Пэлем Вудхауз - Том 16. Фредди Виджен и другие

— Это мистер Йост, Майк.

— Очень приятно, — произнес Майк, в последний миг удержав сорвавшееся было с языка: «Мистер Кто?».

— Мистер Бонд, Чарли.

— Рад познакомиться, мистер Бонд. Отличный денек.

— Замечательный.

— Мы пришли к вам, — сказал Гасси, — по важному делу.

— Да?

— По важному личному делу.

— А? Вас не затруднит, Ада?

— Конечно, мистер Майк.

Ада вышла, и Чарли задал вопрос:

— Здесь жучков нет?

— Чего-чего?

— Чарли имеет в виду микрофоны, — пояснил Гасси. — Потому что в противном случае нам лучше придержать язык и перенести разговор в подвал или куда-нибудь еще.

— А! Микрофонов нет, — отвечал Майк, гадая, мерещится ему или Гасси еще более поглупел. — Я довольно занят, — заметил он, и Гасси сказал: — О да, конечно, конечно.

— Простите, что мы так к вам ворвались, — продолжал он, — но когда вы нас выслушаете, то поймете, что мы пришли не просто отнять у вас время. Вспомните наш утренний разговор. Я рассказал о нем мистеру Йосту. Нет, я не про начало разговора, — поспешил успокоить Гасси, заметив тревогу на лице Майка, — а то, что вы сказали в самом конце. Помните? Речь шла о том, что вам нужно много денег и быстро. Вы упомянули, что застрахованы на крупную сумму от увечья, полученного при покушении на вашу жизнь. Если кто-то покусится на вашу жизнь и вы получите телесное повреждение, то вы — кум королю. Не забыли?

Майк ответил, что не забыл.

— Если помните, — продолжал Гасси, — генералу идея не понравилась, но военные, особенно старые отставники, страдают некоторой косностью. Мне мысль показалась очень удачной. Мгновенное решение всех наших — то есть ваших — затруднений. Однако оставалась одна загвоздка — как найти исполнителя. Люди, готовые покуситься на чужую жизнь, на дороге не валяются. По счастью, мне встретился мистер Йост, который успешно занимается этим много лет. Он говорит, что будет счастлив продырявить вас в любое удобное для вас время и не возьмет за свои услуги ни цента. Благодарите свою звезду, Майк, — заключил Гасси.

Со смешанным чувством Майк перевел взгляд на щедрого благодетеля. Во-первых, он изумился. Судя по виду, Чарли не мог бы покуситься даже на жизнь комара, и Майку нелегко было переварить услышанное.

Во-вторых, он испытывал то, что Гораций назвал бы резонными опасениями. Сколько бы ни выигрывал человек оттого, что его продырявят, перспективу трудно назвать заманчивой. Даже то, что идея была его собственной, не добавляло ей привлекательности.

— Продырявить меня? — повторил он. — Где?

— Ну, предпочтительнее всего у вас дома, — ответил Чарли, внезапно обретая голос. — Понимаете, надо, чтобы выглядело правдоподобно, а то, когда пытаешься сорвать со страховой компании хороший куш, они обычно начинают задавать вопросы. Например, вы приходите с перевязанной рукой и говорите: «Гляньте-ка! Один тип только что пальнул в меня на улице!» Они спрашивают: «А кто он?» Вы отвечаете: «Убейте, не знаю». «Ваш враг?» — спрашивают они. «Говорю вам, что видел его первый раз в жизни, — отвечаете вы. — Я шел, никого не трогал, а он выхватил пушку и начал палить в белый свет, как в копеечку». «Тогда откуда вы знаете, что он покушался на вашу жизнь? — говорят они. — Может, это просто случайность. Рука у него дрогнула». Единственный, кто может пальнуть именно в вас, это грабитель. Потому что, если грабителя застукали, он в девяти случаях из десяти начнет палить. Вот как мне это видится. Мы обговариваем дату. Я забираюсь к вам в дом, вы меня ловите, я стреляю. Все довольны. Самое обычное дело. Комар носа не подточит.

— Ясно. Правда, спрашивая «где», я, собственно, хотел узнать, в какую часть тела.

— А, понял. Да в какую угодно, — отвечал Чарли с веселостью, которая показалась Майку несколько неуместной. — Ногу, руку, плечо — что вам больше нравится. Ваше дело назвать, мое дело — продырявить.

Гасси, внимательно наблюдавшему за Майком, показалось, что тот проявляет недостаточно энтузиазма. Ему подумалось, что надо было яснее растолковать, как важны для общего благополучия услуги отзывчивого мистера Йоста. Объяснить это в присутствии Чарли было затруднительно, и он попросил нового знакомца выйти.

— Жутко извиняюсь, но мне надо сказать несколько слов мистеру Бонду с глазу на глаз.

