Иоанн Златоуст - Творения, том 2, книга 2
4. Итак, чтобы нам похвалиться множеством вашей любви, будем возвращаться домой с такою благопристойностью, с какой следует возвращаться бывшим вместе с такой мученицей. А кто не так возвратится домой, тот не только не получил никакой пользы, но еще навлек на себя величайшую опасность. Знаю, что вы свободны от этих болезней, но этого недостаточно для вашего оправдания, а нужно и братий бесчинствующих обращать к величайшему благочинию и приводить в приличный вид. Ты почтил мученицу своим присутствием? Почти же ее и исправлением сочленов твоих; если ты заметил неуместный смех, неприличное беганье, нескромную походку и ненадлежащий вид, то подойди к делающим это и посмотри на них строго и гневно. Но они не обратят внимания и засмеются еще больше? Возьми с собой двух, или трех, или и более братий, чтобы самое множество ваше внушало уважение. Если же и так ты не проймешь их безумия, то объяви о них священникам; а впрочем быть не может, чтобы они дошли до такого бесстыдства, что и после порицаний и увещаний не послушаются, не постыдятся и не прекратят неуместного и ребяческого ликования. Если ты приобретешь хотя десять человек, хотя трех, хотя двух, хотя только одного, то придешь получив великую прибыль. Путь весьма длинен; воспользуемся же длиннотой его для того, чтобы возобновить в памяти сказанное; наполним многолюдный путь ароматами. Подлинно, не столь прекрасным показался бы этот путь, если бы кто-нибудь, разложив по всему нему кадильницы, наполнил воздух благовонием, сколь прекрасным покажется он теперь, если все, идущие по нему сегодня, пойдут домой, рассказывая друг другу подвиги мученицы, и каждый сделает язык свой кадильницей. Не видите ли вы, когда царь вступает в город, с каким благочинием с обеих сторон стройно идут вооруженные воины, внушая друг другу идти тихо и с большим страхом, чтобы зрителям стоило посмотреть на них? Будем и мы подражать им, потому что и мы предшествуем Царю, Царю не видимому, не земному, но Владыке ангелов. Так станем входить и мы благочинно, внушая друг другу идти стройно и в порядке, чтобы нам приводить зрителей в изумление не многочисленностью только, но и порядком. Даже если бы и не было никого другого, но мы одни только шли по пути, и тогда не следовало бы бесчинствовать, ради неусыпающего Ока, везде присутствующего и все видящего; но теперь представьте, что среди нас замешалось много еретиков, и если они увидят, что мы так ликуем, смеемся, кричим, пьянствуем, то уйдут, крайне осудив нас. Если же соблазняющий одного подвергается неизбежному наказанию, то мы, соблазняя столь многих, какому подвергнемся наказанию? Впрочем, не дай Бог, чтобы, после этих слов и такого увещания, кто-нибудь нашелся виновным в вышесказанном. Если и прежде такие дерзкие поступки были неизвинительны, то после таких советов и обличения они делают наказание гораздо более неизбежным и для тех, которые совершают их, и для тех, которые равнодушно смотрят на совершаемое. Итак, чтобы вам и тех избавить от наказания, и самим приобрести большую награду, примите на себя попечение о наших братиях, расположите их припоминать и повторять сказанное, чтобы, занявшись этим во время пути, а также и дома оставшимся и оставленным принесши остатки этой трапезы, составить и там светлое пиршество. Таким образом мы и больше насладимся этим праздником, и приобретем себе большее благоволение святой мученицы, почитая ее истинным почитанием. Ей гораздо больше удовольствия доставит, когда мы уйдем отсюда с плодами и некоторой духовной пользой, нежели когда мы придем сюда и будем бесчинствовать. Молитвами этой святой и подвизавшихся подобно ей, да сподобитесь вы помнить в точности и это и прочее сказанное, и, показав все на деле, постоянно благоугождать во всем Богу, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.
[1] Произнесена в Антиохии. Память св. Пелагии 8 октября.
БЕСЕДА ВТОРАЯ. о св. мученице Пелагии [1] .
