С шевроном «Вагнер». Автобиографическая повесть - Габыч
Наступал вечер. Нас распределили на фишки. Хоть вроде бы и тыл, потому что линия боевого соприкосновения была уже почти у самой ТЭС, но проникновения ДРГ противника никто не исключал. Командира группы ещё не было. Затем, когда уже стемнело, в гаражи зашёл молодой человек лет сорока. Представился Роммелем. Назвался нашим командиром. Мы откликнулись. В нашу группу вошли я, Апка, Артишок, Пробел, Маздур, Соляра, Декади, Сновид, Кетон (но так как он имел опыт снайпинга, то его сразу дёрнули на Небо, и в группе он практически не бывал, за редким исключением). Вид мы все имели, конечно, так себе. Роммель познакомился с нами со всеми, довёл, что скоро будем выдвигаться. Проводников до наших позиций не было. Мы их ждали. К ночи за нами всё-таки пришли.
Мы стали по одному выныривать из массива гаражей, стараясь соблюдать дистанцию и не терять еле видную во мраке вечера спину товарища. Шли тропой вдоль большой водопроводной трубы. Вдали были слышны разрывы и предвещающий звук полёта снаряда, прорезающего воздух. Мы крались, максимально убрав все звуки, общаясь только с помощью жестов. Я поймал себя на мысли, что всё-таки не зря сходил на несколько занятий по штурмовой подготовке в Молькино.
Справа – труба, слева – насыпь, разделяющая водохранилище Углегорской ТЭС и реку Лугань, разделяющую противника и нас. Струна шириной тридцать метров, готовая в любой момент лопнуть и разорваться в темноте стрелкотнёй и разрывами гранат. Но пока всё было тихо. Шли по одной только проводнику известной тропе. Контролировали фланги и в случае увиденного впереди поднятого кулака были готовы, понизив горизонт, раствориться в чернозёме.
Меня часто укоряют, что надо писать о своих эмоциях, мол, струйка пота стекала по моему виску и внутри всё клокотало от пережитого, а глухими ударами кувалды пульсировала вена в жопе. Естественно, не забываем про беспилотники, артиллерию и танки противника. В придачу свиномордый хохол, высматривающий в ПНВ, крадущуюся в ночи русню, которую он планирует резать.
Эмоции! Да ну! На самом деле ни хуя не клокотало и не пульсировало. В реальности ты тащишь себя, тащишь БК с автоматом и бронёй на себе, да ещё и шмурдяк. Какие на хрен эмоции? Дошёл, упал. Отдышался, дальше пошёл. Вот и весь хуй до копейки! Наблюдение, контроль и уничтожение – вот твои действия. Иначе проебал – убило.
Впереди произошла заминка. Мы кого-то встретили. Поступила команда рассредоточиться, и мы упали по сторонам этой огромной канавы, или осушенного канала. Я скинул рюкзак и двинулся ближе к точке встречи. Там стояло трое парней. Рубик, наш проводник, и ещё двое.
– Парни, а где Бита? – спросил я. Мне очень хотелось увидеться с Битой.
– А ты кто такой, что Битой интересуешься? – ответил мне один из двух парней. Это был Сяпа. – Я – подельник Биты.
– Близкий я его.
– Бита на позициях, – сказал Сяпа.
Это была моя первая встреча с Сяпой, второй был Рич. Рич и Сяпа – оба мои земляки, с Питера. Проектанты. Они одними из первых зашли на Украину добровольцами. По-моему, с Яблоневки их забрали, не помню точно. А может, один из них из Форносово. Пройдёт время, и эти двое будут эвакуировать меня на квадроцикле по осенней распутице, когда я подорвусь на лепестке.
Итак, нас довели, и Роммель начал размещать нас по нашим точкам. 135-я точка, в районе дач у Светлодара. Наверное, как день ухода в армию или первый день студенчества, я запомню её навсегда.