— Да, конечно, — благодушно ответил Чарли. — Рад был познакомиться, мистер Бонд. Если понадоблюсь, найдете меня в «Синем льве».

— Конечно, понадобитесь, — сказал Гасси.

Он не сомневался, что его красноречие возымеет действие. Едва дверь закрылась, он устремил на управляющего банком взгляд, полный строгой укоризны.

— Что за муха вас укусила? — спросил он. Майк вышел из задумчивости.

— Муха?

— Да, муха. Когда я привел мистера Йоста и объяснил, как он вытащит вас из переделки, я ждал, что вы если не запрыгаете от счастья, то, по крайней мере, оцените, какая удача свалилась вам на голову. Не каждый бандит возьмется за такую работу совершенно бесплатно. Вы могли хотя бы поблагодарить его за щедрое предложение. А вы просто сидели и смотрели на него, как не знаю на что.

— Ну, любоваться особенно нечем.

— Не в этом дело. Согласен, ему никогда не победить на конкурсе мужской красоты, но, Господи, когда человек должен вас продырявить, неужто ему обязательно быть эталоном внешности? Вы должны задать себе один вопрос: меткий ли он стрелок?

— И что, меткий?

— Разумеется. Это видный чикагский гангстер, по людям стреляет всю жизнь, и я настоятельно рекомендую вам безраздельно ему довериться. Вы только выиграете, и больно не будет, если вас это тревожит. Не страшнее сильной простуды.

— Кто вам сказал?

— Все говорят. Вы наверняка читали про людей, в которых стреляли. Они вообще ничего не чувствуют, и только через полчасика замечают: «Батюшки, да во мне дырка! И откуда бы это?» Чарли говорит, его дырявили чаще, чем талон на социальную помощь, и хоть бы хны. И вообще, Майк, хватит выдумывать глупые отговорки. Постарайтесь понять, что это единственный способ выпутаться. Доверьтесь Чарли Йосту, и банк не лопнет, я, вы и генерал не попадем за решетку, и все будет отлично. В противном случае мы будем хлебать баланду, уж не знаю, что это такое, и шить мешки для почты. Не глупите, Майк. Вы упускаете случай, который больше не повторится.

Гасси не зря верил в силу своего красноречия. Преувеличением будет сказать, что Майк расцвел, однако он больше не пытался возражать.

— Ладно, — сказал он.

— Вы согласны сотрудничать с Чарли?

— Кажется, ничего больше не остается.

— Верно. Идемте.

— Куда?

— В «Синего льва», — отвечал Гасси.

Глава IX

Ночь окутывала Веллингфорд с той обстоятельностью, с какой она обычно окутывает подобные городки. Магазины закрылись, улицы вымерли, оба кинотеатра были давно заперты. Только в «Банке Бонда» жизнь не прекращалась. Разумеется, он тоже закрылся несколько часов назад, но, в отличие от магазинов и кинотеатров, не опустел. Ада и Джил стояли посреди главного помещения в кромешной тьме, какая наступает в банках, когда час поздний и весь свет выключен. Джил, хоть и не видела Аду, черпала уверенность в присутствии подруги, ибо, вдобавок к естественному трепету, с которым любая девушка берется за первое в жизни ограбление, ощущала близость множества призраков. Они не оскорбляли слух ужасным воем, как те, что метались по улицам накануне гибели Цезаря,[51] но чувствовалось, что они здесь и настроены враждебно — духи былых Бондов, Бонды времен Регентства в узких панталонах и крахмальных шейных платках, викторианские Бонды в цилиндрах и с пышными усами, возмущенные вторжением в их доселе неприкосновенное обиталище. Джил подумалось, что среди них есть и дух покойного сэра Хьюго — ему бы как раз хватило на это наглости, — но, если бы не он, вторжение не потребовалось бы. Она сжала кулаки и набрала в грудь воздуха.

— В глухой ночи без берегов, когда последний свет потух, благодарю любых богов за мой несокрушимый дух,[52] — сказала она, и Ада спросила: «Что?».

— Просто подбадриваю себя. Научилась в детстве у дяди Вилли. Он всегда цитировал эти строчки, чтобы поддержать себя в опасности, а уж он-то этих опасностей навидался. Он был в семье паршивой овцой, постоянно балансировал на грани разорения, и, когда он сваливался нам на голову, папа, как леди из Шалотта, чувствовал, что скоро свершится проклятье[53] — придется дать в долг по меньшей мере пять фунтов, а с фунтами у нас всегда было не густо.

— Кто такая леди из Шалотта? — спросила Ада.

— Ой, это долгая история. Как-нибудь в другой раз. По тому, как я болтаю без умолку, — добавила Джил, — ты, наверное, уже догадалось, что я напугана до полусмерти. А ты?