Коммунисты - Луи Арагон
В машине с походной рацией сержант-радист застенографировал обращение генерала Гамелена к французскому народу: «Сегодня утром произошло нападение, которое мы предвидели еще в октябре прошлого года. Германия вступила с нами в борьбу не на живот, а на смерть. Лозунг Франции и всех ее союзников: мужество, энергия, уверенность… Как сказал маршал Петэн двадцать четыре года тому назад, мы их одолеем. Гамелен».
— А больше ничего неизвестно? — Немцы вторглись в Голландию… — В Голландию?.. — Орельену Лертилуа, как участнику прошлой войны, все остальное уже было знакомо, но Голландия… это что-то новое. Радист подмигнул ему: — Ну, там им придется туго. Голландцы, знаете ли, господин капитан, в случае нашествия взрывают плотины, затопляют всю страну… Где уж тут танкам пройти, тут нужны корабли. А раз корабли, значит англичанам на руку. Лучше англичан в морском деле не найдешь!
Орельен покачал головой. Он не был, что называется, англофилом. Подали команду. Солдаты полезли в машины. Лертилуа не успел изучить маршрут, который ему вручил полковник. Солдаты, отмахавшие «на своих на двоих» пятнадцать километров, удивлялись, что они вдруг стали моторизованной пехотой. Орельен сел в легковую машину. Ну-ка, посмотрим, куда нас двинули. Сначала, значит, на Куртре, а потом… Ах, дьявол! Да ведь нас в Голландию послали… Блезо! Что прикажете, господин капитан? Ничего. Сам скоро увидишь.
* * *
Вся масса войск, стоявших от моря до Арденн, была в то утро брошена вперед. Но пока 7-я армия генерала Жиро со всеми своими танками, грузовиками и лошадьми двигалась берегом моря к Голландии, войсковые соединения армии Бланшара, к северу от Конде и к югу от Авена, и ее моторизованный авангард, где находился Жан де Монсэ и его товарищи, устремились к позиции Диль. Южнее движение шло, ослабевая, через фланг армии Корапа и захватывало самый центр 2-й армии, которой командовал генерал Хюнцигер. Дальше уже начинались аванпосты линии Мажино.
За две недели до этого майор Бенедетти, покинув военное министерство, прибыл в распоряжение штаба армии Хюнцигера, находившегося в местечке Сенюк, в уголке горной долины Эна, почти на границе двух департаментов — Арденн и Марны. Хотя его откомандирование, связанное со следствием по делу Фреда Виснера, носило характер увольнения, генерал Хюнцигер, командующий 2-й армией, оставил его при штабе. Майор завел знакомство с офицерами, встречаясь с ними в столовой и в различных отделах штаба; освоился с арденнским бытом армии, о котором все штабисты говорили каким-то особым языком, на жаргоне, создавшемся за долгое пребывание в этом районе. Например, «великой идеей царствования» являлось «круговое перемещение». В чем оно заключалось? Все только и говорили, что об этом круговом перемещении.
— Вы же понимаете, дорогой мой, у нас много пограничников, которые каждый вечер ходят ночевать домой. Надо их перетряхивать, посылать в другую местность. Затем, для того, чтобы молодые солдаты не кисли, надо их направлять в маршевые батальоны. Вот генерал Хюнцигер и придумал завести такой порядок, чтобы люди кочевали с одной позиции на другую, соседнюю, — так сказать, отплясывали кадриль. Кроме того, в каждом батальоне из четырех рот одну поочередно переводят в тыл, а ее место занимают старики-резервисты — получается двойное, комбинированное перемещение… Вам понятно? Офицеры остаются на месте, но у них тоже достаточно работы: надо знакомиться с новым составом в частях, выискивать там специалистов или даже обучать новых — зенитчиков, техников-оружейников, радистов…
— Я что-то не очень хорошо понимаю… — Погодите, вот в четверг, девятого, съездите в Седан: там будет производиться большое перемещение… три роты из четырех отправят в другой сектор…
Девятого мая, приехав в Седан, Бенедетти осмотрел укрепления на левом берегу Мааса; видно было, что здесь не ждали серьезных событий: какие-то жалкие проволочные заграждения, небольшие доты, только чтобы держать под огнем правый берег. Ему показали неприятельский самолет, ежедневно круживший в небе, — «шпион», как его называли. — Какой гарнизон в Седане? — Триста человек…
А 10 мая, утром, Хюнцигер приказал передать Бенедетти через своего начштаба полковника Лакайля, что на него, майора Бенедетти, возлагается обязанность обеспечить связь с 9-й армией генерала Корапа, командный пункт которого находился в Вервене, километров на сто к северо-западу от Сенюка. Бенедетти надлежало доставлять сведения самому Хюнцигеру и войскам левого фланга его армии — то есть в Бюзанси, генералу Грансару[521], командиру 10-го корпуса, или, и случае необходимости, в Рокур — генералу Лафонтену[522], командиру 55-й пехотной дивизии. Требовалось сообщить им о положении дел в соседних соединениях, на правом фланге армии Корапа…
— Нет… Грансара вы не найдете в Бюзанси, там только его штаб, а сам он находится в Берльере — приказал устроить там для него командный пункт. Вот поглядите на карту — это немного восточнее Шена. Пока что работа предстоит чисто тыловая. Во-первых, штабы указанных вам соединений находятся далеко от берега Мааса… и затем, впереди — наша великолепная кавалерия; она переправится через Маас и Шьер и перейдет границу в направлении Бастонь и Арлон, в тылу бельгийских войск, прикрывающих люксембургский фронт… Подумать только — всего лишь неделю назад удалось добиться, чтобы разрушили противотанковые заграждения, которые эти шляпы-артиллеристы вздумали соорудить как раз на двух подступах к Арденнам, напротив Седана! Сколько времени потеряла бы сегодня кавалерия, если б ей пришлось открывать себе проходы. Но командующий армией сам взял в руки это дело. И с минами то же самое: он приказал вынуть для проверки и смазки все мины, заложенные на подступах к Седану. Их выкопали десять дней тому назад. Они так и лежат сейчас в ящиках по обочинам дорог.
— Ну это, пожалуй, неосторожный шаг.
— Да что вы! На этом участке у нас есть доты. Чего вы в сущности опасаетесь?
Итак, 10 мая майор Бенедетти сначала поехал в Берльер к Грансару, чтобы там добыть языка. В то утро артиллерия уже сбила два неприятельских самолета. Из Берльера майор направился в Рокур, к генералу Лафонтену — путь недолгий, но дороги там скверные и сплошь уже забиты беженцами. Дальше, от Рокура до Шемери, ехать было неплохо — пустынная местность, высокие холмы с голыми шишковатыми верхушками, закрывающими горизонт. Но когда из Шемери свернули на Вервен, дорогу преградили грузовики, в которых везли солдат воинских частей, направлявшихся к
