Стиг Ларссон - Девушка, которая взрывала воздушные замки (Luftslottet som sprangdes)
Выглядела Лисбет Саландер просто ужасно – голова была сплошь обмотана бинтами, вокруг глаз расплылись огромные сиреневые синяки, а белки глаз пестрели кровоподтеками.
– Прежде чем мы начнем что-либо обсуждать, мне необходимо знать, действительно ли ты хочешь, чтобы я была твоим адвокатом, – заговорила женщина. – Обычно я принимаю участие только в гражданских делах, где представляю интересы подвергшихся изнасилованию или избиению. Я не являюсь адвокатом по уголовным делам. Зато я во всех деталях изучила твой случай и очень хочу представлять твои интересы, если получу такую возможность. Должна также сказать, что Микаэль Блумквист мой брат – думаю, тебе это уже известно – и что они с Драганом Арманским будут оплачивать мою работу.
Она немного подождала, но, поскольку никакой реакции со стороны клиентки не последовало, продолжила:
– Если ты согласна, я буду на тебя работать. Подчеркиваю, не на брата или на Арманского. В вопросах уголовного дела мне будет также помогать твой бывший опекун Хольгер Пальмгрен. Он молодчина, даже выкарабкался из больничной койки ради того, чтобы тебе помочь.
– Пальмгрен? – переспросила Лисбет Саландер.
– Да.
– Ты с ним встречалась?
– Да. Он будет моим консультантом.
– Как он себя чувствует?
– Он в ярости, но, как ни странно, не похоже, чтобы он за тебя волновался.
Лисбет улыбнулась кривой улыбкой – впервые после того, как попала в Сальгренскую больницу.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Анника Джаннини.
– Как мешок с дерьмом, – ответила Лисбет Саландер.
– О’кей. Ты хочешь, чтобы я была твоим адвокатом? Арманский с Микаэлем оплатят мою работу и…
– Нет.
– Что ты имеешь в виду?
– Платить я буду сама. Я не возьму ни гроша от Арманского и Калле Блумквиста. Правда, я смогу заплатить тебе, только когда получу доступ к Интернету.
– Понятно. Когда дойдет до дела, мы этот вопрос решим, да и основную часть моего гонорара все равно заплатит государство. Значит, ты согласна, чтобы я представляла твои интересы?
Лисбет Саландер кивнула.
– Хорошо. Тогда для начала я передам сообщение от Микаэля. Он выражается загадочно, но говорит, ты поймешь, что он имеет в виду.
– Вот как?
– Он говорит, что в основном мне все рассказал, за исключением нескольких вещей. Это касается, во-первых, тех твоих способностей, которые он обнаружил в Хедестаде.
Микаэлю известно, что у меня фотографическая память… и что я хакер. Об этом он умолчал.
– О’кей.
– Во-вторых, CD-диска. Не знаю, на что он намекает, но он говорит, что тебе решать, захочешь ты рассказать мне об этом или нет. Ты понимаешь, что он имеет в виду?
Диск с фильмом, где заснято, как Бьюрман меня насилует.
– Да.
– О’кей…
Анника Джаннини вдруг заколебалась.
– Я немного сердита на брата. Хотя он сам меня нанял, он рассказывает мне только то, что ему заблагорассудится. Ты тоже намерена скрывать от меня разные вещи?
Лисбет задумалась.
– Не знаю.
– Нам с тобой надо будет многое обсудить. Сейчас я не могу остаться, чтобы толком поговорить, поскольку через сорок пять минут у меня встреча с прокурором Агнетой Йервас. Мне просто требовалось получить подтверждение того, что ты действительно хочешь пользоваться моими услугами. Кроме того, я должна тебя проинструктировать.
– Ага.
– Инструкция заключается в следующем. В мое отсутствие ты не должна говорить полиции ни слова, о чем бы тебя ни спрашивали. Даже если они станут тебя провоцировать, обвиняя в разных вещах. Ты можешь мне это обещать?
– Легко, – сказала Лисбет Саландер.
*
Эверт Гульберг был настолько вымотан после такого напряженного понедельника, что назавтра проснулся только в девять часов утра – почти на четыре часа позднее обычного. Он пошел в ванную, умылся и почистил зубы, потом довольно долго изучал в зеркале свое лицо, после чего погасил свет и стал одеваться. Вынув из коричневого портфеля последнюю чистую рубашку, он добавил к ней галстук с коричневым рисунком.
Спустившись в отведенный для завтрака зал, Гульберг выпил чашку черного кофе и съел тост из белого хлеба с кусочком сыра и капелькой апельсинового джема. И кроме того, выпил большой стакан минеральной воды.
Затем он отправился в холл гостиницы и позвонил из телефона-автомата на мобильный телефон Фредрика Клинтона.
– Это я. Как там обстановка?
