Джейн Остин - Гордость и предубеждение
— Я убедился в этом своими глазами. Присмотревшись к ней во время двух последних посещений Лонгборна, я больше не мог сомневаться в ее чувствах.
— Ну, а ваши слова его сразу же убедили, не так ли?
— О, да. Бингли, в самом деле, необыкновенно скромен. Неуверенность в себе не позволяла ему положиться в таком важном деле на собственное суждение. Но благодаря тому, что он мне полностью доверяет, все встало на свое место. Я должен был открыть ему одно обстоятельство, которое вполне справедливо на какое-то время его раздосадовало. Я не позволил себе оставить его в неведении о том, что ваша сестра провела три зимних месяца в Лондоне, что мне это было известно и что я сознательно ему об этом ничего не сказал. Это его рассердило. Но я уверен, что гнев его рассеялся, как только он перестал сомневаться в чувствах вашей сестры. Сейчас он уже от души меня простил.
У Элизабет вертелось на языке замечание о том, каким незаменимым другом является Бингли, готовый следовать любым советам своего старшего приятеля. Но вспомнив, что ей еще предстояло приучить его к своим шуткам, она сдержалась. Приниматься за это сейчас было еще слишком рискованно. Остаток пути заняли рассуждения ее спутника о будущем семейном счастье Бингли, которое будет уступать только счастью самого Дарси.
В прихожей они расстались.
Глава XVII
— Лиззи, дорогая, где вы так долго пропадали? — Этим вопросом встретила ее Джейн сразу, как только Элизабет вошла в комнату. Тот же вопрос задали ей и остальные члены семьи, когда все рассаживались за столом. Покраснев, она сумела только ответить, что они забрели в незнакомые места. Но ни краска на ее лице, ни какие-нибудь другие обстоятельства не вызвали ни малейших подозрений.
Вечер прошел тихо, без происшествий. Призванные влюбленные болтали и смеялись, непризнанные — молчали. Дарси не было свойственно искать выхода своим счастливым чувствам в бурном веселье, а взволнованная и смущенная Элизабет скорее сознавала свое счастье, нежели на самом деле его испытывала. Помимо обычной неловкости, которую при таких обстоятельствах переживает всякая молодая девица, она испытывала и многие другие опасения. Она заранее представляла себе, как члены ее семьи примут известие об их помолвке. И хорошо зная, что кроме Джейн все относятся к Дарси с большой неприязнью, она боялась, как бы это чувство не оказалось настолько сильным, что ни его состояние, ни положение в обществе не смогут его рассеять.
Перед тем, как уйти спать, она призналась во всем своей сестре. И хотя Джейн обычно не сомневалась в ее словах, на этот раз она проявила крайнюю недоверчивость.
— Ты шутишь, Лиззи? Этого не может быть! Помолвлена с мистером Дарси! Нет, ты меня обманываешь. Я знаю, что это невозможно.
— Что ж, начало и впрямь малообещающее. Я только на тебя и надеялась. Если даже ты мне не веришь, как же я заставлю поверить других? Но, Джейн, милая, я говорю серьезно. Чистую правду. Он до сих пор меня любит, и мы помолвлены.
Джейн недоверчиво взглянула на сестру.
— Ах, Лиззи, это совершенно невероятно. Я же знаю, что ты его терпеть не можешь.
— Ты ничего не знаешь. Старое следует забыть полностью. Быть может, я не всегда его любила так, как сейчас. Но хорошая память при таких обстоятельствах непростительна. И сейчас я вспоминаю об этом в последний раз.
Мисс Беннет не знала, что и подумать. Элизабет снова и еще более серьезно уверила ее, что все сказанное — сущая правда.
— Боже милостивый! — воскликнула Джейн. — Неужели это могло случиться? И, однако, я теперь должна тебе верить. Лиззи, дорогая, я хотела бы, я была бы рада тебя поздравить. Но ты уверена, — прости мне этот вопрос, — ты вполне убеждена, что будешь с ним счастлива?
— В этом ты можешь не сомневаться. Мы уже решили, что будем счастливейшей парой на свете. Но ты не огорчена, Джейн? Сумеешь ли ты полюбить такого брата?
— Ну конечно же, всей душой. Для нас с Бингли это — самая большая радость. Мы с ним говорили об этом и, увы, решили, что это невозможно. Но ты в самом деле его любишь? Ах, Лиззи, делай все, что угодно, но только не выходи замуж без любви! Ты совершенно убеждена, что испытываешь к нему достаточно сильное чувство?
— О да! Когда я признаюсь тебе во всем, ты сможешь только сказать, что я его люблю, пожалуй, слишком сильно.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что, по совести говоря, я люблю его сильнее, чем Бингли. Но я боюсь, что ты на меня за это рассердишься.
— Лиззи, родная, постарайся удержаться от шуток. Нам с тобой нужно поговорить очень серьезно. Расскажи мне сейчас же все, чего я не знаю. Ты давно его любишь?
