Теодор Фонтане - Госпожа Женни Трайбель ИЛИ «СЕРДЦЕ СЕРДЦУ ВЕСТЬ ПОДАЕТ»

- У вас такое громкое имя,- обратилась Коринна к мистеру Нельсону,- такое громкое и красивое, что меня просто подмывает спросить, а не возникало ли у вас когда-нибудь желание…

- Oh, yes, yes…[7]

- …забыть про сандал и красное дерево, чем вы тоже, колько мне известно, занимаетесь? Убеждена, что, доведись мне носить такое имя, я не знавала бы ни минуты покоя, покуда мне не удалось бы выиграть свою битву на Ниле. Вы знаете, разумеется, подробности этой битвы?.,

- Oh, to be sure…[8]

- Ну, тогда я нашла достоверный источник, потому что у нас никто ничего толком не знает. Расскажите мне, мистер Нельсон, каков, собственно, был замысел и диспозиция этой битвы. Недавно я нашла подробное описание у Вальтера Скотта и с тех пор никак не могу понять, что же сыграло решающую роль, гениальная диспозиция или геройский дух…

- I should rather think a heroical courage… British oaks and British hearts[9].

- Я очень рада, что могу наконец с вашей помощью получить ответ на этот вопрос, причем ответ весьма мне приятный. Я питаю слабость к героическому, потому что оно так редко встречается в жизни. Но, с другой стороны, я полагаю, что гениальное командование…

- Certainly, miss Corinna. No doubt… England expects that every man will do his duty…[10]

- Да, это прекрасные слова, но до сегодняшнего дня я полагала, что они были сказаны при Трафальгаре. Впрочем, а почему бы не сказать их также и при Абукире? Хорошие слова можно произносить многократно… К тому же… к тому же одна битва ничем, по сути, не отличается от другой, особенно морская - залп, столб огня, и все взлетает на воздух. Разумеется, для тех, кто может наблюдать со стороны, это великолепное, захватывающее зрелище.

- Oh, splendid…[11]

- Леопольд,- сказала Коринна, внезапно адресуясь ко второму своему соседу,- я вижу, вы улыбаетесь. А почему, позвольте вас спросить? Едва ли вы обладаете тем heroical courage, героическим духом, коего безоговорочно требует наш дорогой мистер Нельсон. Скорее наоборот. Вы отреклись от фабрики своего отца, которая, пусть в чисто деловом смысле, воплощает теорию «железа и крови»,- мне даже послышалось, будто ваш батюшка минуту назад беседовал с госпожой фон Цапель именно об этом,- повторяю, вы променяли фабрику железисто-кровяной соли, где вам и надлежало оставаться, на лесоторговый склад своего брата Отто. Это не хорошо, даже если речь идет о голубом сандале. Вот перед вами Марсель Ведеркоп, мой кузен, который каждый день, потрясая гантелями, твердит, что все спасение в перекладине и гимнастических упражнениях. По его понятиям, это и есть героизм, а папаша Ян в конце концов не уступает Нельсону.

Марсель, полушутя-полусерьезно, погрозил Коринне пальцем.

- Дорогая кузина! Не забывай, что рядом с тобой сидит представитель другой нации и что долг призывает тебя показать образец немецкой женственности.

- Oh, no, no,- запротестовал мистер Нельсон,- никакая женственность, always quick and clever…[12] вот что мы ценить в немецких женщинах. Никакая женственность. Фрейлейн Коринна is quite in the right way…[13]

- Так тебе и надо, Марсель. Мистер Нельсон, о котором ты так заботишься, чтобы он, упаси бог, не увез в свой туманный Альбион ложные представления, твой мистер Нельсон против тебя, думаю, что и госпожа Трайбель будет против, и мой друг Леопольд тоже. Поэтому я не падаю духом. Остается, правда, фрейлейн Патоке.

Последняя с поклоном ответила:

- Я уж привыкла присоединяться к большинству.- И все ее горькое озлобление прорвалось в этом ответе.

- Впрочем, я отнюдь не склонна пропускать мимо ушей слова кузена Марселя, продолжала Коринна.- Я и впрямь не отличаюсь смирением и вдобавок происхожу из болтливой семьи.

- Just what I like, miss Corinna[14]. «Кто много болтает, тот добрый человек»,- так говорят у нас в Англии.

- И я так говорю. Скажите, мистер Нельсон, вы себе можете представить болтливого преступника?

- Oh, no, certainly not…[15]

- А чтобы доказать мистеру Нельсону, что, невзирая на болтливость, я все же наделена хоть какой-то женственностью и вдобавок настоящая немка, могу сообщить, что умею стряпать, шить и гладить и даже изучила в Леттевском союзе художественную штопку. Вот, мистер Нельсон, как обстоят дела. Я вполне немка и вполне женщина, следовательно, неразрешенным остается только один вопрос: известно ли вам, что такое Леттевский союз и что такое художественная штопка?

