Kniga-Online.club
» » » » Роберт Вальзер - Сочинения Фрица Кохера и другие этюды

Роберт Вальзер - Сочинения Фрица Кохера и другие этюды

Читать бесплатно Роберт Вальзер - Сочинения Фрица Кохера и другие этюды. Жанр: Классическая проза издательство -, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Заботясь о своем здоровье, наш парнишка почти каждый день в обеденный перерыв отправляется на берег озера в живописный парк, дабы посидеть на скамейке. Он любит тень, равно как и солнце, ничуть не больше. Приятно, когда дует ветерок. Но ветер его не умиляет, как «этого виршеплета Таннера». Природа — вещь хорошая и полезная, но уж никак не восхитительная. На скамейке он читает книгу. А вокруг располагается природа, это хорошо. Природа для того и существует, чтобы располагаться вокруг, главное — книга. Природа согревает и выражает свою симпатию. Сама. Как прислуга, как молчаливая добросердечная сиделка. Надо пользоваться, оно того стоит.

Наш герой шаг за шагом продвигается вперед, иначе говоря, он всегда в порядке. Он никогда не опаздывает. Его костюм всегда так же аккуратен, как и сдаваемые им отчеты, его поведение соответствует его амбициям. Это значит, что он ведет себя скромно, как того требуют далеко идущие планы. Уходя с головой в работу, он словно исчезает из мира и перемещается в невидимые сферы исполнения долга, где любой человек делается невидимым. «Работа у меня слишком тупая», — считает он, но ему достаточно, что он так считает, он не делает из этого драмы. Работает он медленно, выводит цифру за цифрой, букву за буквой, четко, степенно, бесстрастно, как положено. Так и создаются великие произведения, не требующие таланта. Он радуется этому, но не теряет хладнокровия. Глаузер, маленький хитрюга, всегда доволен собой. Другим прочим это колет глаза: «Что-то здесь нечисто!»

«В один прекрасный день, — размышляет шельмец, — я стану ихним шефом. То-то они удивятся». В глубине души он давно решил, что добровольно никогда не поменяет места службы, но будет терпеливо добиваться перевода на лучшие должности. Он знает, что пройдут годы, прежде чем его повысят, но это его не пугает, напротив, ему чертовски приятно сознавать, как много у него шансов проявить упорство и выдержку. Он знает, что обладает необходимыми для карьеры добродетелями, а другие прочие умники, видал он их в гробу. У него терпение — как у шлагбаума. У него каждый день перед глазами наглядный пример нетерпения — Хельблинг, который только и знает, что смотрит на часы. «Долго он не протянет», — думает Глаузер.

Таннер тоже долго не протянет. Этот работает лишь бы работать. Бесполезный тип, артистическая натура! Наш наблюдательный шибздик все примечает. Очень скоро оба вылетят с работы. Таннер уволится, а Хельблинга вышвырнут вон. Один уйдет по собственному желанию, другой со стыдом и позором. А он, Глаузер, спокойно продолжит вышивать тщательно продуманные узоры по канве своей профессиональной карьеры.

Он не уйдет, он вытерпит все и даже больше. Душа бюрократии — это как бы его собственная душа, уж поверьте! Вот он и муштрует свою душу. Стоит ему сообразить: ага, здесь вот что происходит, и тотчас в его душе происходит то же самое. Его энергия не допускает никакого душевного дискомфорта. Чувствительная душа, зачем она? Чтобы на нее давили? Согласно принципам Глаузера, душу нужно стереть в порошок.

