Другой дом - Джеймс Генри
― А наш чудный торт разве сюда не принесут?
― Он слишком большой, ― сказала миссис Бивер. ― Остался красоваться в столовой.
Джин Мартл повернулась к Тони.
― Можно я схожу с ней туда — покажу ей торт?
Тони согласился:
― Только, прошу, не забудьте, что есть его Эффи нельзя.
Джин улыбнулась в ответ:
― Я съем ее долю! ― И быстро пересекла лужайку.
Три пары глаз смотрели ей вслед.
― Она, ― сказал Тони, ― похожа на богиню Диану, играющую с малышкой-нимфой.
Миссис Бивер вновь обратилась к сыну.
— Такие замечания пристало отпускать тебе! Почему ты не пошел вместе с ней?
Пол не ответил; вид у него был рассеянный.
― Я пойду в дом.
― В столовую?
Пол замялся.
― Хочу поговорить с мисс Армиджер.
Его мать перевела взгляд ― столь же острый, сколь боязливый ― на сафьяновый футляр.
― Чтобы она еще подержала его у себя?
Пол ответил запальчиво:
― Она может оставить его у себя насовсем!
Пока его мать и Тони переглядывались в недоумении, Пол еще раз подбросил футляр в воздух и двинулся следом за Джин.
Миссис Бивер, покрасневшая и обескураженная, вскричала, глядя на Тони:
― Боже правый, она ему отказала!
Тони, казалось, был не менее встревожен.
― Но, помилуйте, почему вы так решили?
― Потому что подарок остался у него, а такую драгоценность любая девушка с руками оторвет! Я вернулась, чтобы услышать, что все улажено…
― Но вы же не услышали и обратного!
― Мне достаточно того, что я увидела. По ним обоим сразу ясно, что она отказала! Если она не приняла подарок, ― воскликнула миссис Бивер, ― как она может принять дарящего?
Несколько мгновений Тони, судя по его виду, задавался тем же вопросом.
― Но она ведь определенно пообещала мне, что примет!
Его соседка поразилась еще сильнее.
― Пообещала вам?..
Тони замялся.
― Я хочу сказать, что, судя по ее реакции, мне казалось, я ее убедил… Джин была так добра, что со всем вниманием выслушала то, что я хотел ей сказать.
― И что же, позвольте узнать, вы хотели ей сказать? ― сухо спросила миссис Бивер.
Смущенный строгостью ее голоса, Тони почувствовал вдруг, что растерялся, и на минуту задумался.
― Ну… всё. Я взял на себя смелость просить за Пола.
Миссис Бивер смотрела на него не моргая.
― Как мило с вашей стороны! И почему же вы решили, что имеете право вмешиваться?
― Как же, ведь я бы очень хотел, чтобы она приняла предложение Пола, и решил, что это дает мне право.
― Вы бы очень хотели, чтобы она приняла предложение Пола? Впервые об этом слышу.
Тони снова помедлил.
― Разве мы с вами не говорили об этом?
― Не припоминаю. И с каких это пор у вас такое желание? ― напирала миссис Бивер.
― С момента, когда я осознал, как сильно надеется Пол, что его предложение будет принято.
― «Как сильно надеется»? ― саркастическим тоном повторила хозяйка Истмида. ― Не так уж сильно он надеялся, чтобы вам стоило так стараться свести эти надежды на нет!
В деланой улыбке, с которой Тони встречал один за другим язвительные вопросы миссис Бивер, читалось ясное понимание, что его приятельница переживает крушение надежд. Однако в лице его сквозь маску любезности проступала и тревога ― не лучшее чувство при свойственной ему вспыльчивости. Внезапно его лицо стало совсем безжизненным, как у очень раздраженного человека.
― Откуда я мог знать, что таким образом уменьшаю его шансы?
Теперь замялась миссис Бивер.
― Чтобы ответить на этот вопрос, мне нужно было присутствовать при вашем разговоре.
В глазах Тони вспыхнули огоньки.
― Ваш ответ, кажется мне, предполагает весомое обвинение в вероломстве. Вы хотите сказать, что я исходил не из лучших побуждений?
― Ни в коем случае, хотя я и крайне расстроена. Я хочу сказать, что вы совершили грубую ошибку.
Тони пожал плечами. Не вынимая рук из карманов, он принялся беспокойно бродить по лужайке, и в памяти миссис Бивер возникла эта же встревоженная фигура, вот так же, с руками в карманах, мерившая шагами зал другого дома в день смерти бедной Джулии.
