Ирвин Уэлш - Тяжело в учении, легко в бою (If You Like School, You’ll Love Work)
– Папильон.
– Понятно. Вы, пожалуйста, не обижайтесь, мисс, но из мяса папильона банкет не устроишь. Я не думаю, что из такой маленькой собачки можно приготовить хотя бы одну приличную порцию рагу, – улыбается коп.
– Я хочу, чтобы мне его вернули! Вы поможете найти собаку, в конце концов?
– Вижу, мисс, вы сильно расстроены. – Голос полицейского суровеет. – Может, сходите домой и проверите, не вернулся ли ваш проказник? А мы вам позвоним, если у нас появятся хорошие новости.
– Спасибо, – горько усмехается Кендра, – большое спасибо за помошь.
Оказавшись на ступеньках полицейского управления, она бесится от сознания своей беспомощности. Ничего не остается, как вернуться домой. Она тихонько крадется по лестнице и замирает, прислушиваясь, у двери повара. Ни звука. Кендра спускается вниз. В квартире такой бардак, что Кендра еще больше падает духом. В корзине огромная куча грязного белья, но Кендра не в том настроении, чтобы идти в подвал.
Она решает сходить в клинику к Стефани, ведь та скоро заканчивает работу. Стеф много знает о животных и их повадках. Может, она вычислит, что было на уме у Тото и куда он запропастился? Если только не побежал вверх по лестнице, чтобы оказаться в кастрюле у повара. Кендра направляется в офис на Кларк-стрит.
– Мисс Харбисон только что закончила консультацию, – сообщает немолодая секретарша.
Кендра входит в кабинет Стефани. Подруга курит у окна, пуская дым на улицу.
– Ох уж эти люди, – фыркает она, глядя на оживленное уличное движение, – никак поймут, что они не клиенты, а просто спонсоры. Мой клиент – Виктор.
– А кто это… Виктор?
– Нидерландский карликовый кролик с расстройством пищевого поведения. Меня так и подмывает сказать этой тупой суке, его хозяйке: «А вы давно смотрели на себя в зеркало? Вам не приходило в голову, что бедный Виктор всего-навсего подражает вам?» – раздраженно рявкает Стефани и тут как будто впервые замечает, что Кендра у нее в кабинете. – Ты чем-то расстроена, милая? Что случилось? – От беспокойства черты ее лица заостряются. – Слушай, ты зачем приехала?
– Тото пропал! Повар… сверху, ну, тот парень из ресторана, он убил Тото. Он кореец. А они едят собак!
– Ты что, серьезно? – спрашивает Стефани, после чего ее лицо приобретает серьезное выражение, которое про себя она называет «клиническим и диагностическим». Брови почти сходятся на переносице. – Слушай, Кении, Тото был… – Она тут же исправляется: – Тото хороший песик, но давай смотреть правде в глаза: у него есть кое-какие проблемы.
У Кендры закололо в груди: неужели она плохо выполняла родительский долг?
– Ты считаешь, мне следовало показать его доктору Старку?
Стефани выбрасывает сигарету в окно, садится и кладет ногу на ногу. Она рассматривает колготки в сеточку, любуясь «пружинящей сексуальностью», которую, по ее мнению, ей придают эти колготки. Да, это колготки, а не чулки, но мужикам-то откуда знать? Их влечет соблазнительная порочность, как, например, вчера вечером. Случайная встреча на пути домой, приглашение на коктейль, когда все остальные уже отправились по домам. Она смотрит на Кендру, которая ушла очень рано, и внутри булькает нечто похожее на чувство вины. Стефани опять напускает на себя Важность.
– Фил Старк мгновенно распознал бы у Тото комплекс недостатка внимания и разработал бы подходящую программу корректировки поведения, – живо сообщает она подруге. – Кроме того, я считаю, тебе ни в коем случае нельзя было называть его Тото. Ты ассоциировала его с собакой из книги «Волшебник страны Оз» и, таким образом, подсознательно внушила ощущение заброшенности и тоски по дому, оно и стало неотъемлемым элементом его психики.
– Но у него есть дом, – кричит Кендра, – наш дом!
– Ну разумеется, принцесса, – соглашается Стефани, – ты очень любишь свою собачку, – воркует она, понимая, что в таком состоянии Кендру нельзя оставлять одну.
Она звонит Стейси и предлагает встретиться в квартире Кендры. Подруги выходят из клиники и молча идут по Кларк-стрит. Их терзает не только жара, но и громоподобный рев четырех самолетов, которые, словно стая хищных механических птиц, разрезают чистое голубое небо.
Вскоре приходит Стейси, и они садятся на диван, утешая опечаленную Кендру при помощи бокала вина.
– Я не хочу никуда идти… Я чувствую себя такой беспомощной, ведь мне осталось только ждать у телефона, – говорит она.
На улице слышится ужасный грохот; самолеты летят так низко, что дребезжат оконные стекла.