О, он далеко пойдет, но не сразу. Он движется медленно, зато потом, когда жизнь подойдет к концу, он сможет сказать себе, что добился многого. А если он ничего не добьется? Пусть, зато он хорошо пожил: он умел хотеть…

Паганини

Пусть его игра навсегда исчезла и я никогда ее не слышал, я все же могу грезить о ней, писать стихи, фантазировать и живо представлять себе, как она, должно быть, сладостно звучала, как страстно жаловалась, как чудно ликовала и пленительно рыдала. Когда произносится имя Паганини, вы и сегодня слышите, как вздымаются и опадают волны звуков, вы и сегодня видите, как призрачно тонкая изящная белая рука ведет волшебный смычок, вы и сегодня верите, что слышите его божественный концерт. Говорят, инструмент его души, скрипка сердца обладала демонической властью, и я этому верю. Есть вещи, в которые веришь всеми силами, в которые хочешь верить. Вот я и верю в волшебство Паганини, в то, что он командовал смычком, как Наполеон своими армиями. Сравнение, конечно, смелое. Но оставим это. Он играл столь прекрасно, что женщины видели, как осуществляются их самые тайные грезы о роскошествах любви, как их целуют самые любимые и прекрасные уста. Они ощущали эти поцелуи с такой огромной силой, что им казалось: вот-вот они умрут. Казалось, что играют не руки, нет. Казалось, что играет сама любовь; это было не столько вершиной скрипичного искусства (хотя это было высочайшей его вершиной), сколько большой обнаженной душой, ведь не что иное, как душа дает благословение, звучание и смысл всему и любому искусству. Он играл так, будто он смеется, говорит и плачет, целует и убивает, сражается в битве и страдает от ран, садится на коня и скачет куда глаза глядят, или погружается в бесконечное, невыразимое одиночество, или терпит крушение в бушующем море, или содрогается в приступе безумного, неожиданного счастья. Вот в чем его демонизм. Он был прост, а потому велик. Любезный читатель, ты вправе рассмеяться над плодами моей, как бы ты сказал, воспаленной фантазии, но прошу тебя, послушай, как он играл, как играл Паганини. Я будто слышу его в это мгновение: он неистовствует, бушует, гневается, блаженствует и играет. Он низвергал свою игру в зал с такой силой, что слушатели верили: он разрывает своим смычком мир музыки, чтобы творить ее заново, теряясь в гармониях. Волшебство его мягкой, как лунный свет, игры оживляло соловьев, воздвигало дворцы арабских гурий, рисовало ночи сказочных любовных грез, верность, доброту и ангельскую нежность. И сама его игра, которой с удовольствием внимали государи, разливалась, как медленно, медленно тающий снег под поцелуем солнца, растекалась медовым потоком, влюбляясь в собственную высокую красоту и текучесть. Вот так он играл. Но он играл еще прекраснее. Когда он играл, ненависть преображалась в любовь, неверность в преданность, высокомерие в печаль, уныние в блаженство, уродство в красоту, упрямство в сияющую пурпуром мягкую симпатию, дружественность, миролюбие и участие. Его сказочной игре внимал Гете, и она воспламеняла, восхищала и трогала великого поэта до глубины души. Чем более велик был тот, кто его слушал, тем большим было наслаждение. Ведь в этом и таится секрет наслаждения искусством. Вообще, Паганини никогда не знал заранее, как и что он захочет сыграть. Его влекло от звуков к звукам, со ступеней на ступени, от гармонии к гармонии, по волнам, от самозабвенных поисков к золотым озарениям, так что его скрипичная игра, как гордая пальма, вырастала из почвы начала и тянулась вверх, становясь все выше, выше, все прекраснее. К финалу она разливалась широким, задумчивым сладострастным морем. Так идет по жизни человек, не ведая, кем станет, что сулит ему судьба, прорастет ли его семя или упадет на камень. Так и игра Паганини была роковой игрой человека, который мечется между желанием и долгом, потому она и была столь проникновенной, что чаровала слух, пленяла все сердца и затопляла все души. Наполеон слушал Паганини два часа подряд. По крайней мере, мне хочется так думать. И у меня есть на это известное право, поскольку мое сочинение основывается только на воображении и собранных сведениях. Глубоко верующие люди, католики и протестанты, внимали ему с радостью, ведь религия, подобно сладостному млеку, так и стекала с его смычка. Его искусство было подобно очищающему ливню, благословению, воскресенью, чудесной захватывающей проповеди. Все и вся внимало ему, превратившись в слух. В том числе и вояка Наполеон.

