Ба Цзинь - Осень
— Не хочу я лотосов, — замотал головой мальчик. Опустил руку, которой вытирал глаза, и посмотрел на бабку: — Возьмешь завтра в театр?
— Теперь, конечно, возьму — ведь тебя сегодня обидели. А сейчас пойдем-ка лучше домой, — довольным голосом сказала старуха и взяла внука за руку.
— Сначала пойдем поищем госпожу Чжоу. — С этими словами госпожа Ван направилась к дому.
— Зачем она нам? — удивилась Чэнь итай; все ее мысли в этот момент были сосредоточены на Цзюе-ши, она не спускала с него глаз.
— Как? Ты уже забыла, что случилось? — изумилась госпожа Ван, не понимая, почему Чэнь итай спрашивает об этом.
— А-а… — сообразила Чэнь итай, и на лице ее появилась зловещая улыбка.
Вместе с Цзюе-ши обе женщины прошли через калитку, соединявшую двор с садом; когда они проходили под окном Цзюе-синя, там не было слышно ни звука, значит, Цзюе-синь еще не возвращался. Они направились прямо в комнату госпожи Чжоу.
Та как раз беседовала со старшей госпожой Чжан и Цинь. Гости, очевидно, пришли недавно, так как госпожа Чжан выслушивала рассказ госпожи Чжоу о последних событиях в доме Гао.
Чэнь итай и госпожа Ван вошли в комнату уже в воинственном настроении, намереваясь схватиться с госпожой Чжоу, но, неожиданно увидев гостей, приподнявшихся, чтобы приветствовать их, невольно оторопели; гневное выражение на их лицах сначала сменилось разочарованием, затем легкой краской смущения. С трудом изобразив на своем лице улыбку, они ответили на приветствие и присели, молча переглядываясь. Выражение лиц у них то и дело менялось.
Госпоже Чжан было невдомек, что творится у них в душе, но Цинь и госпожа Чжоу догадались, в чем дело. Госпожа Чжоу поняла, что пришли они, конечно, затем, чтобы вызвать ее на ссору, но, увидев госпожу Чжан, были вынуждены скрыть цель своего прихода. Это было ясно и для Цинь. Госпожа Ван и Чэнь итай никогда не питали особых симпатий к госпоже Чжан, но, зная ее прямоту, побаивались. В их поколении она была старше всех по возрасту; даже Кэ-мин, был моложе ее и разговаривал с ней с долей уважения (хотя и не слишком сердечно). А после случая с Си-эр она долгое время не появлялась в доме Гао. Хотя трещина со временем сгладилась, но о полном прощении не могло быть и речи. С ее прямотой считались в доме Гао даже такие люди, как госпожа Ван и Чэнь итай; они не рискнули бы излить перед ней свои чувства или раскрыть свои замыслы.
Госпожа Чжоу и Цинь подметили перемену в их настроении. Цинь не придала этому никакого значения, считая, что все это пустяки, госпожа Чжоу несколько забеспокоилась, хотя сделала вид, что не поняла цели их прихода. Разговаривая с госпожой Чжан, она то и дело бросала незаметный взгляд в их сторону.
Госпожа Чжан уже знала от госпожи Чжоу о том, что Чэнь итай взяла на воспитание Цзюе-ши, но ничего особенного не высказала по этому поводу. Видя, что Цзюе-ши, подобно всем избалованным детям, вертится около Чэнь итай и тихо выпрашивает что-то, она ограничилась кратким поздравлением.
Лицо Чэнь итай расплылось в широкой улыбке, и в разговоре с госпожой Чжан остатки ее гнева бесследно исчезли. В это время вошла младшая госпожа Чжан в сопровождении Цуй-хуань. Разговор оборвался, а когда вновь прибывшие обменялись поклонами с хозяевами и все вновь уселись, продолжался в другом направлении.
Вдруг занавеска на дверях дрогнула и из зала в комнату вошла госпожа Шэнь. Поздоровавшись со старшей Чжан (Цинь в свою очередь осведомилась о ее здоровье), она уселась на стул около двери. Чуть-чуть припудренное лицо ее выглядело обеспокоенным, покрасневшие глаза были полуприкрыты и опущены. Она одиноко сидела у двери — не смеялась, не разговаривала. «Почему она сегодня сама не своя?» — ломала голову старшая Чжан. Госпожа Чжоу, знавшая причину этого превращения, сочувствующе взглянула на госпожу Шэнь. А госпожа Ван, чувствовавшая себя победителем, не спускала глаз с этой жалкой маленькой физиономии, и ее острый взгляд, казалось, оставлял на ней следы.
Обе госпожи Чжан вели разговор о Кэ-мине; изредка вставляла слово-другое и госпожа Чжоу. Чэнь итай, наклонившись к Цзюе-ши, уговаривала его вести себя приличней, а мальчишка строил недовольные мины. Госпожа Ван молчала, но по ее лицу можно было угадать, что она о чем-то размышляет; иногда она бросала презрительный взгляд на госпожу Шэнь, которая выглядела совсем подавленной, расстроенной и растерянной и никак не откликалась на эти презрительные вызовы.
