Владимир Козлов - ЭМО
Подходит девушка Максима, Таня, здоровается и садится рядом с ним на лавке. После нашего разговора они куда-то собираются ехать. Максим продолжает:
–Мне рассказывал один знакомый, который с My Chemical Romance мотался по городу, – им в каком-то ресторане гостиницы накрыли какой-то нереальный просто стол, а пришел их менеджер и сказал: «Нам, пожалуйста, „Макдоналдс». Слишком сложно все, „Мадоналдс» попроще – американская еда. Я когда услышал – меня аж всего перекрыло. Я подумал – господи, ну неужели… Для меня эти группы – там же до фига среди них антиглобалистов, они же многие такую развивают тему, а «Макдоналдс» – это же такая тема, против которой выступают антиглобалисты.
Из текста песни «Смерти нет»:
Я не хочу быть таким, как ты,Пусть я хуже тебя,Я не хочу быть таким, как вы.Пусть я хуже всех вас.Кто ты, откуда ты взялся?К черту все твои умные мысли —Я сам во всем разобрался:Умер немного, немного остался.Мяско: я уже умер давно!!!Жизнь – это роль.Роль в дешевом и блядском кино.Смерть равна ноль.Разбегусь и прыгну прямо вниз.Может быть, полечу.Мор разбился прямо на глазах.Я назад не хочу.Бросил все, на всем поставил крест,Стер из памяти всех.Смерти нет и страха нет.Совершить – этот грех.Не учи меня жить, я сам все знаю:Хочу живу, а хочу – умираю.И к черту все твои умные мысли.Иди ты на хуй, я сам все знаю.
Ori-music-13
Враждебность по отношению к эмо-публике давно уже вышла из Интернета в «реал». В последние полгода или около того вообще стало модно «накрывать» эмо-концерты – избивать зрителей, которые туда приходят, закидывать их пустыми бутылками. Ясно, что музыканты не могут относиться к этому равнодушно.
Максим: Когда у нас был весной концерт в Москве – акустический, в «Табуле Расе», – приехало сорок человек бритоголовых. Бросали бутылки в зрителей на улице. И я просто бегал по клубу и орал охране: «Вызывайте ментуру!» Привели парня с разбитой рукой, девочку… В конце концов люди зашли, и концерт был крутой, но настроение… Когда понимаешь, что ничего сделать нельзя… Ясчитаю – это полное быдланство. Процентов семьдесят-восемьдесят зрителей на наших концертах – это девочки. А там просто без разбору кидают бутылки. Или вот у нас в Питере была автограф-сессия. Мы сидим в магазине, и тут нам говорят, что на улице всех бьют. Там было человек сто пятьдесят, которые пришли за автографами, и набежало каких-то десять человек… И эти сто пятьдесят человек детей ломанулись в разные стороны и выдавили огромные ворота. Я потом читал на разных новостных сайтах, что, типа, фанатов хардкор-группы «Оригами», которая играет тяжелый рок, избили скинхеды. Хотя там были обычные гопники. Те, кто приходят кого-то бить, это – тупая гопота. Им некуда девать свою силу, они знают, что им сдачи не дадут. Доходило до того, что на эмо-фесты вызывали грузовик с ОМОНом – на всякий случай.
Олег: Такими вещами, как накрывалово эмо-концертов, занимаются те, кому нечего делать. Среди самих этих людей, которые занимаются «накрываловом», возникают споры – на их же форуме. Одни, которые постарше и поумнее, говорят: «Ребята, вы чем занимаетесь? Подростки ходят – и ходят, группа играет. Чем они вам мешают?» Ответ от тех, кто помладше и поглупее: «Они позорят Россию».
Максим: Был концерт в Нижнем, так там вообще приперлись ребята в трениках, в спортивных курточках. Но вышел организатор и сказал: это место держит какой-то Вася, которому пятьдесят лет, и поэтому идите вы лучше отсюда. Он – местный рокер, но его все уважают, даже эти парни в спортивных штанах.
Олег: В Москве возле «Табулы Расы» стояли никакие не эмо, а обычного вида люди, просто молодежь. Все равно им досталось бутылками. Дикость какая-то.
Максим: И еще насчет того, чтобы дать сдачи. Сейчас на концертах бешеный «мош», «слэм» идет. Люди попадают друг другу по лицу, толкаются, топчут друг друга, и при этом, когда на улице десять человек на них нападают, – все, народ полностью теряется. Любой пинок – это уже ущерб их здоровью.
Олег: А с другой стороны, десять человек при какой-то минимальной организации могут навалять и сотне, а то и двум.
