Избранные произведения - Пауль Хейзе
И с тайною улыбкой
Вмешался в разговор.
«Не гневайся, Томирис,
Моя родная мать,
Доверься мне: сумею
Царя я распознать».
И вот с коварством скифским
Готовит пышный пир
В честь пленных полководцев,
Средь коих скрылся Кир.
Двенадцать дев прекрасных,
Двенадцать юных слуг
Им головы венчают
И носят чаши вкруг.
Всю ночь веселье длилось;
К рассвету ни следа
От злобы не осталось
И кончилась вражда.
А хитрый скиф коварство
До времени скрывал;
Вдруг связанного перса
Гостям он показал:
«Я в знак расположенья
И милости к гостям
Вот этого злодея
Судьбу вверяю вам.
Труслив он был в сраженье,
Но может ловко льстить
И гнусной клеветою
Меня решил купить:
Героя Кира имя,
Что даже скифы чтут,
Позорил мерзким словом!
Чего достоин плут?»
Все персы в возмущенье
Подъемлют громкий глас:
«Достоин только смерти!
Казнить его тотчас!»
Но был один, который
Спокойствие хранил
И молвил, усмехнувшись:
«А лучше б ты простил».
И до земли склонился
Пред ним царицы сын:
«Ты — Кир, герой великий,
Персидский властелин!
Уподобляться младшим
Владыке не дано,
Великодушье наше
Нас выдаст все равно.
О Кир, в живых остаться,
Нельзя тебе, увы,
Ведь женщины гневятся
Как раненые львы!
Тебя сгубила слава,
Но клятву я даю:
С почетом — и по праву —
Ты примешь смерть свою!»
МЕРТВАЯ ЗЕМЛЯ
(Легенда)
Явилось двенадцать ангелов в рай,
Стражников кличут: «Скорей открывай!»
«Какую весть вы несете?»
«Мы прискакали с далекой Земли,
Чудесную весть на устах принесли,
Ликуйте — чего еще ждете?!»
Стражники створки ворот развели,
Ангелы подняли трубы свои,
Задули что было силы:
«Вставайте, спешите скорее сюда!
Такого не слышали вы никогда —
Пора, наконец, наступила!
Об этом каждый из нас мечтал
И к Богу часто мольбы воссылал,
Хоть было надежды мало;
Но ныне с Земли прискакали мы — да! —
Кровавая, знайте, померкла звезда,
И жизни греховной не стало!»
Окна и двери — настежь кругом,
И сонмы блаженных, верхом и бегом,
Спешат, теснятся, толпятся.
Бьют в барабаны, в дудки дудят,
На скрипках играют, шумят и галдят —
К Земле погибшей стремятся.
Но только они увидали вдали
Печальный, обугленный труп Земли
Среди неземного сиянья,
Тут смолкло пенье, и смех затих,
И слезы из глаз потекли у них,
Послышались плач и стенанья.
И вот, на огромной могиле стоят;
Шепчась, о забытых днях говорят
В испуге и смутной печали,
О жителях мертвой ныне Земли,
Как злы они были, как войны вели,
Болели и умирали.
Потом воздвигли высокий алтарь,
Священство служит мессу, как встарь,
И молится во искупленье,
«Вечную память» скорбно поет,
Святую воду на землю льет
И просит благословенья.
К земле благое слово летит,
Святая вода по полю бежит,
Но что это значит? — Смотрите!
Слово летает в страхе вокруг,
Вода перестала струиться вдруг,
Что значит все это? — Скажите!
«Найти я не в силах, — сказала вода, —
Увы, ни единого места, куда
Слеза бы ничья не упала!»
А слово сказало: «Куда ни гляжу,
Увы, даже холмика не нахожу,
Что кровь бы не запятнала!»
СОН О ГОСПОДЕ БОГЕ
Мне снился сон: чудесный райский луг,
Я там лежу под ивой у ручья,
А по воде на лодке проплывает
Какой-то человек, лицом прекрасный.