Цинь видела все это; атмосфера разлада угнетала и давила ее. Ее тянуло отсюда, хотелось куда-нибудь уйти, а не оставаться здесь, слушать их пересуды. Иногда Цинь бросала взгляд в сторону Цуй-хуань, которая, стоя рядом, набивала госпоже Чжоу трубку. Цуй-хуань понимающе улыбнулась.
— Цуй-хуань, ты Шу-хуа не видела? — спросила Цинь.
— Не видела. И Ци-ся нет дома. Скорее всего они ушли в сад. Шу-хуа, наверное, не знала, что вы придете, поэтому не ждала, — пряча улыбку, отвечала Цуй-хуань в надежде, что ее слова будут услышаны и Цинь разрешат уйти.
— Шу-хуа? Она в саду. Они с бабушкой там поссорились, — похвастался своей осведомленностью Цзюе-ши, желавший показать, что и он что-то знает.
Удивленные взгляды присутствующих обратились к Чэнь итай; даже на лице госпожи Шэнь появилось выражение изумления. Чэнь итай, не готовая к этому, покраснела и не сразу нашлась, что сказать. Но госпожа Ван решила не упустить удобного случая.
— Вот, невестка, — неторопливо начала она, — я как раз собиралась поговорить с тобой об этом. Очень хорошо, что и госпожа Чжан здесь. Только что в саду Шу-хуа оскорбила меня и Чэнь итай. А Чэнь итай даже назвала «оборотнем». Потом прибежал Цзюе-минь и поддержал свою сестру. Скажи, невестка, как быть с этим? Ведь это — твои дети, не могу же я воспитывать их вместо тебя. И где это сказано, чтобы тетки выслушивали гнусности от племянников? Ты должна что-нибудь придумать. Если ты не накажешь их — тогда не пеняй на меня, если что-нибудь случится.
По мере того как она говорила, лицо ее темнело от гнева, но даже сейчас по морщинам у глаз и по усмешке в уголках губ можно было угадать в ней хитрую, опытную интриганку.
— Да, госпожа, прошу вас войти и в мое положение, — в унисон подхватила Чэнь итай; создавалось впечатление, что они заранее обсудили единый план действий. — Шу-хуа обозвала меня «оборотнем». Даже старый господин и тот не ругал меня, когда был жив. А кто такая Шу-хуа? Как она смеет оскорблять меня? Да я со стыда умру, если она останется безнаказанной! — Тут Чэнь итай опустила голову и достала платок, чтобы смахнуть слезы!
Старшая Чжан недовольно нахмурилась:
— Да, это никуда не годится. Действительно, стоит проучить их.
Госпожу Чжоу бросило в жар — положение ее было затруднительным.
— Ну, скажите, тетя, — пожаловалась она госпоже Чжан, — что я, мачеха, могу сделать? Их отец всегда их любил, слишком носился с ними — вот и избаловал. Они же меня не послушают. И ругать мне их не очень удобно, пожалуй люди скажут, что я, как мачеха, несправедлива к ним. — Ей уже изрядно надоели госпожа Ван и Чэнь итай, поэтому она не обращалась непосредственно к ним. Кроме того, ей было очень трудно подыскать подходящий ответ.
— Что ж, значит нам придется сносить их оскорбления? — вызывающе обратилась к ней госпожа Ван.
Госпожа Чжоу изменилась в лице, но по-прежнему отвечала не госпоже Ван, а госпоже Чжан:
— Это очень кстати, что вы сегодня здесь, тетя. Вам решать: как скажете, так и сделаем. Я умываю руки.
— Я думаю, проучить стоит, — серьезно отвечала госпожа Чжан, — но сначала давайте позовем их и расспросим.
Все это время Цинь и Цуй-хуань незаметно обменивались тревожными взглядами. Цинь не ожидала, что ее нечаянный вопрос создаст такие осложнения для двух любимых ею людей. Дело принимало особенно серьезный оборот потому, что недовольна была мать, которая, по-видимому, собиралась что-то предпринять для поддержания семейных устоев. Когда госпожа Чжоу попросила госпожу Чжан взять инициативу в свои руки, Цинь с некоторой надеждой посмотрела на мать в ожидании ответа, но ответ этот поверг ее в уныние. Правда, пока еще не было заметно чего-либо серьезного, и Цинь была уверена, что старому поколению не удастся справиться с Цзюе-минем, не удастся повредить ему. Все же, как заботливая и любящая сестра, она в душе упрекала его за этот необдуманный, неосторожный поступок, который навлек на него ненужные неприятности.
— По-моему, Шу-хуа тоже поступила некрасиво. В наше время девушки такими не были, — словно напрашиваясь на комплименты, произнесла младшая госпожа Чжан.
— Цуй-хуань, пойди в сад и позови Шу-хуа и Цзюе-миня, — приказала госпожа Чжоу, услышав последние слова тетки.
— Хорошо, — только и ответила служанка. Положив трубку, которую она держала для хозяйки, она украдкой кивнула Цинь и вышла.
