Харуки Мураками - 1Q84. Книга 1. Апрель-июнь
Хозяйка была миниатюрной старушкой лет семидесяти пяти. С коротко стриженными седыми волосами. В холщовой рубашке с длинными рукавами, кремовых хлопчатых брюках и перепачканных землею кедах. Руками в белых перчатках она сжимала большую железную лейку и, бродя от горшка к горшку, поливала один цветок за другим. Каждый предмет ее одежды казался на размер больше, чем требовалось, но ей самой так было явно удобнее. Всякий раз, застав хозяйку «Плакучей виллы» за таким земным и естественным занятием, Аомамэ заново начинала ее искренне уважать.
Еще до войны эта дочь финансового магната получила аристократическое воспитание, однако вовсе не производила впечатления изнеженной или экзальтированной дамы. А потеряв мужа сразу после войны, занялась делами маленькой инвестиционной конторы, которой владела ее семья, и обнаружила недюжинное чутье в управлении акциями. Настоящий дар от бога, это признавали все. Благодаря ее усилиям контора быстро превратилась в процветающую компанию, а оставленное наследство выросло на целый порядок. Задействовав эти ресурсы, она скупила в центре Токио земельные участки, принадлежавшие до войны императорской семье и прочим аристократам. Затем выждала десяток лет – и, продав свои акции по бешеным ценам, разбогатела еще больше. Все это время старалась не появляться на людях, так что имя ее широкой публике почти не известно; однако нельзя представить ни одного серьезного экономиста, который бы о ней не слыхал. Поговаривали также о ее крепких связях в политике. Но в частной жизни – открытая, умная женщина. И притом – абсолютно бесстрашная. Верит только собственному чутью и, если что решила, всегда добивается своего.
При виде Аомамэ она поставила лейку на землю и, указав на пару металлических кресел у входа, предложила сесть. Аомамэ заняла одно, хозяйка расположилась напротив. Любые действия старушка совершала бесшумно, точно мудрая лисица, крадущаяся по дремучему лесу.
– Чего-нибудь выпьете? – осведомился Тамару.
– Горячий цветочный чай,- сказала хозяйка. И повернулась к гостье: – А ты?
– То же самое,- ответила Аомамэ.
Чуть заметно кивнув, Тамару шагнул к выходу из оранжереи. Осторожно осмотревшись, убедился, что рядом нет бабочек. Затем отворил дверь совсем чуть-чуть – и скользнул в узкий проем грациозно, как танцор в менуэте.
Хозяйка стянула рабочие перчатки – так, словно те были из тончайшего шелка,- аккуратно сложила их на краю стола и пытливо глянула на Аомамэ.
– Говорят, мир потерял ценного специалиста,- сказала она.- Знаменитый нефтяной эксперт, совсем еще молодой и очень перспективный…
Говорила старушка очень тихо. Казалось, налети любой ветерок – ее речи будет не разобрать. Аомамэ так и хотелось протянуть к хозяйке руку, отыскать, где у нее громкость, и прибавить звук. Но никакой ручки громкости у старушки, понятно, быть не могло. А потому приходилось напряженно вслушиваться в каждое слово.
– Да, все так неожиданно,- кивнула Аомамэ.- Но эта смерть не доставила кому-либо особенных неудобств. Мир продолжает вертеться, как прежде.
Хозяйка улыбнулась.
– Абсолютно незаменимых людей на земле не бывает. Какими бы мозгами или способностями человек ни обладал, ему всегда найдется более-менее подходящая замена. Если б мир наполнился незаменимыми, у всех бы начались большие проблемы. Хотя, конечно…- Она чуть замешкалась, а затем подняла указательный палец: – Таким, как ты, замену подобрать нелегко.
– Если нельзя заменить меня,- сказала Аомамэ,- можно добиться того, что я делаю, другими способами, разве не так?
Хозяйка посмотрела на девушку. По старческим губам пробежала улыбка.
– Допустим,- ответила она.- Но даже если и так – куда ты денешь то, что нас с тобой связывает? Ты – это ты, а не кто-то другой. Я очень тебе благодарна. Так, что словами не передать.
Подавшись вперед, она положила пальцы на запястье Аомамэ. И замерла в такой позе секунд на десять. Потом отняла руку и выпрямилась с очень довольным видом. На плечо ее голубой рубашки вдруг села бабочка. Маленькая, белая, с красными прожилками на крыльях. И, ничего не боясь, уснула.
– Такой бабочки ты, наверное, в жизни еще не встречала,- сказала старушка, бросив взгляд на плечо. В ее голосе послышались нотки гордости.- Даже на Окинаве отыскать ее очень непросто. Она питается нектаром с одного-единственного вида цветов. Которые растут только в горах Окинавы и больше нигде на свете. Чтобы вырастить такую красавицу, первым делом пришлось доставить сюда и высадить эти цветы. Столько времени и сил на нее ушло – страшно вспомнить. О расходах я даже не говорю.