Сюда меня отправили вместе с Солярой. На склоне оврага, под раскидистым деревом уже был выкопан небольшой окопчик, и нам предстояло его углубить. Поколупавшись в потёмках, мы бросили это гиблое дело и договорились, кто первый отдыхает. Соляру я отправил первого спать, и мы разошлись. Соляра кинул кости под куст, на устроенную из какого-то хлама и рюкзаков кровать. Я остался наблюдать в окопе.
Ночь выдалась холодной после дождя. Вроде всё тихо. Только рация в руках потрескивала обрывками переговоров в эфире! Первый символ власти, хуле! Шёл какой-то движ, искали некоего Фарша. Потом я услышал голос Биты в эфире:
– Вижу какое-то движение.
– Бита, ты окружён, всё в порядке, – ответили ему, – в смысле окружён своими.
Это была шутка. Говорю же, без юмора на войне никуда. Старый параноик в темноте пытался удержать своих гусей. Я невольно улыбнулся.
Тут в районе километра к северу от нас начались прилёты. Дрожало всё, гремело, как на дискотеке в ДК «Невский» в бытность мою подростком. То ли «Град» отработал, то ли ещё и арта добавилась к нему.
Я глянул в сторону Соляры, он дрых под кустом в ложбинке. Срать на всё. Железные нервы. Сам нырнул в окоп. Выглянул, прислушался. Доложил, что у нас погода тёплая. Осадков в нашем районе нет. Позвал Соляру, подумал, что парня отправил спать, когда хрен уснёшь. В ответ раздался богатырский храп. Кому война, а кому мать родна.
Соляра… Не знаю его имени. Парнишка со Ставрополья. Потомственный учитель. Все в роду были учителями: прабабка, бабка, мать. Он преподавал информатику в младших классах. Коренастый, чуть полноватый медвежонок Соляра. Один из тех людей, глядя на которых я думал: «Что ты здесь делаешь? На хуя?» С другой стороны, кому на хер нужна сейчас информатика младших классов? Сейчас пиздюки лет в пять уже айфон юзают, а в семь своё музло грузят на айтюнс. Что он им преподавать будет? Язык паскаль? Ну бред же.
Ему дядя и посоветовал:
– Хочешь мужской работы – иди в «Вагнер».
Он прислушался.
Где-то что-то хрустнуло. Так! Стопэ! Ага, подкрадываются. Суки! Свинорылые ублюдки! Габыча вам не взять!
Ложная тревога. Никого! Уф-ф-ф, слава яйцам, это просто ветер и трещит лесок.
16
Часа в четыре разбудил Соляру, сам попробовал уснуть. Провертелся в полудрёме часов до восьми. Дальше уже бесполезно заставлять себя, всё равно не усну. Зажгли таблетку, поставили кружку под кофе. Кое-какие харчи нашлись. Позавтракали. Начали укреплять и углублять окоп.
От муторной и неспокойной ночи не осталось и следа. Мы с Солярой продолжали контролить свой сектор. Мимо, откликаясь на «Краснодар – Луганск», прошли бойцы из другой группы или отряда. Я, оставив Соляру на позиции, пошёл пошакалить по округе. Мало ли дополнительно БК найду или жратвы какой. Вдруг повезет, и что-нибудь из снаряги подцеплю.
Одновременно, смотря под ноги и на небо, а также слушая на 360 градусов, я дошёл до частных домов. Оказалось, что эти позиции сначала посетила разведка, потом – накатывающиеся штурма, искать там что-либо было бесполезно. Нам, конечно, объяснили, что от позиций отходить нельзя, ничего не дёргать и не поднимать. Не тобой поставлено, не тебе снимать. Одна из заповедей! Даже сапёры не всё снимают. Но ладно ещё отойти от позиций, это один раз можно (на самом деле нельзя). Так постоянно находились долбоёбы, которые натыкались на растяжки, заходили на минные поля или поднимали с земли сумки, а их потом разрывало напополам.
В общем, я ничего не нашёл и вернулся к Соляре. С напарником мне
