Марк Твен - Собрание сочинений в 12 томах. Том 3
Ревность, без сомнения, обострила наблюдательность Мистера Брайерли. Будь Лора сама царица Савская, совершающая путешествие по Америке, она не могла бы обращаться с ним более высокомерно и снисходительно. И он, задетый, раздосадованный, выполнял ее поручения, передавал ей сплетни и слухи и хвастал своим близким знакомством с очаровательной мисс Хокинс перед своими приятелями-журналистами.
Жизнь Лоры стала теперь бурным потоком интриг и светских развлечений. Она блистала на балах, которые задавало самое легкомысленное общество; подозревали, что она бывает на тех сомнительных ужинах, которые начинаются, когда люди добрые ложатся спать, а кончаются на рассвете. Если сенатор Дилуорти и напоминал ей о необходимости соблюдать приличия, она умела заставить его замолчать. Быть может, у нее была какая-то власть над ним, а может быть, без нее он никак не мог бы осуществить свои планы и принести благоденствие чернокожим.
Лора виделась с полковником Селби и явно и тайно. Она непременно хотела встречаться с ним, какие предлоги он ни отыскивал, как ни старался ее избегать. Она не находила покоя; страстная любовь, ненависть, ревность охватывали ее, сменяясь, точно приступы лихорадки. Порой она ластилась к Селби, старалась его задобрить, пускала в ход все свои чары, — а потом осыпала его угрозами и упреками. Чем он занимается? Почему ничего не делает, чтобы вернуть себе свободу? Почему не отошлет жену домой? У Лоры скоро будут деньги, много денег. Можно уехать в Европу… куда вздумается. Не все ли ей равно, что о ней скажут?
И он обещал, и лгал, и изобретал все новые предлоги для промедления, трусливый игрок и прожигатель жизни, он боялся порвать с нею, а в иные минуты ему и не хотелось от нее отказываться.
«Эта женщина не знает страха, — говорил он себе. — И она следит за мной, как ястреб за куропаткой».
Жене своей он сказал, что Лора Хокинс — кулуарная деятельница, которую он вынужден терпеть, чтобы при ее помощи добиться возмещения за хлопок, а тогда он ей заплатит и отделается от нее.
ГЛАВА X
ГАРРИ БЕЗНАДЕЖНО ВЛЮБЛЕН
1
__________
1 Ее отказ разжег в нем жар любви:
В чем нам отказано — то нам всего дороже.
Тадж эль Ароос (арабск.).
Egundano ycan daya ni baydienetacoric?
Ny amorriac enu mayte, nic hura ecin gayecxi.
Bern. d'Echeparre
Генри Брайерли постоянно бывал в доме сенатора Дилуорти и стал там настолько своим человеком, что приходил и уходил когда вздумается. Сенатор был довольно гостеприимен, любил принимать у себя, а веселый, шумный, словоохотливый Гарри развлекал его; ведь даже самым благочестивым людям и самым занятым государственным деятелям надо когда-нибудь и отдохнуть!
Сам Гарри искренне верил, что он чрезвычайно полезен делу создания университета для цветных и что удача всего этого плана в значительной мере зависит от него. Немало послеобеденных часов провел он, беседуя об этом с Дилуорти. Он даже подумывал, не взяться ли ему преподавать в новом университете гражданское машиностроение.
Однако не общество сенатора и не его обеды (о которых этот шалопай говорил, что там многовато застольных молитв и маловато вина) привлекали Генри Брайерли в этот дом. Бедняга околачивался здесь день за днем, дожидаясь, когда ему посчастливится увидеть Лору хоть на пять минут. Ради того, чтобы пообедать за одним столом с нею, он готов был сносить нескончаемую скуку послеобеденной беседы с сенатором, когда Лора куда-нибудь выезжала или же, сославшись на усталость, уходила к себе. Иной раз он сопровождал ее на какой-нибудь званый обед, и уж совсем редко выдавались блаженные вечера, когда она оставалась с ним в гостиной, — и он пел, оживленно болтал, был неистощим на выдумки, изображал и фокусника, и чревовещателя, — словом, развлекал ее, как только мог.
Он был немало озадачен тем, что все его обаяние ничуть не действует на Лору: до сих пор женщины все как одна считали его неотразимым. Изредка Лора бывала необычайно добра и мила, даже немножко баловала его, снисходила до того, чтобы испробовать на нем свое умение нравиться и обворожить его еще сильнее. Но все это, как с досадой думал он после, происходило с глазу на глаз, а на людях она была недосягаема для него и никогда не давала повода заподозрить, что между ними что-то есть. Его не удостаивали разрешения всерьез флиртовать с нею при посторонних.
— Почему вы со мной так обращаетесь? — сказал он однажды с упреком.
— Как обращаюсь? — самым нежным тоном спросила Лора, удивленно поднимая брови.
