Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 16
В двадцатых числах января 1869 г. хлопоты, вызванные болезнью дочери, затрудняли работу Толстого, и он писал П. И. Бартеневу: «Я посылаю в типографию 40 листов, которые готовы, и не велю их другой раз посылать ко мне, а верстать и печатать. Если успею и буду в состоянии работать, то пришлю остальное. Но во всяком случае прошу вас внимательно прочесть корректуры и, если только что-нибудь очень безобразное, воротить мне, а то печатать и кончать 5-й том — сколько там ни выйдет листов. Вы не можете себе представить, как мучительно это сознание неоконченной работы теперь и как хочется свободы».387 Через несколько дней Толстой просил прислать ему еще раз корректуры второй части «в исправленном виде»388 и опять сетовал, что из-за болезни детей он, «несмотря на все усилия», не может «ни на шаг подвинуть вперед работу — что досаднее всего — почти конченную». Он писал: «Досаднее всего то, что мне нужно два часа хорошего расположения для того, чтобы поправить одно место, и тогда более 22-х листов готовы на 5 том, но этих двух часов нет, а закончить 5-й том тем, что я вам послал, кажется, не годится».389 Ясно,что у Толстого находились гранки последней части пятого тома. Одним местом, для исправления которого необходимо было «два часа хорошего расположения», вернее всего, были главы о Пьере в плену. Толстой, как выше отмечено, много перерабатывал и не раз перестраивал это место в рукописи, и теперь в корректуре он вновь задержался на нем.
Видимо, исправляя гранки третьей части, Толстой решил композиционно перестроить печатающийся том: объединить в последней части рассказ о последних днях пребывания пленных в Москве, выход из Москвы пленных, среди которых был Пьер и Платон Каратаев (гл. XI—XIII), с главами о выходе французского войска из Москвы. С этой целью он просил вернуть ему корректуры второй части. Сохранившиеся гранки пятого тома рассказывают весь процесс этой перестройки: гранки разрезаны, переклеены, снабжены вводящими их в контекст связками. Таким образом, создалась окончательная композиция второй и третьей. частей пятого тома.
6 февраля были отправлены корректуры пятого тома. «Это последние и последний раз, — писал Толстой П. И. Бартеневу. — Ради бога не покидайте меня и просмотрите эти листы так же, как вы просмотрели предпоследние, и поторопите Риса набирать, печатать и выпускать книжку. Эти листы по содержанию лучше мною проверены, чем прежние, только корректуры и рукопись очень измараны, и местах в двух не сделаны переводы... В случае, если бы все-таки нашлось что-нибудь очень безобразное, пришлите мне всё через Риса с нарочным. Но я этого не желаю»,390 то есть Толстой «не желал» более править текст.
Сохранилось еще одно черновое неотправленное письмо к П. И. Бартеневу, написанное вслед за отправкой последних корректур. Толстой посылал еще несколько поправок к главе о пленных в Москве.391 22 февраля И. П. Борисов сообщил А. А. Фету, что пятый том «Войны и мира» уже сшивают и что П. И. Бартенев обещал 26 февраля «вручить» его.
28 февраля 1869 г. в № 47 «Московских ведомостей» было напечатано объявление книжного магазина И. Г. Соловьева о поступлении в продажу пятого тома «Войны и мира», а 4 марта в «Московских ведомостях» (№ 48) появилось следующее объявление: «От гр. Л. Н. Толстого сим объявляется, что V том «Войны и мира» бесплатно раздается имеющим первые четыре, по предъявлении билетов. Иногородним высылают в места, откуда они выписывали, и пересылочные за три фунта, смотря по расстоянию».
