошлого года выпущены, у них год на донышке выбит, – пояснил разведчик.
– Это знаем. Как с этими машинками работать? – деловито уточнил замполит.
Оказалось, что разведчики уже вполне новую чужую технику освоили и не без бравады, снисходительно слегка, показали, как разбирать и как пользовать. После того как прочесывавшие рощу доложили своему командиру, что проверили и собрали все, комбат дал добро на то, чтобы медики пошарились, поглядели на свои успехи. К сожалению, осмотр показал, что успех пальбы из пушки был невелик – с натягом пяток гансов получился от того самого разрыва в кронах деревьев, как сидели кучно в ямке, так сверху и накрыло. Насколько удачно отработала зенитная установка – сказать было трудно просто потому, что тут же молотил и прибывший позже танк и броневики. Сбритый пулями подлесок, перешибленые в нескольких местах стволы деревьев, щепки, куски коры и лужи крови.
В общем, договорились с комбатом, что медсанбат запишет за собой десять немцев, а остальные пойдут разведчикам в зачет. Обратно вернулись налегке – следом на паре подвод щедрые дарители привезли все имущество, к которому добавили и разного прочего, типа запасного сменного ствола для пулемета, рожков для штурмружей и всякого прочего.
Медсанбатовский народ в деревне бегал взбудораженный, девушки хлопали восторженно глазами, те парни, что приняли участие в отражении атаки (хотя, по чести говоря, никакой