Большего, конечно, собрания достойна была бы святая дева Пелагия; велики были подвиги этой девы, и требуют потому более многочисленного собрания зрителей. Но для ней довольно Христа, Который, и один присутствуя, украшает праздник и торжество этой девы больше всякого украшения, потому что, где присутствует Христос, там находится лик всех ангелов. Правда, и все мученики показали, что тела их крепче мучений, и потому сделали из себя некоторое великое зрелище борьбы против диавола, преодолев самым телом бестелесных духов, и представив плоть свою твердо сопротивлявшейся железу; но когда я вижу, как и самые отроковицы жаждут умереть за распятого Христа, тогда еще более смеюсь над безумием диавола, который, придумав себе множество мест для оракулов, как будто он станет предсказывать в них будущее, не мог предвидеть и предсказать то, какое посрамление, достойное всякого смеха, потерпит он сегодня. В самом деле, что можно привести смешнее того, что ныне потерпел диавол? Он уловил в сеть деву, и однако не получил самой добычи; схватил отроковицу, и не мог удержать ее, как будто схватил тень, а не деву. Так как она соединяла в себе простоту голубя с мудростью змия, то хотя была захвачена, как простой голубь, однако убежала, как мудрый змий; быв захвачена, она не отчаивалась в победе; быв задержана по телу, не была пленена по духу или уму, но придумала некоторую хитрость, которою бы могла осмеять неразумие тех, кем была захвачена и оставить их изумленными. Что же это было? Отроковица притворно объявила, будто переменила свое намерение, и чтобы это казалось вероятным, явила лице свое веселым, хотя поставлена была в опасности такого волнения и кораблекрушения. Воины, увлеченные этим вымыслом и обманутые веселостью отроковицы, начали обращаться с ней человеколюбивее. Когда она попросила у них позволения отлучиться на столько времени, пока она наденет себе украшение, приличное невесте, то воины дали ей возможность идти, так как они думали, что этим они не только сделают приятное деве, но и самим судьей более будут похвалены, если приведут отроковицу в красивой одежде. Она же, получив возможность выполнить свое намерение, тотчас оделась в одежду, которая поистине прекрасна. Облекшись и укрепив себя душевным мужеством и великой надеждой воскресения, она побежала до самого верха кровли и оттуда бросилась вниз. Таким образом она совершила такого рода подвиг, который, как нечто великое, диавол осмелился некогда предложить самому Господу, когда сказал: "если Ты Сын Божий, бросься вниз" (Мф.4:6). Весьма изумляюсь я вере и величию души этой отроковицы. Чего не подумала бы тогда сама в себе другая дева? Она конечно сказала бы: я бросаюсь вниз с этого места, так как принуждена сделать это по тому самому, что боюсь позора. Похвально намерение, если только за падением этим последует смерть, потому что хотя бы враги и стали неистовствовать надо мной мертвой, я не буду чувствовать, и они сделают это без моего ведома. Но если члены упавшего на землю тела будут изломаны, а душа останется в членах, то, страдая и болезненно перенося телесное уродство, я однако и тогда буду приведена к судье и потерплю то, чего всегда боялась; предадут позору тело мое с поврежденными членами и отпустят меня обесчещенной, и таким образом я понесу двоякое бедствие, – повреждение телесных членов и лишение девства. Этого, конечно, достаточно было бы для того, чтобы смутить другую деву. А она была так уверена, как будто кто-нибудь ручался ей в окончании дела, и потому охотно поспешила броситься вниз. Итак ты, диавол, побежден мужеством и величием души юной девы. На то, что предлагал ты некогда самому Господу, вызвала тебя отроковица, Его служительница, и, добежав до вершины кровли, сама бросилась оттуда вниз; и хотя была вызвана судьей, но не повиновалась тебе, внушившему это, и не приняла коварной борьбы: знала она твои хитрые замыслы, – что ты часто имеешь обыкновение призывать самих дев к судьям, как будто для получения наказаний, но после без борьбы с теми, которые пошли на борьбу, выбрасываешь их как еще более жалких пленников. Но если ты действительно вызываешь отроковицу на борьбу или на состязание, то сразись с ней теперь, когда она бросается с кровли, и удержи ее, падающую оттуда; осмелься стать против нее и выдержать борьбу; употреби хитрость, какую хочешь; пред тобой земля вместо поля сражения; вынимай теперь мечи свои, чтобы нанести смерть; подставь жестокие орудия убийства умерщвляемым людям; устрой погибель падающей отроковице. Да, она превзошла все твои тайные и коварные козни, как бессильнейшие, и, что еще больше, не просила у Бога и того, что написано: "ангелом Своим заповедай о мне, Господи, да не преткнусь о камень ногою" моею (Лк.4:10-11); но просила о том, чтобы после самого падения Он повелел душе выйти из тела. О, отроковица, по роду и полу женщина, а по духу мужчина! О, дева, которую должно восхвалять двумя названиями, как поставленную в сонме дев и в лике мучеников! О, отроковица, столь скромная. что не доставила невоздержному судье возможности насладиться даже самым видом твоим! Будем же и мы подражать скромности этой отроковицы и воздвигать трофеи победы против своих страстей; сокрушим нападение неумеренности и невоздержания и укрепим дух свой к сохранению благочестия; отклоним самых судей от искушений, а когда будет благовременно, покажем себя не дерзкими, но смелыми; наконец умертвим члены наши, которые на земле, дабы сам Господь сделал это смиренное тело наше таким и привел в такое состояние, чтобы сообщить ему вид собственного Его тела: Ему да будет слава и держава во веки. Аминь.
