Коммунисты - Луи Арагон
Битва на Маасе началась. Еще с ночи северный участок армии Хюнцигера, как и передовые и тыловые позиции Корапа по всей линии Мааса, подвергаются непрерывной бомбардировке. Это будет продолжаться до самого вечера с передышками на полчаса, на час. Издалека надвигается грозный гул бомбардировщиков. Две-три минуты гул нарастает, свинцовой тяжестью придавливает людей, и вот уже над лежащими ничком солдатами слышится невообразимый визг сброшенных бомб, клич смерти, а с ним, за ним, продолжая его, взрыв за взрывом, земля сотрясается, на склоненные головы наваливается апокалиптический ужас, страх перед следующей волной, сознание, что бежать бесполезно… а потом пожары… тела убитых… крики раненых. Так обстоит дело в Рокуре, где находится генерал Лафонтен с 55-й дивизией, но сегодня ночью в полутора километрах к северо-востоку на Арокурском шоссе расположился еще и КП «крокодилов» с генералом Бодэ. Накануне генерал Бодэ ездил в Берльер к Грансару в штаб корпуса просить, чтобы приостановили продвижение его части, потому что люди выбились из сил. Грансар отказался передать Хюнцигеру такую просьбу. Итак, 71-й дивизии надлежало занять позиции между 55-й на севере и Североафриканской пехотной дивизией генерала Шапуйи на юге, а те их подразделения, которые таким образом освобождались, должны были идти на уплотнение боевых порядков собственных дивизий. Однако Бодэ прекрасно понимал, что осуществить это как следует можно, только потратив по меньшей мере полтора суток на разведку позиций и еще столько же на организацию артиллерийских наблюдательных пунктов и складов боеприпасов, на установление связи… Три ночи уже «крокодилы» шагают без остановки и хотя приходят на место назначения, но вымотанные вконец. А те подразделения соседних дивизий, которые они пришли сменить, все равно не подоспеют сегодня со своими противотанковыми орудиями на помощь к Лафонтену и Шапуйи. Хюнцигер перебросил разведотряды этих дивизий на тыловые позиции, только разведотряд дивизии Лафонтена, сильно пострадавший в Бельгии, переформируется в Вандрессе. Один из полков расположен в Шемери, западнее Рокура…
Вот тут-то и началась бомбардировка. Больше тридцати самолетов в течение часа без передышки бомбили участок 55-й дивизии. Столько же, если не больше, самолетов обрушилось в десятом часу на Рокур, надолго преградив путь автомашинам; центральный телефонный узел Лафонтена разрушен и тем самым полностью прервана связь с передовой и со штабом корпуса. Связь Бодэ шла тоже через этот узел, и теперь он получает сведения только от своего соседа Лафонтена, такие сведения, которые приводят его в ужас. Недаром он просил не посылать его часть на передовую! Когда генерал Грансар явился к нему на КП, Бодэ высказал своему начальнику все, что у него накипело: почему тот, по собственному почину, не считаясь с его, Бодэ, мнением, оставил дивизионную артиллерию на переднем крае? Почему маринует резервные полки в Вандрессе? Что если неприятель начнет наступление?.. Грансар принялся уверять, что неприятель сегодня наступать не будет, немцы еще в своем уме, не могут же они за одно тринадцатое число стянуть нужные для этого силы; а если попробуют, так их расколошматят! Так или иначе, Бодэ успеет занять намеченные позиции. Тем временем бомбы продолжают сыпаться на Вандресс. На всю долину Бара. На Торси. На Круа-Пио… Во вторую половину дня бомбежка становится повсеместной. Деревни горят. Действия авиации по всей линии фронта поддерживает артиллерия. Бодэ вызывает к проводу Грансара: совершенно очевидно, что немцы собираются начать наступление сегодня вечером, генерал ошибся, наступление могут подготовить и самолеты, для этого незачем стягивать артиллерию… Грансар вызывает Сенюк, но Хюнцигера там нет. Грансар передает полковнику Лакайлю то, что сказал ему Бодэ. Полковник отвечает уклончиво…
Бомбардировка не утихает, напротив. Бомбят весь день. И ничто, никто не противодействует им там, наверху. Так, значит, они хозяева в воздухе? И опять новая, еще более мощная волна, двойной, тройной ряд самолетов. Да что это — он падает? На тебя, на тебя, шипя и свистя валится самолет, в тебя одного на всей земле метит это разнузданное безумие, и пулеметные очереди хлещут воздух, грохот сотрясает землю, раздирает барабанные перепонки, голову… Опять пикируют, опять… Сплошная пелена бомб, непрерывные взрывы, дома рушатся, камни пляшут, что было, того через секунду нет, в воздухе носятся крыши, железные брусья пролетают километры, разверзаются бездны, загораются скирды соломы, вокзалы, взрываются склады боеприпасов, по-своему откликаясь с земли на разгул в небе…
Битва на Маасе началась. По тылам бьют, как по передовой. Бьют по идущим подкреплениям. Бьют по штабам. Бьют по транспортам. Ни людям, ни приказам, ни боеприпасам не добраться до цели. Враг бомбит и передовые посты на Маасе, и дальние тылы в Рокуре, в Бюльсоне, в Стонне, в Синьи-л’Аббе, в Лиаре. Повыше Синьи-ле-Пти, на запасном аэродроме горят два самолета, поставленных попросту у опушки леса… а бомбы градом сыплются на окраину деревни, на ближние поля. Как раз в этой деревне собрались мэры со всего округа. Население в панике от потока беженцев из Бельгии, который не прекращается со вчерашнего вечера: как быть? Из префектуры никаких указаний. Пытаются связаться с Мезьером — и сам префект, и его канцелярия дали тягу. А чего добьешься от военных? Они сами ничего не знают. Капитан Рабочего полка, недавно прибывший сюда, только разводит руками. Его помощник предлагает связаться по телефону со штабом армии в Вервене. Как видно, лейтенант Барбентан не разбирается в административном делении. Вервен — это уже в департаменте Эн, а не в Арденнах… Мэры решают эвакуировать свои деревни. И сразу же приступают к делу.
* * *
Утром, когда последние марокканские спаги добрались до Пуа-Террона, местное население тоже еще не знало, что над ним вот-вот грянет гроза. Звонят колокола. Кавалеристы входят в село,