Писатель (I)

У писателя, как правило, имеется два костюма, в одном он выходит на люди, второй — для работы. Он человек дисциплинированный, сидение за узким письменным столом сделало его скромным. Он отказывается от шальных радостей жизни и, придя домой с какой-нибудь полезной встречи, быстро снимает приличный костюм, аккуратно, как положено, вешает в шкаф брюки и сюртук, надевает рабочую блузу и домашние тапочки, направляется в кухню, заваривает чай и усаживается за привычную работу. Ведь понятно же, что в процессе творчества он всегда пьет исключительно чай, это полезно, укрепляет здоровье и, по его мнению, заменяет все прочие яства и напитки. Он не женат, ибо ему не хватило смелости влюбиться, а все имевшиеся в его распоряжении душевные силы пришлось употребить на сохранение верности своему творческому долгу. (Возможно, вам известно, что искусство предъявляет творцу весьма суровые требования.) Он один справляется с хозяйством, разве что какая-нибудь подруга поможет ему расслабиться и какой-то невидимый ангел-хранитель поддержит в работе. Он глубоко убежден, что жизнь его ни особенно радостна, ни слишком печальна, ни легка, ни тяжела, ни монотонна, ни разнообразна. Нет в ней ни непрерывного веселья, ни приступов хандры. Непохожа она ни на крик, ни на постоянную бодрую улыбку. Он творит — вот его жизнь. В каком-то одном измерении он пытается жить, а в другом — вживаться во все и вся, в чем и состоит его творчество. И если он на миг встает из-за стола, чтобы скрутить себе новую козью ножку, глотнуть чаю, сказать доброе слово кошке, открыть кому-то дверь или выглянуть из окна, то это вовсе не долгие перерывы в работе, а просто короткие антракты или дыхательные упражнения. Иногда он немного разминается в комнате. Или слегка жонглирует. Мало ли что придет человеку в голову. Любит он также вокальные упражнения и мелодекламацию. Эти мелкие отвлечения крайне необходимы. Он опасается, что, не будь их, он давно бы свихнулся от своей писанины. Он человек скрупулезный и дотошный, профессия приучила, ибо безалаберности или неряшливости не место за его письменным столом. Что им там делать целыми сутками? Страстное желание описывать жизнь словами в конечном счете проистекает только из определенной добросовестности и прекрасной педантичности души. Столько красивых, живых, быстротечных и мимолетных вещей исчезают из мира! Душа болит, если не успеешь поймать их на лету и засунуть в записную книжку. Вот ведь какая неизбывная забота! Господин с пером в руке — это как бы герой в полумраке. Его поведение не считается героическим и рыцарским потому лишь, что он не может попасться миру на глаза. Не зря ведь говорят о героях пера. Может, это и банальное определение столь же банального занятия, так ведь и пожарник тоже нечто тривиальное. Хотя не исключено, что при случае он может стать героем и спасти чью-то жизнь. Бывает же, что какой-нибудь смельчак, рискуя жизнью, спасает тонущее в бурной реке дитя или что другое. Так что предоставим искусству и самоотверженным усилиям писателя право спасать красоты и ценности, которым грозит гибель в равнодушном и бездумном потоке жизни. Писатель тоже рискует, когда по десять — тринадцать часов сидит за столом, шлифуя свои романы и повести. Это вредно для здоровья.

Перейти на страницу:

Роберт Вальзер читать все книги автора по порядку

Роберт Вальзер - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Сочинения Фрица Кохера и другие этюды отзывы

Отзывы читателей о книге Сочинения Фрица Кохера и другие этюды, автор: Роберт Вальзер. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*