«Мы играем рок»
Музыканты «Оригами» комфортно чувствуют себя в эмо-волне и не отрицают, что она помогает им становиться популярнее. Но, с другой стороны, они особенно на этом не заморачиваются и не стремятся соответствовать каким-то там эмо-канонам – просто делают свою музыку.
Максим: Все это – такая волна. Все это пройдет, сменится, исчезнет. Но останутся группы, которые завоюют свою нишу, ну и мы тоже будем среди них, наверное. Я двумя руками за это развитие, потому что это – что-то новое… И любая группа, которая играет музыку, она пытается совершенствоваться.
Дима-Fieldy: Нас, наверное, можно назвать русским эмо. Есть же русский рок, который от всего остального рока отличается на сто восемьдесят градусов. Думаю, что здесь похожая ситуация. Потому что, например, аналог Шевчука на Западе вряд ли можно найти. Ну вот, русское эмо. Почему бы и нет?
Максим: Мне кажется, главное – это играть рок, а там уже уходить в то, что тебе больше нравится.
Олег: Сейчас все эти разговоры – эмо, не эмо. Не люблю эти классификации. Я вообще говорю всем, когда спрашивают, что мы играем рок. Вот хорошее, широкое определение. Никто на него не ругается, обычно все только смеются в ответ.
Максим: Я надеюсь, что нас слушают не только потому, что мы – эмо, а потому, что песни наши нравятся. Вообще рок-н-ролл – это круто!
Постэмо
28 июня 2007 года, Москва
Театральная площадь. Жарко. Ветер доносит капли воды с трех фонтанов – большого и двух поменьше – до лавок, расставленных на площади. Позади гремит стройка – идет реконструкция Большого театра. На одной из лавок тусуется небольшая компания черно-розовых эмо-кидов. Рядом два чувака криминального вида вытряхивают из своихкарманов мелочь, считают, хватит ли на пиво. Говорят, раньше эмо-киды тусовались здесь в гораздо большем количестве, но после нескольких «накрывалов» многие стали бояться сюда приходить.
За последний месяц с небольшим я послушал кучу эмо-групп, названий которых раньше не знал вообще, пообщался с музыкантами, играющими эмо в России, облазил множество сайтов, блогов и форумов, посвященных эмо-культуре. И я даже слегка удивился размаху эмо-культуры в России – такое впечатление, что ни одна молодежная субкультура за последние десять лет не была такой массовой. В девяностые годы тинейджеры становились скинхедами, рэпперами или панками (хотя последних часто вдохновляли вовсе не панк-группы, а Nirvana) , потом наступило затишье, которое не смогли по-настоящему нарушить поклонники нью-металл в начале 2000-х. Зато вот теперь пришло эмо.
Почему вообще эмо-культура стала модной в России? Потому что она года два или три назад стала модной на Западе и вот с опозданием – небольшим! – докатилась до нас. Каких-то культурных препятствий для ее распространения здесь не было, да и идеологический минимум – «эмоциональность, свободное выражение эмоций» – встретить отторжения в России не мог. В результате получилось, что эмо – первая молодежная субкультура, которая пришла с Запада без особого опоздания, и, за исключением отдельных нюансов, российские эмо-киды мало чем отличаются от западных. И это скорей всего происходит из-за всеобщей глобализации, а не из-за того, что эмо-идеи в принципе близки «русской душе». Не в последнююочередь благодаря Интернету у многих российских тинейджеров – те же самые интересы, что и у западных, они хотят слушать такую же музыку и носить такие же шмотки.
Честно говоря, занимаясь эмо-культурой, я не услышал, не увидел и не узнал ничего принципиально нового, лишь еще раз убедился, что наше время – время всеобщего «ресайклинга»: идеи, которые появились давно, подаются новому поколению в новой упаковке. И это ни хорошо и ни плохо, просто так оно есть – и все. Музыканты эмо-групп стараются уйти от самого понятия эмо, говоря, что играют рок. Но, в общем, так оно и есть: то, что они делают, – это рок, какая-то новая его версия, вернее, одна из версий, такая, как, например, нью-металл/альтернатива. А тинейджерам нужно самовыражаться, принадлежать к какой-то тусовке, к какой-то субкультуре. На сегодня самая актуальная для них субкультура – эмо.
Вообще, эмо-культура и эмо-музыка дают больше чем достаточно материала для всяких обобщений и выводов. Например, можно говорить, что протест и какие-то социальные идеи практически ушли из музыкального мейнстрима. Ведь в эмо-музыке почти не осталось того «протестного элемента», который всегда присутствовал в рок-музыке, а уж тем более в панк-роке, хоть эмо и его косвенный «наследник». И эмо-культура – совершенно аполитичная, до какой-то степени конформистская, пассивная, призывающая скорей спрятаться от враждебного мира в своей музыке или стихах, чем пытаться протестовать против него.