ХV
21 января 1869 г. И. П. Борисов, непосредственно после встречи с Толстым в Москве, писал А. А. Фету, что пятый том «Войны и мира» — не последний и что «Лев Николаевич надеется еще на пять, а можно — так и далее... Написалось много, много, но все это не V-му, а вперед». Следовательно, с конца 1868 г. создавался шестой и последний том. Он начинается авторскими рассуждениями о партизанской войне и заканчивается эпилогом.392
Во время пребывания в Москве с 17 по 19 января Толстой много времени уделял беседам с разными лицами о своих исторических воззрениях. 17-го «проговорил все утро» с С. С. Урусовым; вечер провел у С. С. Урусова, где присутствовали С. А. Юрьев и Ю. Ф. Самарин, и «вчетвером договорили до 3-го часа. Исторические мысли мои поразили очень Юрьева и Урусова и очень оценены ими», — писал Толстой жене на следующий день. С Самариным, «вовлекшись в другой философский спор», Толстой не успел поговорить об этом и, так как был уставшим, «не хотел кое-как высказать» то, что было ему нужно. Беседу с Самариным Толстой решил отложить. Тогда же он писал жене: «...ты не можешь себе представить, как мало времени, когда есть дела, как мои, такие, как переговорить с Самариным, с Юркевичем — дела, которые требуют сосредоточенного внимания».393 Неизвестно, состоялась ли беседа с Самариным, но с философом П. Д. Юркевичем Толстой не только беседовал, но и читал ему какую-то свою рукопись.394 На этом основании можно предположить, что к январю 1869 г. из шестого тома уже были написаны не только обе части, но в каком-то виде и эпилог. Исторические взгляды автора, изложенные в первых главах эпилога, и были, возможно, темой бесед с разными лицами в январе 1869 г. в Москве.
Работа над шестым томом, как и над предыдущими, началась с переработки по копии окончания первой редакции. Но если первая законченная редакция служила существенной основой при создании первых четырех томов и отчасти пятого, то для последнего тома она давала материал лишь к его первой части и конспективные наброски для окончания.
Хотя тема партизанской войны отражена в первой редакции, но развернутых рассуждений автора о народном характере такого рода. войны еще не было. Закончив предыдущий том утверждением правильности действий Кутузова в отличие от ложных стремлений других «влиятельных» лиц армии, которые «срамили старого фельдмаршала за его бездеятельность», Толстой, сохраняя композицию первой редакции, от оценки деятельности Кутузова перешел к характеристике первых партизанских отрядов. Текст этой пока еще новой главы (а не части) Толстой несколько раз исправлял и переделывал, используя для описания деятельности партизан ранний конспект, то есть копию соответствующего места первой закопченной редакции.395 Только уже готовя к сдаче в набор рукопись предыдущего тома, Толстой изменил окончание его и довел текст до отступления Наполеона на Смоленскую дорогу. Тогда началом партизанской войны он решил открыть новый том и в виде вступления к нему изложил свои мысли об особенностях такой войны (гл. I—II). Основная мысль первоначально была выражена здесь так: «Партизанская война всегда приносила огромные результаты, потому что она начиналась тогда, когда дух войска находился на высшей степени напряжения. Для войны за границей, за прусского короля, как говорят французы, необходимы массы, сдерживающие своей притягательной силой войска, для войны у себя дома сила отпора лежит одинаково в каждом отдельном человеке». В первом же варианте появилось определение партизанской войны как дубины народной войны.396
Высказав в начале части свое убеждение в том, что партизанские войны, противоречащие всем существующим военным правилам и нормам, бывают всегда успешны потому, что они наступают именно тогда, когда подымается на огромную высоту дух войска, то есть то главное, от чего зависит «не только успех сражения или войны, но все распоряжения в военное время», Толстой перешел к описанию партизанской войны 1812 г. Сюда Толстой перенес исправленные листы первой редакции о партизанских отрядах, которые входили первоначально в пятый том. Так составился текст, соответствующий гл. III—IX, но в иной редакции. Глав с рассказом о нападении отряда Денисова на транспорт и гибели Пети Ростова (то есть гл. X и XI) еще не было. Заканчивался текст сообщением о том, что партизанский отряд Долохова захватил депо Бланкара.397
Продолжая правку копии окончания первой редакции, Толстой сделал большую вставку на трех листах, посвященную описанию партии пленных, в которой шел Пьер, беспорядку среди отступающих французских войск, состоянию ослабевшего Платона Каратаева, которого, согласно приказу убивать отстающих, пристрелили на походе. Вставка во многом близка к гл. XII—XIV; существенным отличием является отсутствие сцены на ночном привале и рассказа Платона Каратаева о купце, невинно попавшем на каторгу. Еще два раза перерабатывались главы о партизанских отрядах, о поступлении Пети Ростова в отряд Денисова, вписан отсутствующий ранее рассказ о нападении отряда Денисова на транспорт французов и о смерти Пети Ростова.398