― Но что же мне в таком случае, черт побери, надо было делать?
― Вам надо было оставить ее в покое.
― О, стало быть, мне следовало заняться этим гораздо раньше! ― с простодушной поспешностью воскликнул он.
Миссис Бивер рассмеялась, но в смехе ее сквозило отчаяние.
― На много лет раньше!
― Я хочу сказать, ― покраснев, поторопился объяснить Тони, ― что с самого первого дня ее пребывания здесь я уделял особое внимание тому, чтобы дать ей понять, какого я высокого мнения о Поле.
Хозяйка продолжала язвительно:
― Если речь о том, как вы уделяли внимание и что давали понять, то, пожалуй, за это стоило браться не раньше, а еще позже!
Миссис Бивер мгновение собиралась с мыслями, потом заявила:
― Вам следовало оставить ее в покое, Тони Брим, потому что вы от нее без ума!
Тони упал в ближайшее кресло. Он сидел и смотрел на королеву-мать.
― Вы сделали такой вывод из того, что я просил за вашего сына?
Миссис Бивер нисколько не смутило такое сочувствие провалу, постигшему ее замыслы.
― Вы просили не за моего сына, вы просили из собственных опасений.
― Моих «опасений»?
Тони снова вскочил на ноги, дабы придать своим словам больше весомости.
― Неужели мне, после стольких лет, приходится вам напоминать, что такое чувство, как совесть, мне не чуждо?
― Совсем нет, дорогой мой. На то я и жалуюсь, что у вас это чувство чрезмерно развито.
И, прежде чем покинуть сцену, миссис Бивер бросила на него как бы финальный взгляд и произнесла как бы финальную реплику:
― Совести у вас столько же, сколько страсти, а будь того и другого поменьше, вы бы, может, и попридержали язык за зубами!
И миссис Бивер пошла прочь, всем своим видом добавляя значительности только что сказанному. Тони смотрел ей вслед, по-прежнему держа руки в карманах и слегка расставив длинные ноги. В конце концов, слова ее можно было понять так, будто обвиняла она его лишь в том, что он повел себя как последний дурак и тем испортил все дело.
― У меня было то же самое впечатление, что и у вас, ― сказал он ей вдогонку, ― что с Полом все в порядке.
Миссис Бивер замерла и резко обернулась.
― А в отношении Джин у вас тоже было такое впечатление?
― Естественно ― насколько я мог судить!
― Конечно, ведь мы о вас и говорим, ― ответила миссис Бивер. ― Если не из-за вас, то из-за кого, по-вашему, она так поступила?
― Из-за кого? ― Тони поглядел на небо в поисках вдохновения. ― Боюсь, я слишком удивлен и подавлен, чтобы выдвигать какие-либо теории.
― Не найдется ли у вас случайно хотя бы одной — насчет того, почему вы решили вмешаться, будучи так уверены, что у них там все слажено?
― «Вмешаться» — слишком сильное слово, ― ответил Тони. ― Я лишь хотел заверить Джин в моей искреннейшей расположенности к Полу, когда узнал ― а я этого до той поры не знал, ― что сейчас тот случай, когда Полу надо не в одном, а во многих отношениях показать себя с лучшей стороны.
― Могу ли я пойти чуть дальше и спросить, ― осведомилась миссис Бивер, ― просветил ли вас на этот счет сам Пол?
― Нет, не он.
― И вряд ли Джин, я полагаю?
― Нет, не Джин, ни в малейшей степени.
― Спасибо, ― ответила миссис Бивер, ― я вас услышала. ― Она вернулась в кресло и уставилась в землю. ― Я и сама вам хочу кое-что сказать, хотя вряд ли это вас так уж сильно заинтересует. ― Затем, вновь глядя на него, добавила: ― Деннис Видал здесь.
Тони чуть не подпрыгнул.
― В доме?
― На реке, на лодке катается.
Удивление Тони росло, и она пояснила:
― Он объявился час тому назад.
― И никто его не видел?
― Доктор и Пол. Но Пол не знал…
― И не спросил? ― выдохнул Тони.
― Когда Пол кого-то о чем-то спрашивал? Он слишком глуп! Кроме того, у меня много чисто деловых отношений с разными людьми, и он постоянно видит, как кто-то ко мне приходит, а потом уходит. Мистер Видал испарился, едва услышал, что мисс Армиджер здесь.