— Это росло во мне так постепенно, что я сама не могу сказать, когда это началось. Пожалуй, однако, началом можно считать тот день, когда я впервые увидела его восхитительное поместье в Дербишире…
Новый призыв к серьезности достиг желанной цели. И Элизабет вскоре достаточно убедила сестру в своей глубокой привязанности к мистеру Дарси. Когда, наконец, Джейн полностью в этом уверилась, ей больше ничего не оставалось желать.
— Вот теперь я вполне счастлива! — сказала она. — Потому что твоя жизнь будет такой же радостной, как и моя. Я всегда была высокого мнения о мистере Дарси. Одна только любовь к тебе служила ему в моих глазах достаточной рекомендацией. Но теперь, в качестве друга Бингли и твоего мужа, он станет для меня самым дорогим человеком на свете после тебя и Бингли. Но, Лиззи, откуда в тебе столько лукавства? Оказывается, ты от меня очень много скрывала! Я ведь почти ничего не знала, что произошло в Пемберли и Лэмтоне. Все, что мне об этом было известно, я узнавала от других.
Элизабет объяснила ей причины своей скрытности. В то время она не хотела напоминать сестре о мистере Бингли. И еще недостаточно разобравшись в собственных чувствах, она в равной степени избегала имени мистера Дарси. Однако теперь ей уже не к чему было скрывать роль Дарси в замужестве Лидии. И после того, как все было сказано, они провели в разговорах еще половину ночи.
* * *— Боже мой, — воскликнула на следующее утро, стоя у окна, миссис Беннет. — Неужели этот несносный Дарси опять увязался за нашим дорогим Бингли? О чем только он думает, проводя у нас с такой назойливостью целые дни? Я бы нисколько не возражала, если бы он отправился на охоту или занялся другими делами и не стеснял нас своим присутствием. Что же мы сегодня будем с ним делать? Лиззи, придется тебе опять вытащить его на прогулку, чтобы он не торчал здесь на дороге у Бингли.
Элизабет едва удержалась от улыбки, настолько ее устраивало это предложение. Вместе с тем то, что ее мать постоянно сопровождает его имя подобными эпитетами, не могло не причинить ей душевной боли.
Как только молодые люди вошли, Бингли посмотрел на нее так выразительно и пожал ей руку с таким жаром, что нельзя было сомневаться в его осведомленности. Вскоре он сказал:
— Миссис Беннет, не найдется ли здесь в окру́ге еще каких-нибудь мест для прогулок, где Лиззи снова могла бы заблудиться?
— Я бы посоветовала мистеру Дарси, Лиззи и Китти отправиться с утра на Оукхемский Холм,{84} — отвечала миссис Беннет. — Это — отличная прогулка, а мистер Дарси еще не видел этих мест.
— Что касается остальных участников, — сказал мистер Бингли, — то им это вполне подойдет. Но Китти, пожалуй, будет трудно туда добраться, не правда ли, Китти?
Китти подтвердила, что она предпочла бы остаться дома.
Вместе с тем мистер Дарси необыкновенно заинтересовался видом с Холма, и Элизабет молча согласилась его туда провести. Когда она поднялась наверх, чтобы приготовиться к прогулке, миссис Беннет пошла за ней, шепнув по дороге:
— Мне жаль, Лиззи, что тебе приходится брать на себя заботу об этом несносном человеке. Но ты, я надеюсь, не возражаешь? Тебе же понятно, что все делается ради Джейн. И тебе вовсе не нужно с ним разговаривать. Довольно сказать одно-два слова, пусть это тебя не тревожит.
Во время прогулки было решено испросить в этот вечер согласие мистера Беннета. Объяснение с матерью Элизабет взяла на себя. Как она воспримет известие, было трудно предвидеть. Иногда Элизабет начинала сомневаться, хватит ли богатства и знатности Дарси, чтобы смягчить всю ее неприязнь к этому человеку. Но должен ли был будущий союз привести ее в негодование или в восторг, поведение миссис Беннет в эту минуту все равно не могло оказать чести ее уму. И для Элизабет было одинаково невыносимо, чтобы Дарси оказался свидетелем первого взрыва восторга или первого приступа негодования ее матери.
* * *Вечером, вскоре после того, как мистер Беннет удалился в библиотеку, Элизабет увидела, как мистер Дарси поднялся вслед за ним. Она испытывала крайнее беспокойство. Едва ли она боялась, что ее отец откажет мистеру Дарси. Но ему предстояло большое огорчение; и то, что она, его любимое дитя, должна была опечалить отца своим выбором, вызвать в нем опасения за ее судьбу, удручало ее самым серьезным образом. В печали и тревоге просидела она до возвращения Дарси и, только взглянув на него и заметив легкую улыбку на его лице, она почувствовала некоторое облегчение. Через несколько минут он подошел к столу, за которым она вместе с Китти занималась шитьем, и, сделав вид, что любуется ее работой, прошептал:
