Жены и дочери. Мэри Бартон [сборник 2023] - Элизабет Гаскелл
— Эту комнату обычно использует леди Харриет, когда приезжает сюда с отцом на день или два, — сказал мистер Престон.
Молли, чтобы избавить отца от необходимости отвечать, спросила:
— Она часто приезжает сюда?
— Нет, не часто. Но мне кажется, что, когда приезжает, ей здесь нравится. Возможно, она считает это приятной переменой после более чопорного образа жизни Тауэрс.
— Мне кажется, в этом доме очень приятно, — сказала Молли, вспоминая ощущение покойного уюта, царящего в Тауэрс. И тут же с чувством некоторой неловкости заметила, что мистер Престон принял эти слова за комплимент себе.
— Я опасался, что вы, как и всякая молодая леди, тотчас обратите внимание на досадные недочеты холостяцкого дома. Я очень вам признателен, мисс Гибсон. Я по большей части живу в комнате, где мы будем обедать, и еще у меня некоторое подобие агентской конторы, где я держу книги и бумаги и принимаю посетителей по деловым вопросам.
Потом они отправились обедать. Все подаваемые блюда казались Молли чрезвычайно вкусными, а приготовление их мастерским, но они явно не удовлетворяли мистера Престона, который то и дело извинялся перед гостями то за неудавшееся блюдо, то за отсутствие надлежащего соуса, постоянно поминая свое холостяцкое хозяйство, холостяцкое то, холостяцкое это, так что Молли уже слышать не могла это слово. Угнетенное состояние ее отца не проходило, как и вызванная им молчаливость, и это ее тревожило; однако ей хотелось, чтобы этого не замечал мистер Престон, поэтому она поддерживала оживленную беседу, пытаясь сдерживать постоянное стремление хозяина по всякому поводу переводить разговор на себя. Она не знала, когда ей следует покинуть джентльменов, но отец своевременно подал ей знак, и она была сопровождена обратно в желтую гостиную мистером Престоном, который рассыпался перед ней в извинениях за то, что оставляет ее там в одиночестве. Она между тем получила большое удовольствие, свободно бродя по комнате и разглядывая хранящиеся в ней редкости. Среди прочего там был шкафчик в стиле Людовика Четырнадцатого, с очаровательными эмалевыми миниатюрами, вставленными в изысканные резные рамки. Она принесла свечу и пристально вглядывалась в изображенные лица, когда вошли отец и мистер Престон. У отца был по-прежнему усталый и озабоченный вид. Он подошел и погладил ее по спине, посмотрел, что она рассматривает, затем устроился у огня и погрузился в молчание. Мистер Престон взял свечу из ее руки и поспешил с галантной готовностью удовлетворить интерес своей гостьи:
— Считается, что это мадемуазель де Сен-Кантен, известная красавица при французском дворе. А это — мадам Дюбарри. Вы не видите в мадемуазель де Сен-Кантен сходства с кем-либо из ваших знакомых?
— Нет, — ответила Молли, снова посмотрев на миниатюру. — Я никогда не видала никого, кто был бы и вполовину так красив.
— Но разве вы не замечаете сходства — особенно в глазах? — настаивал он, уже с некоторым нетерпением.
Молли изо всех сил пыталась обнаружить сходство с кем-нибудь, но безуспешно.
— Она мне постоянно напоминает… мисс Киркпатрик.
— Правда? — с живостью переспросила Молли. — О, я так рада! Я ее никогда не видела, поэтому, конечно, не могла обнаружить сходства. Так, значит, вы знаете ее? Пожалуйста, расскажите мне о ней.
Он немного поколебался, прежде чем ответить. Потом слегка улыбнулся:
— Она очень красива — это само собой понятно, если я говорю, что эта миниатюра не сравнится с ней в красоте.
— А кроме этого? Пожалуйста, расскажите еще!
— Что значит — кроме?
— Ну, она, должно быть, очень умна и образованна?
Это было совсем не то, что Молли хотелось знать, но трудно было выразить словами всю смутную необъятность ее интереса.
— Она умна от природы и приобрела много различных знаний и умений. Но в ней столько очарования, что в окружающем ее сиянии забываешь, какова она сама. Вы спросили меня об этом, мисс Гибсон, и я вам ответил правдиво — иначе я не стал бы развлекать одну юную леди своими восторженными восхвалениями другой.
— Не вижу, почему бы нет, — сказала Молли. — Кроме того, если вам и несвойственно вести такие разговоры, я думаю, совершенно естественно сделать исключение для меня, потому что — вы, должно быть, не знаете — она приедет и будет жить с нами, когда окончит школу. А мы примерно одного возраста, так что она будет мне почти как сестра.
— Так она будет жить с вами? — переспросил мистер Престон, для которого это известие было новостью. — А когда она должна окончить школу? Я считал, что она непременно будет на свадьбе, но мне сказали, что она не приедет. Когда она оканчивает школу?
— Я думаю, на Пасху. Вы ведь знаете — она в Булони, и для нее это долгая поездка, тем более в одиночку. Если бы не это, папа очень хотел бы, чтобы она была на свадьбе.
— А ее матушка не допустила этого, как я понимаю?
— Нет, не она; директриса школы во Франции считает это нежелательным.
— Это практически одно и то же. Так, значит, она вернется и будет жить с вами после Пасхи?
— Я полагаю, да. Она серьезная или веселая?
— Насколько я мог видеть, она никогда не бывает особенно серьезной. Я думаю, самое для нее подходящее слово — искрящаяся. Вы ей пишете? Если да, то передайте ей, пожалуйста, от меня поклон и расскажите, как мы с вами говорили о ней.
— Нет, мы не состоим в переписке, — коротко ответила Молли.
Принесли чай, и после этого все отправились спать. Молли услышала восклицание отца по поводу затопленного камина в его спальне и ответ мистера Престона:
— Я могу похвалиться и своим пристрастием ко всяческим удобствам, и своей способностью обходиться, когда надо, без них. У милорда обширные леса, и я позволяю себе топить камин в спальне девять месяцев в году, и, однако, я мог бы путешествовать по Исландии, не поморщившись от холода.
Глава 14
На Молли смотрят свысока
