Голова сломанной статуэтки - Ярослав Дмитриевич Склянной
Суть в том, что среди анекдотичных записей и забавных историй1 он нашёл то самое единственное сообщение со словами, где просилось скинуть аккаунт той девушки.
– О-о-о… – протянул Саша, – решил захомутать царэвну? (приведено дословное произношение)
– Ничего не решил.
– Да ладно тебе. – По-приятельски по нему похлопал Александр и стал искать аккаунт той самой Василисы.
– А если серьёзно, то зачем? – продолжал интересоваться Александр.
– Да вот задумался о участии… – начал что-то импровизировать Иван, как его прервал сразу же его товарищ.
– Так можешь просто у меня узнавать всё, я тебе скину всё. – Сказал он будто бы отговаривая Ивана от пересылки аккаунта, что очень взволновало последнего. Но всё же увидев, что Александр отправил всё, всё равно решил повторить свою мысль.
– Да не… – пытался что-то суразное он в тот момент придумать, – мне так удобнее и проще будет.
– Ну смотри. – ответил наконец Александр, закончив тему.
В этот момент день снова прерывается для Ивана. Он будто бы в своих любимых видеоиграх переходил из миссии в миссии, от задания к заданию, а всё остальное – экран загрузки, который его не сильно уж и волновал. Исходя из такого состояния Ивана Сергеевича, можно слишком не задерживаться на этой его жизни, пытаясь избежать лишнего и не потратить ненужного.
Опять коварно подкрадывалась ранняя пора вечера. Солнце начинало свой как всегда красивый процесс ухода из нашего мира, огни города, которые было хорошо видно из окна комнаты Ивана, начали разгораться как будто это кучка светлячков. Но самое главное, хотя оно одновременно и пугающее – луна. До сих пор ни в философии, ни в искусстве не было хоть сколько нибудь приталенного образа дня и ночи, их задач и значения. Наверное, это точно будет уже известно только следующим поколениям, но в ближайшем будущем будет полная игра этих образов.
Но давайте же вернёмся к Ивану Сергеевичу Буркину, который вот-вот должен был очнуться ото сна и вновь оживится под влиянием «хоть чего-то интересного» как это он сам оценивал. Так вот, пропустив всю красоту мира, которая только что разыграла трагедию на фоне погибающего солнца и восшествия Луны на престол мирового озарения…, он таки вспомнил про Василису, чёрт с ней, Штормову.
Первым делом после прогулки с другом (которую он даже в такой день не отменил скорее по причине сильной любви и слабой воли к энергетикам и легко алкогольным напиткам(хотя было и место его слабохарактерности, так как он очень редко мог отказать, опасаясь мнимых последствий)) он ринулся в телефон, проверяя сообщения от Саши Морозова. Как только он их открыл, то сразу перешёл по ссылке и увил её, ту самую Василису (конечно, можно было бы тут употреблять слова на подобие: «прекрасная», но обойдёмся без затёртого до дыр фольклора, которому и так не дают нормально жить последние лет так 20).
Однако Иван Сергеевич Буркин не был бы Иваном Сергеевичем Буркиным, если бы не струсил с самого начала и не побоялся ей даже в ВК написать… Однако не стоит думать что-то уже плохое про него, его можно понять: этого момента он ждал целые сутки (что по меркам Ивана – огромное время. Он ничего так в жизни своей не ждал, как ждал увидеть это самое окно аккаунта в смартфоне и постараться ей написать).
В общем… не сказать, что он поступил глупо… но он решил это на час отложить. «Что же изменилось за час?!». Думаю, что это род именно тех вопросов, на которые человечество никогда не даст ни приблизительного, ни, естественно, точного ответа.
III
глава
Что последовало далее – говорить, думаю, нет уже никакого смысла. А если говорить… поступил он как и все. Сначала он, прошу прощения у читателей (и в частности, у читательниц), упростил себе существование лёгкими махинациями рук. После, когда уже весь мир становиться понятным и равным для парней, они начинают уже делать что-то серьёзное. Так сделал и Иван, после чего он уже и написал Василисе Штормовой. Написал он обычное «Привет», после чего отложил телефон куда подальше, а сам снова залез в компьютер.
По определённому прошествии времени он решил таки вылезти и проверить переписки. На его великое удивление – она написала. Написала такое же «Привет».
Дальше последовало самое лёгкое для любой беседы, а конкретно то самое продолжение, которое зиждиться на вечном задавании вопросов о том и о сём, об этом и том, с этой и другой стороны, по позиции финансиста, и с позиции филолога английского (на кого училась Василиса Штормова). В общем, происходил самый настоящий танец, в котором они оба друг друга познавали. И хоть сейчас не будет предоставлено читателю дословного диалога между этими двумя мечтателями, всё же стоит тщательно обращать на это внимание, так как это в наше время складывает фундамент в восприятии человека (хотя, конечно, и личные встречи в жизни сильно дополняют потом, или разочаровывая, или утешающе). Если говорить в таком ключе о Иване и Василисе, то можно, во-первых, найти очень много схожести (которая будто специально облегчила им знакомство), и, с другой стороны, явное желание обоих к чему-то (но мы об этом умолчим). Одинаково схоже они отвечали, очень быстро, когда сообщение приходило, проходило максимум секунд десять и уже был ответ. Помимо прочего они очень быстро перешли на уменьшительно-ласкательные. Среди массы этого стоит выделить обращение «лисичка». Ну и на этом самое важное и интересное у них в беседе закончилось. Началось настоящее.
…
По итогу диалога, в ходе которого Иван выведывал информацию как разведчик, он понял, что она любит читать (пожалуй, это всё, что он понял). Конечно, если бы это было единичным случаем – он бы не принял чего-то серьёзного… но а так… он уже часто находил, что девушки, да и в принципе интересные люди любят читать. И, видимо, на Василисе произошёл тот самый переход. Тот самый. Именно момент.
Он решил начать читать книги.
Он преисполнился мотивации. В голове он рисовал уже фантастические кадры самого себя, к которому липли тела женского пола всеми своими конечностями и межконечностями, сам он был в этом мечтании качком, но это не главное, главное – то, что он процитировал Гомера… или рассказал про свою позицию на политических координатах.
Потом он развеял мечтания и всё же приступил к делу.
Перед ним, на экране телефона была открыта первая страница «Капитала». Он решил, что одновременно с
