На вашем месте. Веселящий газ. Летняя блажь - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

– Что ты… – Она явно собиралась спросить: «Что ты здесь делаешь?», но вдруг остановилась. Лицо ее приняло сухое выражение. – Если ты явился, чтобы поблеять возле Эйприл Джун, то ее давно уже тут нет. Скорее всего, она уже у себя дома.

Кровь бросилась мне в голову.

– Я не собирался блеять возле Эйприл Джун!

– Неужели?

– У меня вообще нет привычки блеять возле особы, которую ты упомянула!

– Ты уверен? Об этом ходят слухи по всем клубам…

– К черту клубы и все слухи, которые там ходят! – Я жестко рассмеялся. – Эйприл Джун!

– Почему ты говоришь «Эйприл Джун» таким тоном?

– А каким же еще? Эйприл Джун – гадина!

– Что?

– С какой стороны на нее ни смотри, ничего другого не высмотришь.

Энн удивленно подняла брови.

– Реджи! Ты же ее любишь.

– Не люблю.

– Но я думала…

– Я знаю. Только я ее не люблю. Вся эта история сильно преувеличена.

Во мне кипело раздражение. Еще чего не хватало – я люблю Эйприл Джун! Моя любовь всецело принадлежит лишь одной девушке – и всегда принадлежала, теперь это ясно, – и это Энн Баннистер, больше никто!

В первый раз с начала разговора на лице Энн появилась улыбка.

– Твои слова музыкой звучат в ушах, Реджи, но ты же понимаешь, почему я так удивилась. Два дня назад ты с пеной у рта…

– За два дня многое может случиться, – отрезал я.

– Мне ли не знать, – вздохнула она. – А что произошло?

– Неважно.

– Я просто спросила… Ладно, главное, ты пришел в себя. Теперь я не буду так волноваться из-за тебя.

У меня по телу пробежала дрожь.

– Ты правда из-за меня волновалась? – спросил я хрипло.

– Ну конечно, я волновалась!

– Энн!

– Я волновалась бы о любом, кто собрался бы жениться на Эйприл Джун.

– Вот как?

Я несколько сник, и мы снова замолчали. Энн взглянула на дорогу.

– Я жду машину, – сказала она.

– Я знаю.

– Ты ясновидящий?

– Нет, просто поговорил с Джо Кули.

– Что? Ты же с ним не знаком…

Я едва удержался, чтобы не расхохотаться.

– Уже познакомился.

– Когда? Где?

– Нам с ним в одно и то же время рвали зуб, – объяснил я. – В приемной Зиззбаума – Буруоша мы стали кровными братьями.

– Ясно, – кивнула она. – Значит, ты и сейчас с ним виделся… Реджи, я все-таки не понимаю, каким ветром тебя сюда занесло? Сначала я решила, что ты приехал из-за Эйприл Джун, но теперь…

Мне пришлось соображать быстро.

– Я случайно проезжал мимо на мопеде, заметил Джо и остановился поболтать.

– Ты хочешь сказать, он был здесь, на дороге?

– Да.

Энн встревоженно закусила губу.

– Надеюсь, он не бродит тут по всей округе. Я велела ему ждать меня в доме.

– Он сейчас на кухне с Эгги.

– Эгги? – воскликнула она. – Он что, тоже здесь?

– Да. Приехал навестить друзей, которым принадлежит дом.

– Ясно. Одно чудо за другим. С ним ты тоже разговаривал?

– Да.

Она опустила глаза и принялась водить носком туфли по мостовой с таким видом, будто искала камень, чтобы пнуть его как следует.

– Эгги сказал тебе, что…

– Да.

– Значит, и об этом знаешь. – Она невесело рассмеялась. – Да, Реджи, ты прав, многое может произойти за два дня… С тех пор, как мы с тобой виделись на вечеринке, я разорвала помолвку и потеряла две работы.

– Мне говорили… – Я помедлил. – Похоже, не все у тебя гладко, да, Энн?

– Да, пожалуй.

– А деньги есть?

– Немного.

– И работы не предвидится?

– Во всяком случае, блестящей.

– И что ты намерена делать?

– Ерунда, как-нибудь справлюсь.

Я ослабил воротничок, чтобы было легче дышать. Меня терзали дурные предчувствия, но я решил сделать попытку.

– Ты не хотела бы выйти за меня замуж?

– Нет.

– Я так и думал.

– Почему?

– Просто так, думал, и все.

– Ну и правильно думал, – кивнула она. – Не люблю благотворительности.

– Какая еще благотворительность?

– То, что ты предлагаешь. «И слово короля он дал, что в жены нищенку возьмет».

– Кто дал?

– Король Кофетуа.

– Не понимаю, о чем ты.

– Отлично понимаешь, Реджи. Ты все такой же, как прежде. Сердце у тебя золотое, я всегда это говорила. Старый добрый Реджи, ты меня просто жалеешь.

– Ничего подобного! – с жаром возразил я.

– Жалеешь, ты сам знаешь, и я это ценю, поверь. Так мило и так похоже на тебя. Но у Баннистеров тоже есть гордость. Нет, Реджи, я не выйду за тебя, но все равно спасибо тебе, и да благословит тебя Бог.

Энн повела плечами, словно стряхивая с себя что-то. Так встряхиваются собаки, выходя из пруда. Она будто освобождалась от бредовой идеи брака со мной. «Ну, вот и все», означал этот жест.

– Так ты говоришь, Джо на кухне? – спросила она, переводя разговор на другую тему.

– В последний раз, когда я его видел, он направлялся туда.

– Пойду скажу, что машина задерживается, а то он будет волноваться. Впрочем, никогда не видела, чтобы этот мальчик волновался. Его никак не назовешь нервным ребенком. Я наняла машину, чтобы он мог добраться домой в Огайо, потому что ему срочно надо отсюда выбираться. Ты читал утреннюю газету, где интервью?

– О да, – кивнул я.

– В кинематографе для него все кончено. Бедный малыш.

– Его, похоже, не слишком это беспокоит.

– Я рада.

– Наоборот, он страшно рад. Мечтает вернуться к матери. Она умеет готовить жареных цыплят по южному рецепту.

– Я знаю, он часто рассказывал. Вот и хорошо, пускай возвращается. В гараже обещали найти машину. – Энн вздохнула. – Мне будет не хватать старины Джозефа… Так грустно, когда теряешь друзей, правда?

– А когда снова находишь?

Она как-то странно посмотрела на меня.

– Бывает по-всякому. Иногда тоже грустно. Смешно, что мы встретились с тобой здесь, Реджи…

– Да, забавно, – согласился я.

– Я не совсем то имела в виду… Ладно, пока.

Резко оборвав свою речь, Энн протянула мне руку. Мне представлялась прекрасная возможность сжимать эту руку, смотреть в глаза и глубоко дышать сколько угодно, следуя советам Джо Кули, но я отпустил ее. Возможно, малыш был прав, утверждая, что такая мера должна подействовать, ведь он никак не был похож на дурака. Однако я упустил свой шанс. Мое сознание заволокла мрачная серая пелена тупого отчаяния.

– Пока, – ответил я. Внезапно Энн вскрикнула:

– Реджи!

Она с ужасом смотрела на меня, ее грудь судорожно вздымалась. Пытаясь понять причину, я бросил взгляд на свой жилет, потом на брюки. Все выглядело как обычно, в том числе носки и туфли.

– Реджи! Что у тебя на голове?

Она не могла