– Похоже, она очень к вам привязалась. Старушка улыбнулась:
– Эта девочка считает меня своим другом.
– Значит, с бабочками можно дружить?
– Чтобы подружиться с бабочкой, нужно сначала самой превратиться в кусочек природы. Выключить из себя человека, затаиться внутри – и представить себя деревом, травой или цветком. Это требует времени. Но если собеседник тебе открылся, дальше все случится само собой.
– А бабочкам дают имена? – с любопытством спросила Аомамэ.- Ну, как собакам или кошкам?
Хозяйка покачала головой.
– Нет, бабочкам имен не дают. Они и так отличаются друг от дружки – по виду, расцветке, орнаменту. Да и зачем имя тому, кто уходит из жизни так скоро? Эти странницы посещают наш мир совсем ненадолго. Я каждый день прихожу сюда. О чем только с ними не разговариваю! Но каждая бабочка, когда приходит ее время, пропадает куда-то бесследно. Сначала я думала, они умирают. Но сколько ни искала, мертвых бабочек не находила ни разу. Словно в воздухе растворяются, не оставляя после себя ничего. Бабочки – самые эфемерные и самые прекрасные существа на Земле. Откуда-то появляются, тихонько проживают свои крохотные жизни, не требуя почти ничего, а потом исчезают. Наверное, в какой-то другой мир… Совсем не такой, как наш.
Воздух в оранжерее, жаркий и влажный, сочился ароматом цветов. Мириады бабочек то пропадали, то вновь мельтешили перед глазами, эфемерные, точно знаки препинания в потоке чьей-то мысли без начала и без конца. Каждый раз, заходя сюда, Аомамэ утрачивала чувство времени.
Появился Тамару – с чайником и парой чашек голубого фарфора на золотом подносе. А также с двумя блюдечками – печенья и домотканых салфеток. Запах травяного чая тут же смешался с цветочным ароматом вокруг.
– Спасибо, Тамару. Дальше мы сами управимся,- сказала хозяйка.
Тамару поставил поднос на садовый столик, поклонился и без единого звука вышел. Выписав, как и в прошлый раз, виртуозное па вокруг двери. Хозяйка приоткрыла крышку чайника, убедилась по запаху, что чай заварился, и разлила напиток по чашкам. Тщательно отследив, чтобы налито было поровну.
– Может, я спрашиваю лишнее, но почему вы не завесите выход решеткой? – поинтересовалась Аомамэ.
Хозяйка подняла голову и посмотрела на Аомамэ.
– Решеткой?
– Ну да. Если на выходе приделать еще одну дверь – простую раму с мелкой решеткой,- не придется всякий раз бояться, что бабочки улетят.
Левой рукой хозяйка приподняла блюдечко, правой взяла чашку и сделала беззвучный глоток. Оценила вкус, легонько кивнула. Вернула чашку на блюдце, а блюдце на поднос. Промокнула уголки губ салфеткой, положила ее на колени. Все это заняло у нее раза в три больше времени, чем у обычного человека. Точно лесная фея, что питается росинками с листьев и трав, подумала Аомамэ.
Хозяйка чуть слышно кашлянула. И сказала:
– Решеток я не люблю.
Аомамэ ждала продолжения. Но его не последовало. То ли хозяйка не любила решетки как символ ограничения свободы, то ли она считала их неэстетичными для интерьера, то ли просто не переносила физически,- это так и осталось загадкой. Впрочем, Аомамэ не видела в том проблемы. Просто спросила, что в голову пришло.
Вслед за хозяйкой она тоже взяла свою чашку, бесшумно отпила глоток. Аомамэ не очень любила травяные чаи. Куда больше ей нравился горячий, дьявольски крепкий кофе как-нибудь после полуночи. Но в цветочной оранжерее средь бела дня такой напиток вряд ли уместен. Поэтому всякий раз, приходя сюда, она пила то же, что и хозяйка. Та предложила гостье печенье. Аомамэ попробовала. Только что приготовленное, с имбирем. До войны хозяйка воспитывалась в Англии, вспомнила Аомамэ. Старушка ела печенье осторожно, крохотными кусочками. И как можно тише, чтобы не проснулась бабочка у нее на плече.
– Пойдешь назад – Тамару передаст тебе ключ,- сказала хозяйка.- Когда закончишь дела, пришлешь обратно по почте. Все как всегда.
– Хорошо,- кивнула Аомамэ.
С полминуты они молчали. Через плотно закрытые окна оранжереи из внешнего мира не доносилось ни звука. Потревожить мирный сон бабочки ничто не могло.
– Мы не делаем ничего неправильного,- сказала хозяйка, глядя Аомамэ прямо в глаза.
