Голова сломанной статуэтки - Ярослав Дмитриевич Склянной
Если вернуться к его чтению… Он не читал, он пытался гуглить те определения, которые наш социалист писал у себя в талмуде. В конечном счёте, после 5 таких терминов и полторы страницы Иван уснул. Уж больно хотел спать в поздний вечер, наверное.
Зато, несмотря на столь унылое, казалось бы, окончание первого дня чтения. когда он проснулся, то сразу вспомнил о том, что стоит ему пересмотреть все свои траты. Провести ревизию, так сказать. И делал ли это он просто так? Точно сказать сложно, однако явно его на это подтолкнул оранжевых, скорее даже ржавых тонов портрет Маркса, который горел на экране его телефона всю ночь, так как не успел его выключить перед сном.
Однако на этом интересности от его первого опыта чтения закончились. Правда не сказать, что они вообще были, если не обращать внимания на тот портрет. И всё же… самый первый опыт многое определяет. По крайней мере теперь стало ясно, что хоть и бессмысленные, но сложные талмуды экономики Иван не переваривает, не переваривает от слова «СОВСЕМ».
Но Иван не был бы Иваном, если бы уже под вечер он не пришёл домой уже с твердотельным сокровищем. Оказывается, он выклянчил у одной своей знакомой какую-то тряпичную книженцию, судя по всему, содержавшую внутри себя фентези времён лихих девяностых годов (это можно понять по оформлению книги, которое было сделано на неопытный капиталистический манер, который в свою очередь был очень свойственен годам эдак 91-96).
Автора и названия он, честно, не запомнил (ну вы знаете эти псевдонимы начинающих современных русских писателей, которые стараются что-то такое изобразить, что в итоге даже страшно становиться). Однако это даже и не важно. Это не тот вид трудов, где произведение выходит за рамки страниц и входит во взаимодействие с окружающим миром, в том числе с писателем. Это был простецкий роман про «особенного ребёнка», который «проходит путь избранного и помогает всей земле спастись от надвигающейся катастрофы». Ещё идеально будет, если там будут свои символы, имена «со смыслом» и прочая мишура готового продукта, который в свою очередь готов к позированию на витрине.
Однако такие книги нужны. Это двери в мир, где люди начинают осознавать мир не по простому факту пафосной фразы, кем-то бездарно отпущенной в свободные бразды из своих уст – книга заставляет человека задуматься, что мир есть в нескольких плоскостях, что путь имеет куда более важное значение, что судьба и рок это не проклятье, а договор, что, в конце концов, бунт, несогласие, и есть элемент пути по судьбе. И даже не перечислив всего… картина книг уже прекрасна. Однако сперва это не видно (не будем как те ****2, или как они себя называют «гуру книг», говорить о том, что обычные люди чего-то не понимают. Люди понимают. Они могут, конечно, изначально не видеть, но держать их за скот из-за этого).
Таким путём суждено пройти всем, кто так или иначе решился на самопознание, ну или по крайней мере ему скучно. Путь познания начинается от таких вот дешёвых фентези романов, где идут азы, затем явная база у романтизма и его деятелей (отдадим же дань уважения Великому и могучему Гюго). От романтизма ближе и горячее. Дальше реализм, модерн и самый наболевший ман постмодерн. Всё это путь от дешевизны до люкса (как это сравнил бы Иван – экономист) или как потом это уже сравнит другой – наполненный смыслом Иван: от пустоты до изваяния.
IV
глава
С тех пор прошло прилично так времени. Если быть хоть сколько то точным, то чуть более чем пол года. Месяцев семь с половиной. Они тянулись очень по необычному и в сути своей стали ренессансом для Ивана Сергеевича Буркина.
Самый ренессанс заключался в открытости к чтению, искусству и всему тому прочему, что было у него на его пути. «Откуда же оно там бралось?» – появиться пытливый вопрос у кого-то. А не стоит забывать про Василису, ту прекрасную девушку, к которой по-прежнему питал тёплые чувства Иван. Ни одно из открытий в этих сферах у Василисы не проходило мимо него. Она часто ему пересылала ссылки с интересными интервью, музыкой и просто важными вещами, на что Иван также в ответ высылал равноценное.
Таким образом изначальная цель Ивана была достигнута. Не будем пока что строить облака его мечт на смертоносной высоте и закрашивать их галочками. Вспомним про простое желание быть ближе к Василисе и заявим Буркину, что его цель была достигнута, и сам он справился с ней очень даже хорошо. Виват!
…
Однако что касается той самой живой части книг, не затрагивавшей первородные интересы, то у Ивана Сергеевича очень даже хорошие результаты на этом поприще. И это даже несмотря на то, что он недавно только начал делать первые шаги тут.
И тут можно будет вспомнить его опыт с прочтением книги В. Гюго – Собор Парижской Богоматери. В отличие от того популярного образа, который породила эта книга в дальнейшем (речь идёт про оперу «Горбун с Нотр-Дам») и в принципе красивую картину о средневековой романтической истории, Иван сумел разглядеть некоторые симулякры, которые ему были интересны. Он начал это связывать по нелепости и с другими сферами своих увлечений (например несогласие с судьбой, желание выйти за её предел он активно сравнивал с идеями коммунизма и мировой революцией, что было как телега поперед кобылы). Однако самым важным фактом и для наблюдения со стороны, и для Ивана самого является само умение, которое он приобрёл путём постоянного анализа и размышлений.
Но это было бы даже не проблемой, если бы Буркин научился это понимать. Это даже очень хорошо. Беда была в том, что у нашего Ивана Сергеевича начали появляться идейные заскоки на этом поприще. Нет, тут не дело опять в его нелепых связываниях всего что попало с коммунизмом. Буркин в этом плане был скорее больше похож на некого лирического героя, который вот-вот дозревал и был почти готов вступиться в бой за своё правое дело. Не стоит думать, что всё «человек потерян и он готов вступить в террористическую ячейку». Отнюдь нет. Буркин даже если бы куда и вступил, то только в вузовский кружок по чтению и там бы тоже ныл с другими о