— Вы прекрасно знаете. В обществе вы всегда окружены другими, а меня и не замечаете, как будто мы даже не знакомы.
— Что же мне делать, если люди ко мне внимательны? Не могу же я быть грубой! Но мы с вами такие старые друзья, мистер Брайерли, и я никак не думала, что вы станете ревновать.
— Да, судя по тому, как вы ведете себя со мной, я уж очень старый друг. На том же основании я могу заключить, что полковник Селби очень новый ваш друг.
Лора быстро взглянула на него, словно собираясь резко ответить на эту дерзость, но сказала только:
— А при чем тут полковник Селби, нахал вы этакий?
— По-вашему, может быть, и ни при чем. Только вы слишком часто появляетесь в его обществе, об этом говорит весь город.
— А что говорят? — спокойно спросила Лора.
— О, много всего. Но вас, наверно, оскорбляет, что я упомянул об этом?
— Нет, ничуть. Вы мой настоящий друг. Я чувствую, что могу вам довериться. Вы не обманете меня, Гарри? — Она посмотрела на него так доверчиво и нежно, что вся его досада и все сомнения мигом растаяли. — Так что же говорят?
— Некоторые говорят, что вы из-за него потеряли голову; другие — что вы им интересуетесь не больше, чем десятком других, но он влюблен без памяти и того и гляди ради вас бросит жену; а некоторые говорят, что нелепо и думать, будто вы связались с женатым человеком, и что вся ваша близость основана на этом деле с возмещением за хлопок, и Селби хочет воспользоваться вашим влиянием на Дилуорти. Но вы же знаете, в Вашингтоне про всех так или иначе сплетничают. Я бы не обращал внимания на сплетни; но, по-моему, лучше вам встречаться пореже с этим Селби, Лора, — продолжал Гарри, воображая, будто у них с Лорой теперь такая дружба, что она прислушается к его совету.
— А вы верите этой клевете?
— Я не верю никаким попыткам очернить вас, Лора, но от полковника Селби не ждите ничего хорошего. Я знаю, вы бы не показывались с ним рядом, если б знали, какая у него репутация.
— Вы его хорошо знаете? — спросила Лора так небрежно, как только могла.
— Очень мало. Я был у него в Джорджтауне дня два назад вместе с полковником Селлерсом. Селлерс хотел с ним поговорить о каком-то своем патентованном лекарстве, — он изобрел какой-то глазной эликсир или что-то вроде этого и хочет распространить его в Европе. Селби ведь скоро уезжает за границу.
Лора вздрогнула, несмотря на все свое самообладание.
— А жена? Он берет с собой семью? Видели вы его жену?
— Видел. Маленькая брюнетка, лицо поблекшее… хотя когда-то, наверно, она была хорошенькая. У них трое или четверо детей, один совсем маленький. Они, конечно, едут всей семьей. Она сказала, что будет очень рада вырваться из Вашингтона. Вы знаете, Селби уже заплатили за его хлопок, и, говорят, на днях ему крупно повезло в игре у Мориси.
Лора выслушала все это в каком-то оцепенении; она смотрела на Гарри, но не видела его «Возможно ли? — думала она. — Этот низкий негодяй после всех своих обещаний уедет с женой и детьми и бросит меня? Возможно ли, что по городу ходят такие слухи обо мне? И неужели… — Лицо ее потемнело. Неужели этот дурак думает вот так и улизнуть от меня?»
— Вы сердитесь на меня, Лора? — спросил Гарри, нимало не подозревая о том, что за мысли терзают ее.
— Сержусь? — повторила Лора, с трудом возвращаясь к действительности: она совсем забыла о Гарри. — На вас? О нет. Но до чего мир жесток! Люди никогда так не преследуют мужчину, как одинокую женщину. Я очень благодарна вам, Гарри, спасибо, что вы рассказали мне про этого ужасного человека.
Она встала и протянула ему свою прелестную ручку, которую этот глупец крепко сжал и поцеловал. И он наговорил ей немало глупостей, прежде чем она мягко отняла руку и вышла, сказав, что ей пора переодеваться к обеду.
И Гарри ушел взволнованный и немножко обнадеженный — самую малость. Счастье блеснуло ему на миг — и исчезло, оставив его в глубоком унынии. Она никогда не полюбит его, и притом она продала душу дьяволу. Не мог же он закрывать глаза на то, что видел сам, и не слышать того, что о ней говорят.
Что случилось с молодым, легкомысленным покорителем женских сердец? Жаль было смотреть, как поникли крылышки у этого беззаботного мотылька. Так, значит, было в нем все-таки что-то хорошее, добрая струнка, которую можно было затронуть? Оказалось, он безумно влюблен в эту женщину. Не наше дело разбираться в его страсти и судить, достойное ли это было чувство. Но оно завладело всем существом Гарри и даже сделало его несчастным. Если он заслуживал наказания — чего вам еще желать? Быть может, эта любовь пробудила в нем героя.