– Довольно тревожная.
– Фредрик, ты в силах этим заниматься?
– Да, все как в прежние времена. Жаль только, что Ханса фон Роттингера нет в живых. Он лучше меня умел планировать операции.
– Вы с ним всегда были на равных и могли в любой момент заменить друг друга. Что вы частенько и делали.
– Тут вопрос в чутье. А с этим у него всегда было лучше.
– Как у вас обстоят дела?
– Сандберг оказался толковее, чем мы думали. Мы подключили помощника извне – Мортенссона, он вполне годится выполнять разные поручения. Мы уже прослушиваем домашний и мобильный телефоны Блумквиста. Сегодня в течение дня займемся телефонами Джаннини и «Миллениума». Сейчас вовсю изучаем планы офисов и квартир. В самое ближайшее время мы туда наведаемся.
– Ты должен сперва вычислить, где находятся все копии…
– Это я уже сделал. Нам чертовски повезло. Анника Джаннини сегодня в десять утра позвонила Блумквисту и спросила именно о том, сколько всего копий в ходу. Из разговора стало ясно, что у Микаэля Блумквиста имеется лишь одна. Бергер сняла с отчета копию, но переправила ее Бублански.
– Отлично. Нам нельзя терять время.
– Знаю. Но действовать надо одним махом. Если мы не изымем все копии отчета Бьёрка одновременно, то у нас ничего не получится.
– Согласен.
– Задача немного усложнилась, поскольку Джаннини утром уехала в Гётеборг. Я отправил следом за ней команду сотрудников извне. Их самолет уже взлетел.
– Хорошо.
Гульберг не мог сообразить, что бы еще сказать, и довольно долго простоял молча.
– Спасибо, Фредрик, – произнес он под конец.
– Это тебе спасибо. Заниматься делом гораздо приятнее, чем сидеть, понапрасну ожидая почки.
Они попрощались. Гульберг расплатился за гостиницу и вышел на улицу. Процесс пошел, теперь главное – не совершить неверного шага.
Он дошел до гостиницы «Парк Авеню-отель», где попросил разрешения воспользоваться факсом и отправил письма, сочиненные накануне в поезде. Из гостиницы, в которой он останавливался, посылать факсы ему не хотелось. Затем Гульберг вышел на Авеню и стал искать такси. Остановившись возле урны, он разорвал на кусочки снятые с писем фотокопии.
*
Беседа Анники Джаннини с прокурором Агнетой Йервас заняла пятнадцать минут. Ей хотелось узнать, какие обвинения прокурор предполагает выдвинуть против Лисбет Саландер, но она быстро поняла, что Йервас не уверена в дальнейшем развитии событий.
– В настоящий момент я ограничусь тем, что арестую ее за нанесение тяжкого вреда здоровью либо за попытку убийства. Я имею в виду удар топором, который Лисбет Саландер нанесла своему отцу. Предполагаю, вы будете ссылаться на право на необходимую оборону.
– Возможно.
– Но, честно говоря, главное для меня сейчас – убийца полицейского Нидерман.
– Понимаю.
– Я связалась с генеральным прокурором. Сейчас обсуждается вопрос о том, чтобы передать все обвинения против вашей клиентки прокурору в Стокгольме и объединить их с происшедшим там.
– Я буду исходить из того, что дело передадут в Стокгольм.
– Хорошо. В любом случае, я должна получить возможность допросить Лисбет Саландер. Когда это будет можно сделать?
– У меня имеется заключение ее врача Андерса Юнассона. Он считает, что Лисбет Саландер еще несколько дней будет не в состоянии участвовать в допросах. Помимо физических травм она находится под воздействием болеутоляющих средств.
– Я получила аналогичные сведения. Вы, вероятно, понимаете, насколько я разочарована. Повторяю, главное для меня сейчас – Рональд Нидерман. Ваша клиентка говорит, что не знает, где он скрывается.
– Это соответствует действительности. Она с Нидерманом незнакома, и ей самой пришлось вычислять его и выслеживать.
– Ясно, – сказала Агнета Йервас.
*
Эверт Гульберг вошел в лифт Сальгренской больницы, держа в руках букет. Одновременно с ним туда шагнула коротко стриженная женщина в темном жакете, и он любезно придержал дверцу лифта, дав ей возможность первой подойти к столу дежурного при входе в отделение.
– Меня зовут Анника Джаннини. Я адвокат, и мне надо снова встретиться с моей клиенткой, Лисбет Саландер.
Повернув голову, Эверт Гульберг с изумлением посмотрел на женщину, которую выпустил из лифта. Потом, пока сестра проверяла удостоверение Джаннини и сверялась со списком, перевел взгляд на ее портфель.
– Двенадцатая палата, – сказала сестра.
– Спасибо. Я там уже была и найду дорогу сама.
