Фауст - Иоганн Вольфганг Гёте
Эжен Делакруа (26 апреля 1798 года, близ Парижа, Франция — 13 августа 1863 года, Париж, Франция) — французский живописец и график, предводитель романтического направления в европейской живописи.
Увидев рисунки Эжена Делакруа для своего шедевра, 76-летний Гете написал своему хорошему другу Иоганну Питеру Эккерману:
«Более совершенное воображение такого художника заставляет нас думать о ситуациях так же хорошо, как и он сам. Теперь я должен признать, что г-н Делакруа превзошел мои собственные представления в некоторых сценах!»
Иллюстрация Эжена Делакруа
Иллюстрация Эжена Делакруа
Иллюстрация Эжена Делакруа
Часть вторая
Акт первый
Живописная местность
Фауст (распростерт на цветущей мураве, беспокойно ищет сна). Сумерки. Хор духов парит подвижно, милые малютки.
Ариэль[122]
(пение, сопровождаемое эоловыми арфами)
Как весна свой дождь цветочный
Надо всеми пронесет,
Как в полях зеленый, сочный
Всход на радость всем блеснет,
Малых эльфов дух высокий
Помогать спешит всему,
Будь святой он, будь жестокий,
Несчастливца жаль ему.
Вокруг его чела вы, рой свободный,
Исполните долг эльфов благородный,
Уймите пыл, которым он томим,
От стрел его спасите вы упрека,
Развейте ужас, пережитый им.
В ночной тени четыре вам урока[123],
Пройдите их вы ласково над ним.
Сперва его вам уложить удастся,
Затем пускай он росы Леты[124] пьет;
Упорство членов судорожных сдастся,
И, стихнув, он навстречу дню пойдет.
Свершите эльфов долг прямой,
Верните в свет его святой!
Хор
(отдельно, вдвоем и во множестве, по очереди и вместе)
В час, когда весь злак поляны
Теплотой еще объят,
Ароматы и туманы
Ниспускает в них закат.
Тихо шепчет; сном влюбленным
Ищет сердце усыпить,
И пред оком утомленным
Двери дня опять закрыть!
Ночь в долинах глубочайших.
Звезды вечные взошли,
Крупных искр средь искр мельчайших
Ближний блеск и свет вдали
Прыщет, в озере мигая,
Светит с тверди голубой,
И, покой наш завершая,
Правит месяц золотой.
Унялось часов теченье,
Боль и счастье устраня.
Ты предчувствуй исцеленье!
Верь грядущей силе дня!
Холм пышней, тенистой мглою
Расцвеченный дол одев,
И сребристою волною
К жатве движется посев.
Пробудись с мечтой заветной,
В дальнем блеске все твое.
Ты объят лишь незаметно,
Сон — скорлупка, сбрось ее.
Не замедли ты решеньем,
Где порыв толпы смущен, —
Благородным исполненьем
Быстрый подвиг награжден.
(Необычайный гул возвещает приближение солнца.)
Ариэль
Слушай, как бушуют Оры[125]!
Слуху духов заявляясь,
Новый день идет, рождаясь;
Мрачных скал скрипят затворы,
Колеса гремят Авроры[126].
Что за гул приносит свет!
Трубный треск дрожит, дробится,
Глаз мигает, уху скрыться
От неслыханного след.
Вглубь цветов скорей спасайтесь!
Глубже, глубже, зарывайтесь
Под скалы, под листья, в мох!
Кто заслышал, тот оглох.
Фауст
Трепещут пульсы жизни вожделенно,
Встречая час, когда заря блеснула.
И в эту ночь, земля, ты неизменно,
У ног моих почив, опять вздохнула;
Ты принесла мне снова наслажденья,
Ты мощно пробудила и вдохнула
К высокой жизни вечные стремленья.
Ночной покров уж снят до половины,
Стогласное в лесу возникло пенье,
Туман струей вливается в долины,
Но отблески небес и вглубь запали;
Приподнялись все ветви до вершины
Из ароматной мглы, в которой спали.
Уж красками оделась грудь земная,
Где цвет и лист слезами задрожали;
Вокруг меня отверсто царство рая.
А в вышине! Нагих вершин колоссы
Уже горят, о торжестве вещая,
К ним прежде всех с сияньем льются росы,
Что позже в дол нисходят усыпленный.
А вот и Альп зеленые откосы
Приемлют свет и вид определенный,
И постепенно сходит день горючий.
Оно взошло. Увы! Уж ослепленный,
Я взоры отвращаю с болью жгучей.
Вот точно тож и в нас, когда стремленья
Окрылены надеждою могучей,
Врата находят настежь исполненья.
Но вот из недра, привлекавшей цели,
Избыток пламени — и мы в смущеньи.
Мы факел жизни лишь зажечь хотели —
Вдруг море пламени, какое пламя!
Любовь? Иль ненависть? Чем закипели
Мы вдруг, что страшно овладело нами?
Так что опять, со мглой мирясь земною,
Завесой мы укрыться рады сами.
Так оставайся ж солнце за спиною.
На водопад, в ущелье гор гремящий,
Взираю я с восторженной душою:
С уступа на уступ он с силой вящей,
На тысячи дробясь потоков, мчится,
Наполнив воздух пеною кипящей.
Но как чудесно в этой мгле родится,
Меняясь вечно, та дуга цветная,
То тает вдруг, то снова загорится,
Росою все душистой обдавая.
Как в зеркале людское в ней стремленье;
Обдумав все, ты скажешь, постигая
Тот пестрый отблеск жизни уясненье.
Императорский дворец
Тронная зала. Государственный совет в ожидании императора. Трубы. Входят придворные всех чинов, в великолепных одеждах. Император вступает на трон. По правую его руку — астролог.
Император
Всем мой привет, кто здесь явился,
Я верность их ценю сердечно! —
Вот и мудрец, при мне конечно.
Куда же шут запропастился?
Юнкер[127]
Сейчас за мантией твоею
На лестнице свернул он шею.
Вот туша! Еле унесешь.
Пьян пли умер? Не поймешь.
Другой юнкер
Сейчас откуда что берется,
Другой на это место рвется.
Великолепно он одет.
Но рожа! И подобной нет!
Алебардистам[128]
