Дэвид Боукер - Что я думаю о женщинах
— Меня видел? — с надеждой спросила Джо. — Я на странице восемнадцать.
Террорист ухмыльнулся и кивнул.
— О чем это ты?
— Я модель! — заявила девушка. — Он что, не сказал? На странице восемнадцать посмотри.
Удивленный и заинтригованный, я открыл указанную страницу и увидел заголовок: “Марселла”. Под ним фотография молодой брюнетки в ванной: яркий макияж, большая тяжелая грудь.
— Это ты? — неуверенно спросил я.
— Да, честное слово! — заверила смущенная Джо. На следующей странице та же девушка, опустившись на колени, демонстрировала фотографу промежность. “Марселлина попа разогреет любого мужчину”, — говорилось в сопроводительной надписи. Дальше еще одна фотография: “Марселла” ублажает себя ручкой массажной щетки и, судя по виду, вполне успешно. Под снимком подпись.
“Вот что говорит наша умелая Марселла: “Большая грудь таит море наслаждения! — Озорница медленно облизывает соски. — У меня она такая чувствительная, что нередко я кончаю, когда ее просто сосут. Но больше всего я люблю большие тугие члены — ласкаешь такой грудью и чувствуешь себя хозяйкой положения, потому что знаешь: совсем скоро он взорвется, и горячая белая струя…”
— Ты правда так сказала? — вздохнул я. Девушка мрачно покачала головой.
— Нет, они все выдумали. Прочитала — в ужас пришла. По-моему, меня изобразили слишком вульгарной…
На следующем снимке фотограф так старался заглянуть в родовые пути девушки, что лицо вообще в фокус не попало. “Красивых мальчиков Марселла не любит, — говорилось в подписи. — “Меня заводят старые и страшные, — уверяет она. — Чем уродливее, тем лучше”.
Я повернулся к Террористу.
— Ну, теперь ясно, что она в тебе нашла!
— Ты, ублюдок! — давясь кексом, завопил он, и крошки разлетелись по всей скатерти.
Снова пролистав страницы, я категорично покачал головой.
— Джо, Марселла совсем на тебя не похожа.
— Знаю, — пожала плечами девушка, — мне парик надели.
Официант принес чай.
— Сэр, пожалуйста, уберите журнал! — склонившись над моей чашкой, чуть слышно попросил он. — Дамам это не нравится.
Я огляделся по сторонам: зал полон, но никто не обращал на нас ни малейшего внимания.
— Какие дамы? Кто именно?
— Пожалуйста, сэр, уберите! Подумайте о дамах!
— Мы только о дамах и думаем! — загоготал Террорист. — А заодно об их прелестях.
Джозефина велела ему замолчать и спрятала журнал в сумочку.
Следующий в программе — итальянский ресторан в Сохо. Ланкастер тут же представился официанту “лучшим другом Луиджи”. Судя по всему, парень понятия не имел, кто такой Луиджи, но высокий профессионализм не позволял в этом признаться. У хозяина было явно другое имя, потому что ресторан назывался “У Эмилио”. Может, Террорист не туда нас привел? Поели замечательно, а когда подали кофе, я спросил Джона и Джозефину, как они встретились. Немного смутившись, девушка призналась: они знакомы всего три дня. Оказывается, ее наняли для работы у павильона “Кабелей Абеля”: вырядившись в яркое бикини, Джо следовало раздавать прохожим рекламные листовки.
— Так что мы команда, — пояснил Террорист. — Она выпячивает сиськи, я втягиваю живот.
— Не понимаю, как девушка в бикини связана с кабелями и штепселями, — усмехнулся я.
— Вижу, парень, ты не особо разбираешься в бизнесе, — заявил Террорист. — Нельзя недооценивать промоутерскую силу затвердевших сосков.
— Но ведь тебя в Эрлз-Корт целый день не было! Представь, кто-нибудь узнает?
Террорист невозмутимо покачал головой.
— Никто не хватится! Хорошему кабелю реклама не нужна.
Я спросил Джо, зачем раздавать листовки в Эрлз-Корт, если она модель.
— Ну, я ведь только начинаю. Пока платят совсем немного, особенно в “Штучке”.
— Зачем тогда это вообще нужно?
— Трудно объяснить… Я всегда мечтала сниматься, думала, в этом мое призвание… Воти решила сделать что-то для себя, а не для других, воплотить свою мечту… Понимаешь, о чем я?
В глазах Террориста мелькнула жалость.
— Она хочет сниматься в порнофильмах, правда, милая? — улыбнулся он. — Я тоже.
— Да ты что, Джон! — презрительно воскликнул я. — Кто тебя пустит в порнуху?
— Еще как пустят! — обиделся Ланкастер. — Если мы с Джо будем сниматься вместе. Как муж и жена, эдакий секс-тандем.
— Но ведь у тебя уже есть жена!