- Нет, фрейлейн Коринна, neither the one nor the other[16].

- Так вот, dear мистер Нельсон, Леттевский союз - это кружок, или институт, или школа женских ремесел. Создана чуть ли не по английскому образцу, что было бы лишним доводом в ее пользу.

- Not at all, German schools are always to be prefe-red.[17]

- Как знать, я не хотела бы так заострять вопрос. Впрочем, оставим это, чтобы перейти к вопросу более важному - к художественной штопке. Дело того стоит. Для начала повторите за мной: художественная штопка.

Мистер Нельсон добродушно улыбнулся.

- Вижу, вижу, вам трудно. Но эта трудность не идет ни в какое сравнение с трудностями самой штопки. Взгляните, перед вами мой друг Леопольд Трайбель, на нем безупречный двубортный сюртук, застегнутый на все пуговицы, как и подобает джентльмену и сыну берлинского советника. Я бы за этот сюртук дала не меньше ста марок.

- Переплатишь.

- Как знать. Ты забываешь, Марсель, что и в этой области существуют разные цены: для профессоров одна, для коммерции советников другая. Впрочем, довольно о ценах, так или иначе, сюртук превосходный, прима. И вот когда мы встанем из-за стола и гостей будут обносить сигарами,- надеюсь, вы курите, мистер Нельсон? - я возьму у вас сигару и прожгу моему другу Леопольду Трайбелю дыру в сюртуке, как раз там, где у него помещается сердце. Затем я возьму сюртук, сяду в дрожки и отвезу его домой, а завтра в это же время давайте соберемся здесь в саду и расставим стулья вокруг бассейна, как на представлении. Какаду тоже пусть присутствует. А я буду держать себя как артистка - потому что я и в самом деле такова - и пущу сюртук по рукам; если вы, dear мистер Нельсон, сумеете отыскать то место, где была дыра, я награжу вас поцелуем и как рабыня последую за вами в Ливерпуль. Но до этого не дойдет. Следует ли сказать: «К сожалению, не дойдет»? Я получила две медали за художественную штопку, и вы, дорогой мистер Нельсон, никогда не отыщете то место.

- Нет, нет, отыщу, no doubt, I will find it![18] - вскричал мистер Нельсон со сверкающим взором, и поскольку ему очень хотелось - кстати или некстати - выразить вой восторг, он произнес состоящее из отрывочных восклицаний похвальное слово берлинским женщинам и завершил его многократными уверениями в том, что они decidedly clever.[19]

Леопольд и референдарий присоединились к этой похвале, даже фрейлейн Патоке улыбнулась, ибо, будучи жительницей Берлина, могла бы принять комплименты и на свой счет. Лишь в глазах молодой госпожи Трайбель мелькнула тень неудовольствия, оттого что при ней так превозносили берлинок вообще и профессорскую дочку в частности. Да и Марсель, выказывая видимое одобрение, был в глубине души не совсем доволен, ибо полагал, что его кузине ни к чему так суетиться и вылезать на передний план; на его взгляд, она была слишком хороша для той роли, которую играла. Коринна, со своей стороны, тоже прекрасно видела, что творилось в душе ее кузена, и не упустила бы приятной возможности поддразнить его, если бы в эту самую минуту - уже подали мороженое - коммерции советник не постучал по своему бокалу и не поднялся с места, чтобы произнести тост:

- Дамы и господа, леди и джентльмены!

- Ага, это вас касается,- шепнула Коринна мистеру Нельсону.

- Я безмолвно пропустил баранье седло и выбрал сравнительно поздний час для произнесения причитающегося с меня тоста. Однако эта новация заставляет меня терзаться вопросом: не окажется ли растаявший пломбир еще большим злом, чем застывшее баранье сало…

- Oh, wonderfully good![20]

- Как бы то ни было, теперь у меня есть лишь один способ по возможности уменьшить содеянное зло. Способ этот - краткость. Так позвольте же мне поблагодарить всех вас за ваш приход, а также позвольте ради двух дорогих гостей, которые впервые почтили мой дом своим iрисутствием, облечь этот тост в формулу, почти освященную англичанами: «On our army and navy!», другими словами - за армию и флот, каковые представлены здесь с одной стороны (он поклонился Фогельзангу) - родом службы и жизненной позицией, с другой (поклон в сторону Нельсона)-славным на весь мир именем. Итак, еще раз: «On our army and navy!» Многая лета лейтенанту Фогельзангу, многая лета мистеру Нельсону!

Тост был встречен единодушным одобрением, и мистер Нельсон, пришедший в крайне возбужденное состояние, хотел немедля ответить на него и поблагодарить хозяина, но Коринна его отговорила: ведь Фогельзанг много старше, может быть, он поблагодарит от лица обоих.