– Что за херня! – зло и раздраженно рявкает Кендра. – Летели бы в Ирак да гудели там! Что это они разлетались?
– Думаю, демонстрируют нашу силу. А меня это очень успокаивает, – говорит Стефани. – Представляю, сколько горючего они перевели на испытания!
– Наверное, жить в зоне военных действий просто ужасно, – вздрагивает Стейси.
– А чего они хотели? – возмущается Стефания. – Если не нравится, пусть поднимут задницы и свалят, как наши предки-переселенцы.
Стейси, кажется, размышляет над сказанным. Она обводит взглядом квартиру Кендры. Бардак, конечно, но именно это ей и нужно.
– Наверное, платить приходится немало, – наконец произносит Стейси, рассматривая большую свободную комнату, в которую давно мечтает вселиться. – Ты можешь себе это позволить? – спрашивает она Кендру.
– Господи, ты нисколько не въезжаешь, Стейс. Вопрос нужно переформулировать: могу ли я себе это не позволить?
Слушай главную новость дня: принцессы живут во дворцах! – пронзительно выкрикивает Кендра, кладет в рот таблетку ксанакса и запивает ее глотком красного вина.
Стефани ерзает, смотрит на часы и заговаривает о работе:
– Так рынок недвижимости процветает, да, Кендра?
Обычно Кендра весело щебечет: «Еще бы!», даже если дела идут хуже некуда; она уверена, что наши желания заставляют мир двигаться вперед, и потому необходимо говорить лишь о том, что тебе хочется. Это профессионально.
Теперь она только рассеянно произносит:
– Тото был ангелом в облике собаки…
– Она очень расстроилась, – шепчет Стейси Стефани, сжимая колено Кендры.
Некоторые люди никогда не поймут, что происходит в мире, устало думает Стефани. Она наклоняется и прикасается к руке подруги.
– Кении, я беспокоюсь о тебе.
– Не нужно, дорогая, со мной все в порядке, – тихим, тонким голоском отвечает Кендра.
«Господи, я уже устала ей сочувствовать!» – вздыхает Стефания, улыбаясь, чтобы скрыть зевок. Ей это удается, но с таким трудом, что она подумываете благовидном предлоге, чтобы уйти, она переживает из-за предстоящей встречи.
Стейси вызывается переночевать в свободной комнате, но Кендра настаивает на том, что хочет побыть одна. Когда подруги уходят, она некоторое время выжидает и бесцельно переключает каналы на немом экране. Вдруг она слышит, как кто-то входит в подъезд. Это повар; она уже научилась распознавать его медленные, осторожные шаги по бетонной лестнице. Кто еще может возвращаться домой в такое время?
Кендра выходит из квартиры, чтобы поймать его:
– Привет!
– Ну что, собачка вернулся? – весело спрашивает он.
– Нет… я даже в приют ездила. – Кендра качает головой. – Не могу заснуть. Наверное, ты не в том настроении, чтобы еще раз угостить меня целебным напитком, который готовил вчера вечером?
– Длинный день, очень устал.
Повар изгибает бровь; Кендра принимает это выражение за отговорку.
– Ну хоть чуть-чуть? – мурлычет Кендра, почему-то представляя повара голым.
– Пойдем, – говорит он, показывая на лестницу. Потом открывает дверь в квартиру и пропускает Кендру вперед.
Он уходит в туалет, и она, услышав журчащий ручеек мочи, решается и идет на кухню. Открывает дверцы шкафов. Ничего. Подходит к холодильнику. Смотрит на него, цепенея перед холодной незыблемой глыбой. Вдруг щелкает термостат, и на мгновение у Кендры замирает сердце. Собравшись с духом, она делает шаг вперед, хватает ручку и дергает за нее. Моргает, завидев маленькую тушку, и открывает рот, чтобы закричать.
Это всего лишь курица.
Да, точно. Кендра выходит из кухни и идет к огромной когтеточке в углу гостиной, которую повар использует для упражнений с мечом. За ней находится маленький шкафчик. Кендра наклоняется и берется за ручку.
– Не нужно этого делать, – вдруг раздается за спиной резкий голос.
Она быстро поворачивается и видит повара, стоящего у двери с самурайским мечом в руке. Кендра каменеет, словно подражая выражению его холодного, застывшего лица.
Кендра целую неделю не отвечает на звонки, но Стейси это мало беспокоит. Кении всегда была человеком настроения, думает она. Потерявшаяся собачка, новый бойфренд, месячные, спазмы, дефицит ксанакса – что угодно, шутила она в разговорах со Стефани. Опять же Кендра непременно придет на ленч в 12.30 в пятницу.
Зато Стефани немного не по себе. Как сказать Кендре о том, что она теперь встречается с Трентом? Неприятная задачка. Стефани боится, что подруга каким-то образом прознала о едва начавшемся романе и потому разобиделась.