Кусты он раздвигает по пути,
И всех, кого находит, оделяет
Подарками — их много, видно, в лодке.
Повсюду — благодарные рыданья,
И словно бы орган звучит в ответ:
«О маловеры! Вы не понимали?
Нужны страданья, чтоб желать учиться,
Нужны желанья, чтобы их исполнить.
А я все знаю, даже то, что вы
От собственных сердец хранили в тайне;
Из ваших душ я все мечты собрал.
Берите! Мне сердца известны все.
Берите! Мне известны все желанья».
А лодка приближается; смотрю
И с любопытством думаю: какие
Желанья у меня? — не знаю сам.
И тут из лодки женщина выходит
Прекрасная, спешит ко мне смеясь:
«О маловер! И ты не понял тоже?»
Мне руку подает, и мы идем
Цветущим лугом к голубым горам.
Кругом открыты окна — сколько лиц! —
Нас называют мужем и женою,
А мы идем все дальше по дороге,
Все дальше по горам и сквозь долины,
Не ведая усталости и горя.
Мы исчезаем в горней синеве…
ГОНДОЛЬЕР
«Эй, гондольер, мне в Сан-Феличе!» — «Едем,
Мессер Пипоне». — «Разве мы знакомы?
О Боже мой! Кого я вижу! Педро!
Немало лет прошло с тех пор, клянусь,
Когда мы наши первые творенья
Возили в Рим на карнавал. Старик!
Вот время было! Помнишь ты, иль нет?» —
«Ну, как же, помню», — гондольер в ответ. —
«Стояли мы над Тибром — вы и я
И семь приятелей. Еще была Джанина…» —
«Джанина уж давно моя жена». —
«Примите поздравленья. Мы друг другу
Показывали наши партитуры
Без всякой зависти, и вы тогда кричали: —
Мы дилетанты! Победитель — Педро!
И соглашались с вами все друзья.
А как блестели глазки у Джанины!..» —
«Да, иногда впадаешь в заблужденье,
Ведь из невзрачных луковиц порой
Роскошные деревья вырастают,
А то, что поначалу представлялось
Здоровым сочным семенем, потом
Плодов не даст, а лишь какой-то скверный…» —
«Мессер Пипоне! В Сан-Феличе? Верно?»
ПРОСЬБА
Я не любил его. А кто любил?
Он умер — я нисколько не жалел.
Но я заснул и ночью видел сон:
Он голым полем одиноко брел
И подаянье собирал в тарелку.
Он подошел ко мне, звеня тарелкой:
«Мертвец несчастный пред тобой стоит,
Что зла уж больше людям не творит.
Он просит не судить его сурово
И в память доброе сказать хотя бы слово».
ИДИЛЛИЯ
Осенним хмурым утром на мосту
Стечение народа. «Где он прыгнул?»
«Каким он был?» Спасатели на лодке
Плывут внизу. Мальчишки у перил.
Ругается с досады полицейский,
Глядит в записку: «Это не от горя.
Мне было тошно». Мимо пробегает
Девчонка со скакалкой. Вдруг застыла —
Стоит и смотрит. А потом вприпрыжку
Несется, машет золотой косичкой
И весело кричит: «А что случилось?»
ПОЭТ И СИВИЛЛА
ТЕМА
Если б ведать, как из дуновенья
Возникает бытие предметов,
Мы раскрыли б тайну Мирозданья.
МИФ
1
В окруженье гор лежит долина,
Что ничьим не открывалась взорам:
Не туман над впадиной глубокой —
Тьма над ней полночная клубится,
Не бегут шумя ручьи по скалам —
Бледное молчание нависло,
И в оковах смерти черный воздух.
Над долиной на вершине горной
Великан стоит, и странно видеть:
Он стоит и спит, глаза закрыты,
В сны
