Катехон - Сухбат Афлатуни
– Тебе еще не надоело быть туристкой?
– Имею я, как супруга экскурсовода, право на…
– Имеешь. – Сожженный потерся носом о ее щеку. – Сейчас. Warte ein bisschen[34].
Заметила красную машину, ехала в их сторону. Сожженный тоже смотрел на нее.
– Это что? – Она подняла брови.
– Ты же хотела экскурсию.
Машина остановилась, из нее выходили какие-то незнакомые люди. Только одного она, кажется, до этого видела, приходил к ним пару месяцев назад. И еще одного, в церкви… или не в церкви. Эти люди обнимали Сожженного, улыбались ей.
– Кто это? – спросила, когда они ненадолго остались вдвоем.
– Тише… Мои экскурсанты, постоянные.
– Ты мне не говорил, что у тебя есть какие-то «постоянные экскурсанты».
Обида качалась в ней, как бензин в канистре.
– Почему? Рассказывал. Ты даже спросила тогда…
– Я не могла ничего спросить, ты мне ничего не рассказывал.
– Приехали проститься с нами. И попросили о последней экскурсии.
«Последней» он произнес каким-то хриплым голосом.
– Ты не мог меня предупредить заранее? Совсем не мог?
– Если бы я тебя обо всем предупреждал, ты бы меня давно уже бросила. – Сожженный взял ее за руку. – А может, даже вообще…
– Что «вообще»?
– …не сварила бы мне шоколад… тогда.
Улыбнулся и отошел. Началась экскурсия.
63
– Почти все местные легенды, как известно, создаются экскурсоводами, – говорил Сожженный, – но эта, похоже, действительно, древняя… Хотя не исключено, что ее придумал какой-нибудь древний экскурсовод.
– В древности тоже были экскурсоводы?
– Да, и в Древнем Риме, и в средневековом Константинополе… Есть большой город, где много чего посмотреть… там обязательно заводятся экскурсоводы.
Делает несколько глотков из бутылки:
– Вы знаете это предание, о Чупан-ате… что когда-то этих холмов здесь не было.
Кто-то кивает, кто-то просто стоит. Она пытается мысленно сфотографировать этих людей. И Сожженного. И себя.
– Хорошо. – Сожженный зачем-то отдает бутыль ей. Рассказывает предание.
А она вертит в руках бутылку. Потом засовывает в рюкзак. А из рюкзака достает бумажные салфетки вытереть лоб.
Итак, к Самарканду (рассказывает голос Сожженного) подступило великое войско… Чье войско, когда – неважно; предание не отвлекается на такие мелочи.
Самаркандцы заперлись в глиняной крепости и молились своим богам. У язычников всегда много богов; какой-нибудь да откликнется…
Но в ту ночь самаркандские боги были заняты своими делами и не откликались. Может, пировали. Охотились. Просто спали, прикрыв глиняные или деревянные глаза. Самаркандцы плакали и приносили жертвы. Боги молчали.
Перебрав все варианты, самаркандцы помолились Единому Богу.
И раздался грохот.
Затряслись дома, в крепостных стенах зазмеились трещины… Но город устоял. Придя в себя, самаркандцы выползли из крепости поинтересоваться, что произошло и как поживают захватчики. На поле, где был вражеский лагерь, теперь была гора.
«А где армия? – удивились самаркандцы. – Куда девались наши гнусные враги?» Тут с горы спустился старец и всё объяснил. Гора эта, по соизволению Единого Бога, прилетела из Сирии вместе с ним, старцем, и приземлилась на головы неприятелей.
«А ты, пришелец, случайно, не бог?» – спросили самаркандцы, дрожа от почтения.
Но старец заверил их, что он – не бог… И вообще бог (он поднял палец) – один. Самаркандцы успокоились, но от старца старались держаться подальше, мало ли… Что было с ним дальше, неизвестно.
Что до новой и непривычной горы, то ее тоже какое-то время опасались: вдруг снова улетит куда-нибудь. Но гора вела себя смирно, как будто испокон веков здесь и стояла. Со временем ее стали использовать в обычных целях, в которых используют горы. Устроили наблюдательный пункт, строили на ней и разрушали дворцы; выпасали овец, так что таинственный старец сделался покровителем пастухов и стал называться Отцом Пастухов, Чупан-ата.
– А гора действительно прилетела?
Кто задал этот вопрос? Неважно. Кто-то. Солнце поднялось еще выше.
– По составу она отличается от здешней почвы: сланец, красная глина… – Сожженный слегка пожал плечами.
– Я читала роман «Der fliegende Berg», «Летающая гора», – вставляет она. – Совсем недавно вышел, австрийского писателя.
Трет переносицу, пытаясь вспомнить имя.
– Ну, о летающих горах кто только не писал. – Голос Сожженного звучит снисходительно, точно он треплет ее по затылку, как школьницу. – И у китайцев предание было, и у Свифта про летающий остров Лапуту.
– В «Der fliegende Berg» тоже было про Китай. – Она не сдается.
Но Сожженный уже перелетел на другое, свое любимое…
– Что такое Китай, самаркандцы знали. Но гора, если верить этому… этой легенде, прилетела из Сирии. Думаю, она вообще ниоткуда не прилетала. Ее построили.
– Построили гору?
Чей голос задал этот вопрос, опять же неважно. Может, ее голос. Она же могла задать этот вопрос?
Горы были любимой темой Сожженного.
– Это более вероятно, чем сценарий с прилетевшей горой. В древности горы иногда возводились; Калигула строил их, если верить Светонию… И египетские пирамиды – чем не горы? Правильные, идеальные горы.
– Но смысл? Смысл строить гору?
Сожженный пожал плечами.
– Смысл может быть разным. Например, терриконы бывают даже выше обычных гор.
– Но здесь же ничего не добывали?
– Сейчас, например, эта идея снова в моде. В Нидерландах обсуждают строительство горы высотой в два километра. Ради занятий горными видами спорта, бобслеем, прыжками с трамплина… Страна ведь плоская. С той же спортивной целью предложили несколько лет назад построить гору на окраине Берлина.
– Хотите сказать, что древним самаркандцам тоже нужно было заниматься горнолыжным спортом, и они…
Кто-то засмеялся.
– Обсуждали возведение горы где-то на равнинах Восточной Англии. – Сожженный тоже слегка усмехнулся. – В пятьсот метров. Там к спортивным целям добавился еще лабиринт внутри горы, какие-то мастерские по сельским ремеслам… Недавно планы по возведению искусственной горы возникли в Эмиратах. Но уже для образования облаков и выпадения осадков. Там же пустыня.
Сожженный, она это знала, сказал не всё.
Первым идею возведения искусственной горы обосновал именно он в одной своей статье в конце девяностых. Которая, вместе с прогнозом атаки самолетов на Всемирный торговый центр, тогда исчезла. Но она успела прочесть. И не только она.
– Хорошо, а здесь для чего нужно было возводить?
– Высота не такая уж большая, восемьсот двадцать шесть метров. Выше самого города всего метров на сто, – Сожженный смотрел туда, где поблескивал купол мавзолея Чупан-ата. – Это, кстати, никакой не мавзолей, – вдруг резко сменил тему. Даже голос изменился. Снова стал обычным, экскурсионным.
– А что тогда?
– Никаких останков не обнаружено… даже просто склепа. Изначально не было. Что? Может, что-то типа мемориала, кенотафа для памяти. Почитали ведь того старца. Может, если гора была всё-таки возведена искусственно, то это был верхний храм на выходе из подземного дворца…
– Дворца?
Это прозвучал, кажется, не один, а несколько голосов.
– Дворца.
