Г. Осипов - Общество знания: Переход к инновационному развитию России
В какой индустриальной стране он нашел «сокращение текущего потребления, уменьшающего возможности аккумулирования интеллектуального капитала»? Нельзя же такие вещи заявлять без всякого фактического подтверждения! Он приводит, как пример таких стран, Китай и Южную Koрею. Так сообщите, какой мерой вы измерили интеллектуальное отставание этих стран или «сокращение текущего потребления». Ведь регулярно службы ООН и специальные международные организации публикуют сравнительные данные и по той, и по другой сфере. Какие, однако, странные заявления. Зачем создавать столь ложный образ индустриального хозяйства?
Согласно опубликованным данным, доля населения, живущего за чертой бедности, в Азии, Африке и Латинской Америке сократилась с 1960 года к середине 90-х годов в целом с 45-50 % до 24-28 %. В Индии этот показатель снизился с 56 до 35-40 %, в Китае — с 33-39 до 8-12 %, в Индонезии — с 58-60 до 15-17 %, в Бразилии — с 48-52 до 17-19 %. Это огромные, миллиардные массы населения, живущие в странах, находящихся на этапе индустриального развития. Как можно говорить о «сокращении текущего потребления» в свете этих данных?
Завершается статья гимном постиндустриальным странам (в духе «мышления страны Тлён»). Презрение автора к отсталым индустриальным нациям таково, что он противопоставляет их человечеству: «В том, что человечество не только осваивает информацию как неисчерпаемый ресурс для развития производства, но и превращает основные виды потребления, связанные с развитием личности, в средство возобновления и наращивания этого ресурса, мы видим залог бесконечного прогресса постиндустриального общества. Его бурный хозяйственный рост способен продолжаться десятилетиями в условиях не только низкой, но и отрицательной нормы накопления в ее традиционном понимании. В то время как индустриальные нации вынуждены идти по пути самоограничения в потреблении, постиндустриальные способны его максимизировать, достигая при этом гораздо более впечатляющих и масштабных результатов».
Экономика постиндустриального общества — огромная и еще малоизученная тема. Здесь мы не можем в нее углубляться. Однако в связи с тем, что технократическая утопия постиндустриализма овладела умами значительной части российской интеллектуальной элиты, следует хотя бы указать на предупреждения, которые были сделаны на Западе, чтобы остудить несбыточные ожидания, порожденные апологетикой «третьей волны» в 70-80-е годы XX века. Грёзы о том, что «кодифицированное теоретическое знание» обеспечит западному обществу «рост потребления без инвестиций в материальное производство», становились опасными для устойчивости общества, как всякие милленаристские ожидания чуда.
Прежде всего, уже первые попытки оценить вклад компьютерных информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) в ускорение движения знания (точнее, даже не знания, а информации) показали, что лимитирующим фактором в этом движении является не технология, а социокультурные условия. Это было охарактеризовано поговоркой: «Вы можете подвести лошадь к воде, но вы не можете заставить ее пить».
И потребности общества в информации, и готовность получать и использовать всё большие объемы знания — системы инерционные и сложные. Расширение технических возможностей — фактор благоприятный, но не достаточный. В ходе проводимых с конца 70-х годов в Японии исследований движения и потребления информации привели к таким оценкам: ежегодный прирост производства информации в Японии составлял примерно 10 %, ежегодный прирост потребления информации составлял лишь 3 %. У людей нет времени принимать, после некоторого порога, избыточную информацию [64, с. 353].
Тем не менее, наличие большого запаса хорошо организованной и доступной информации повсеместно было признано потенциально важным фактором для развития большинства сфер общественной деятельности. Поэтому с конца 80-х годов в развитых промышленных странах стали делать крупные инвестиции в разработку, производство и широкое внедрение ИКТ. Примерно через 10 лет (срок, через который можно надежно оценить экономический эффект от инвестиций) были начаты исследования вклада ИКТ в рост производительности труда и прибыли.
Обобщая первые результаты американских работ, О. Григорьев и М. Хазин пишут в 2000 году: «До сих пор не произошло существенного воздействия нового информационного сектора на традиционный, в первую очередь промышленный, в смысле существенного увеличения эффективности последнего, роста в нем производительности труда и нормы прибыли» [63]. Если так, то вся статья В. Л. Иноземцева основана на ложных посылках, которые уже в момент ее публикации должны были быть поставлены под сомнение.
