В тусклом стекле - Джозеф Шеридан Ле Фаню
К счастью, у гостей моих оказались дела в Париже, так что около десяти они отбыли.
Я поднялся к себе в комнату и выглянул в окно. Луна пробивалась сквозь облака, и в ее рассеянном свете причудливы и печальны стояли деревья графского парка.
Моими мыслями снова исподволь завладели странные истории, рассказанные Карманьяком об этой комнате; мрачная их тень легла даже на забавные полицейские байки, поведанные вслед за ними. С тяжелым сердцем вглядывался я в зловещий сумрак. Когда я брал пистолеты, мелькнула смутная мысль, что сегодня они могут мне понадобиться. Не поймите меня превратно, страсть моя от всего этого отнюдь не охладела: наоборот, она разгорелась еще пуще, и таинственное приключение целиком завладело мною. Присутствие же неясной опасности лишь добавляло остроты моей тайной вылазке.
Некоторое время я бродил по комнате. Я уже выяснил точное местоположение церковного кладбища: до него было не больше мили, и мне не хотелось явиться раньше времени.
Из гостиницы я выбрался незаметно, повернул от двери налево и, как бы прогуливаясь, направился по дороге; затем снова свернул налево и оказался на узкой проселочной дороге, что под навесом ветвей огибала графский парк и проходила мимо старинного кладбища. Деревья подступали к кладбищу вплотную; занимало оно немногим более полуакра слева от дороги, вклиниваясь таким образом между нею и парком Шато де ла Карк.
В этом печальном месте, населяемом одними духами, я остановился и прислушался. Было тихо. Луна скрылась за облаком, и глаз различал очертания лишь ближайших предметов, да и то с трудом; из черной пелены выплывали белые пятна могильных плит.
На фоне темно-серого неба среди прочих неясных форм выделялись то ли кусты, то ли деревья высотою с наш можжевельник, футов шесть, по форме схожие с тополем, только меньше, и с темною, как у тиса, листвою. Не знаю, как называется это растение, но мне часто приходилось видеть его в местах скорби.
Зная, что пришел раньше времени, я присел на какое-то надгробие: ведь, явившись в парк прежде одиннадцати, я мог случайно подвести графиню. Томясь ожиданием, я равнодушно вперил взор в первый попавшийся предмет; им оказалось то самое кладбищенское растение, смутно темневшее шагах в шести.
Луна понемногу выбиралась из-за облаков, перед этим долго скрывавших ее ясный лик; становилось все светлее, и предмет, за который зацепился скучающий взор мой, мало-помалу обретал новые приметы. То было уже не дерево и не куст, а неподвижно стоявший человек. И чем ярче светила луна, тем яснее вырисовывался его облик, покуда наконец не определился совершенно: полковник Гаярд.
По счастью, он стоял ко мне боком и не глядел в мою сторону.
Виден был лишь его профиль; но седые усы, свирепый лик и вся его костлявая воинственная фигура не оставляли никаких сомнений: это был он. Полковник настороженно вглядывался в темноту перед собою, очевидно ожидая оттуда какого-то человека или сигнала.
Я нисколько не сомневался, что стоит ему случайно обернуться и заметить меня, как тотчас же возобновится поединок, начатый в «Прекрасной звезде». Право, могла ли злодейка-судьба послать мне в такую минуту свидетеля более опасного? Как возликует он, узрев возможность одним ударом наказать меня и погубить графиню, которую он так ненавидит!
Он поднял руку и тихонько свистнул; в ответ из темноты раздался такой же тихий свист, и, к облегчению моему, полковник немедленно направился в ту сторону, шаг за шагом от меня удаляясь.
Последовал разговор; приглушенные голоса едва до меня доносились, но один из них, весьма характерный, определенно принадлежал Гаярду.
С величайшей осторожностью подкрался я ближе к говорившим.
В провале стены показалась как будто бы шляпа, потом еще одна – да, никаких сомнений: виднелись две шляпы, и голоса исходили из-под них. Затем они стали удаляться к дороге, я же, лежа в траве, следил из-за могилы, подобно стрелку, что целится во врага. Наконец сперва одна, затем другая фигура возникли передо мною в полный рост: они перелезали через невысокую оградку и спрыгивали на дорогу. Полковник, шедший вторым, на секунду задержался наверху, огляделся и канул во тьму. Теперь шаги и голоса удалялись, двигаясь прочь от меня и от «Летящего дракона».
Я дождался, покуда звуки эти стихнут, и только тогда ступил в парк. Следуя полученным от графини наставлениям, пробрался сквозь заросли, сколько возможно приблизившись к заброшенному храму, а оставшееся открытое пространство пересек чрезвычайно быстро.
И вот я снова под раскидистыми каштанами и липами. Сердце мое бешено колотилось – я подходил к заветному месту.
Луна светила теперь ровно, в голубоватых ее лучах мерцали кроны дерев, и в траве под ногами то и дело вспыхивали лунные пятна.
Я поднялся по ступеням, прошелся между мраморными колоннами. Ни здесь, ни во внутреннем святилище, сводчатые окна которого почти полностью затянуло плющом, графини де Сент-Алир не было. Она еще не появилась.
Глава XIX
Ключ
Я стоял на ступеньках, напрягая зрение и слух. Спустя несколько минут послышался хруст сухих веточек под чьими-то стопами, и между стволами каштанов показалась закутанная в темную накидку женская фигура.
Я бросился навстречу: это была графиня. Она молча подала мне руку, и я отвел ее к месту нашей прошлой беседы. Мягко, но решительно она охладила пыл моего страстного приветствия; сняв