— Да, болтливый ты мой, Джо знает, что я женат! — парировал приятель. — Так что засунь свою правду в задницу.
Увы, кьянти ударило в голову, и я не мог успокоиться.
— Получится весьма оригинально! Секс-тандем: красивая, как ангелочек, “жена” и раскормленный боров -
“муле”!
К моему удивлению, Террорист с Джозефиной залились смехом. Хохотали до тех пор, пока слезы не выступили. Наконец, вытерев лицо, Ланкастер обнял подругу за плечи.
— Обожаю этого парня! А тебе он понравился?
Мы поймали такси, и Ланкастер заставил водителя кружить по городу, пока не нашел бар, где подавали навынос настоящий бурбон. Террорист с детства восхищался Америкой и всем американским, а сейчас по-американски разрушал печень, отравляя ее огромными порциями чистого кентуккийского виски.
Примерно в девять часов промозглого зимнего вечера я сказал Ланкастеру с Джо: с ними хорошо, но мне пора домой к Джине. Они упрашивали, буквально умоляли поехать в “Ярборо” и пропустить по стаканчику. Вернувшись в “люкс”, сладкая парочка буквально набросилась на бурбон. Мне достался бренди из мини-бара. Террорист с подружкой сидели обнявшись на диванчике, шептались и хихикали. Ей-богу, как дети!
— Эй, я знаю, вы меня обсуждаете! — заплетающимся языком проговорил я. — Можете не притворяться!
Судя по всему, Джо с Террористом о чем-то договорились. Чмокнув приятеля в щеку, девушка скрылась в ванной. Ланкастер придвинулся ко мне с выражением лица, какое бывает у алкоголиков, когда они клянутся в вечной дружбе.
— Слушай, парень, тебе подфартило!
— Что? В ч-чем проблема?
— А сам думаешь, в чем? Ты понравился девочке: такой образованный и обходительный.
— Потому что смогу без ошибок написать слово “антилопа”?
— Заткнись и слушай! Гай, ты когда-нибудь три раза подряд кончал?
Сердце пустилось бешеным галопом.
— Ты серьезно?
— Вполне! Три раза за один пересып, представляешь? Если что, у меня есть таблеточки…
— Какие еще таблеточки?
— Такие… их гомики пьют, чтобы кончить. Они расслабляют и помогают… помогают почувствовать каждое движение. И не говори, что не хочешь ее трахнуть! Я же видел, как ты на нее пялился, развратник эдакий!
Я почувствовал, что краснею, но смущения не было.
— Не дрейфь, Гай! Хочу, чтобы ты трахнул мою девочку. Сама она от нетерпения сгорает… Не хуже меня понимаешь: такой шанс упускать нельзя!
— Нет, Джон. Спасибо огромное, но нет.
— У меня и презики есть, если тебя это беспокоит! Клубничные, лакричные и даже с ароматом ношеных трусиков.
— Нет, не могу…
— Можешь, приятель, еще как можешь! — В голосе Террориста появились отеческие нотки. — Девочка в душе, через секунду выйдет. Не решай ничего заранее, пусть что будет, то будет. Не захочется — никто тебя не заставляет…
Друзья, на этой фразе позвольте ненадолго вас оставить. Вместо себя предлагаю один из тестов, которые так любит Джозефина. Называется он “Можно ли доверять Гаю Локарту?”. Если среди ответов будет больше А, значит, “я хорош до невероятности, держитесь за меня обеими руками!”, если В — “скорее меня бросайте, не то наживете неприятности”.
1) Голая, мокрая от душа Джозефина входит в комнату и начинает соблазнительно танцевать, а потом заводить себя пустой бутылкой. В ответ я:
а) отвожу глаза и начинаю петь песню Клиффа Ричарда;
б) извиняюсь и ухожу;
в) завожусь с полуоборота.
2) Джозефина берет меня за руку и ведет в спальню. Террорист — следом. Он сбрасывает одежду и ложится на кровать с девушкой. В ответ я:
а) звоню жене и докладываю о происходящем;
б) наблюдаю со стороны;
в) быстро раздеваюсь и присоединяюсь к парочке.
3) С одобрения Террориста Джозефина пытается заняться со мной любовью. В ответ я:
а) заявляю: не стал бы раздеваться, если бы знал, что у нее на уме;
б) звоню Клиффу Ричарду и докладываю о происходящем;
в) от души кувыркаюсь с Джо, за секунду до оргазма представляю себе Джинино лицо, а потом, осознав, что натворил, тут же погружаюсь в апатию.
Тайна шестая
Джина знала.
Не потому, что ей приснилось, что я по-обезьяньи ухмыляюсь, пока паромщик направляет мою лодку в Ворота Предателей. Не потому, что почувствовала запах дешевых духов или тонкий бестелесный голос прошептал ей на ухо: “Джозефина”.