Подробный обзор проведенных в США исследований дан в книге А. Б. Кобякова и М. Л. Хазина [92]. Авторы вводят понятие «новая экономика», чтобы учесть затраты и эффект работ по внедрению и использованию ИКТ во всех отраслях, которые по виду основной деятельности не включаются в число постиндустриальных. Они пишут: «Общие инвестиции в „новую экономику“ к концу века составляли в США порядка 30 % в долях ВВП, а ее продажи — на уровне 20 % в долях ВВП. Уже в этой ситуации было совершенно непонятно, как можно было увеличить продажи „новой экономики“ даже не в полтора раза, а на какие-нибудь 12-15 % (в относительном масштабе, разумеется)! Ведь для этого надо было бы либо существенно увеличить расходы потребителей, как частных, так и корпоративных, либо вытеснить каких-либо традиционных производителей».
Анализ данных межотраслевого баланса США, приведенный в [92], показал, что за 1987-1998 годы доля инвестиций в продукцию «новой экономики» увеличилась в 1,68 раза, с 15 % до 25 % от объема государственных и частных инвестиций в основной капитал. В это же время доля аналогичной продукции в ВВП, рассчитанном методом конечного использования, увеличилась незначительно, с 17 % в 1987 году до 19 % в 1998 году (то есть в 1,11 раза).
Иными словами, в США возник огромный разрыв в 10 % ВВП между затратами и ожидаемой отдачей от ИКТ. Таким образом, от постиндустриальной экономики в абстрактной модели В. Л. Иноземцева можно было бы ожидать только «снижения личного потребления граждан».
В [92] приведены данные самого крупного и широкого исследования, опубликованного к тому моменту, — «Рост производительности труда в США в 1995-2000». Оно было проведено для американской аудиторско-консалтинговой компании комиссией экспертов, возглавляемой Нобелевским лауреатом Робертом Солоу (Массачусетский технологический институт).
Были изучены 59 главных отраслей в разных сферах бизнеса. Общий вывод сводится к следующему. Вопреки распространенному мнению, при расчетах роста производительности для каждой отрасли, выяснилось, что практически всё увеличение скорости роста сконцентрировано всего в шести отраслях: розничная торговля, оптовая торговля, торговля ценными бумагами, полупроводники, производство компьютеров, телекоммуникации (точнее, две из трех подотраслей телекоммуникационной отрасли — мобильная телефония и сетевая телефонная связь).
В остальных 53 отраслях экономики происходили небольшие увеличения и снижения роста производительности, в целом компенсирующие друг друга. Указанные шесть отраслей производят 31 % ВВП и вносят 38 % в совокупное увеличение насыщенности экономики информационными технологиями. 62 % освоенных ИКТ пришлись на оставшиеся 53 отрасли, которые в совокупности не внесли практически никакого вклада в увеличение роста производительности. Для всех отраслей промышленности огромная часть сделанных в 1990-е годы инвестиций в ИКТ оказалась неэффективной.
Вторая задача исследования состояла в определении веса разных факторов в развитии шести отраслей-лидеров. Какую роль сыграли именно ИКТ? Ответы таковы. В розничной торговле рост производительности ускорился благодаря ряду нововведений, не сводимым к современным ИКТ: новой организации складской работы, электронному обмену данными, беспроводному сканированию штрих-кода и др. «Электронные» продажи через Интернет большой роли пока не сыграли. В 2000 году доля электронных продаж составила 0,9 % от совокупного объема розничных продаж и была слишком низка, чтобы оказать серьезное влияние на общую производительность. В совокупности развитие торговли через Интернет внесло менее 0,01 % в общеэкономическое увеличение роста производительности. В оптовой торговле положение было примерно таким же — улучшения были следствием целого комплекса нововведений.
Производительность труда в полупроводниковой отрасли увеличилась благодаря ускорению разработки и выпуска новых более быстродействующих процессоров. Это — традиционные НИОКР и производство новой техники, без принципиальных признаков нового уклада (постиндустриализма). В производстве компьютеров ускорение роста производительности в значительной степени обязано нововведениям за пределами самой отрасли (усовершенствованию микропроцессоров, появлению новых устройств типа CD ROM и DVD). Появление Интернета вызвало необыкновенный всплеск спроса на более мощные персональные компьютеры и оказало на этот рост косвенное стимулирующее воздействие. Единственной из шести быстро развивающихся отраслей, где Интернет существенно способствовал увеличению производительности, оказалась торговля ценными бумагами. К концу 1999 года уже около 40 % розничных продаж ценных бумаг осуществлялось через Интернет.
