Кодзиро Сэридзава - Книга о Боге

Около года жена время от времени встречалась с молодым профессором и беседовала с ним, что помогло ей перейти в иной мир легко, без страданий, со словами благодарности Богу и мне на устах. После этого мы не встречались, все как-то не было случая, поэтому его телефонный звонок чрезвычайно меня взволновал.

Несмотря на свою крайнюю занятость, профессор сумел зайти ко мне уже на следующий день по дороге в университет, где должен был читать лекцию, и тут же заговорил о деле. Люди часто наседают на него, немного волнуясь начал он, донимая разговорами, связанными с религией и верой, далеко не все, что они говорят, заслуживает доверия, но вот недавно к нему обратились по делу, не вызывающему сомнений, к тому же наверняка удастся почерпнуть много поучительного и для себя лично, поэтому он согласился взять на себя роль посредника… После такого предисловия он сказал:

— Живосущая Родительница учения Тэнри поручила мне упросить вас заново написать «Жизнеописание Вероучительницы», она очень настаивает на этом и хочет встретиться с вами. Как вы к этому относитесь?

— Но ведь я давно уже написал «Жизнеописание Вероучительницы»…

— Она хочет, чтобы теперь вы написали о ней как о человеке. Она готова рассказать вам сама все, что потребуется.

— Вот как? Живосущая госпожа Вероучительница?

— Может быть, согласитесь хотя бы встретиться с ней?

Мне ничего не оставалось, как ответить согласием, и профессор быстро откланялся, сказав, что должен бежать на лекцию. На следующее утро в начале десятого профессор Кодайра опять зашел ко мне по дороге в университет. Он очень спешил и пройти в дом отказался, а когда я вышел к нему в прихожую, вручил мне конверт, объяснив, что это письмо от того лица, о котором мы говорили вчера: вечером профессор позвонил ему и сообщил, что я согласился на встречу.

— То лицо, о котором мы говорили? — недоуменно переспросил я.

— Да, это молодой человек двадцати двух лет. Живосущая Родительница всегда с ним.

С этими словами он поспешно удалился. Я вскрыл конверт и прочитал письмо. Оно было написано очень твердым почерком.

Простите за неожиданное письмо. Я позволил себе побеспокоить Вас только потому, что хотел как можно быстрее донести до Вас волю нашей Вероучительницы, полагающей, что настало время передать миру учение о «Священном образце».

Четыре года тому назад, а именно 6 февраля, в меня внезапно соизволил войти Бог и по Его настоянию я обратился к учению Тэнри. С тех пор я смиренно иду по пути «Священного образца» Вероучительницы. Это письмо продиктовано самой Вероучительницей, написано по ее высочайшей воле. Она явилась мне и поведала, что назрела крайняя необходимость в немедленном написании книги о ней, книги, которая выходила бы за узкие рамки религии, в которой с нуля описывалась бы ее человеческая (женская) жизнь, мне же предлагалось взять на себя миссию посредника. Потому-то я и позволил себе обратиться к Вам через профессора Кодайру.

Внутри конверта оказался еще и листок бумаги с адресом и номером телефона. Прочтя письмо и восстановив в памяти свой разговор с профессором Кодайрой, я задумался, меня одолевали сомнения. На встрече со мной настаивал двадцатидвухлетний юноша по имени Юкинага Ито, но кто будет со мной разговаривать на самом деле? Уж не сама ли живосущая Вероучительница? В беседе с Юкинагой Ито не было никакого смысла, но если встретиться со мной пожелала сама Вероучительница, то как она станет со мной беседовать? Вселившись в тело Ито?.. Или, облаченная в алое кимоно, изволит лично появиться передо мной? Сомнения раздирали меня, но нельзя сказать, чтобы я вовсе не испытывал никакого любопытства. В конце концов я, как и положено позитивисту, который никогда не откажется поэкспериментировать, решился. И в связи с этим вспомнилось мне одно весьма немаловажное для эксперимента обстоятельство.

Вы можете этому не поверить, но пятнадцать лет тому назад, ранним утром 18 апреля 1970 года, я имел честь в собственной спальне беседовать с Вероучительницей Мики Накаяма, облаченной в алое кимоно.

Я точно помню, что это произошло именно 18 апреля, потому что вскоре после этого, в мае, состоялось открытие литературного музея, построенного господином Окано на моей родине в сосновом бору на берегу моря. Я тогда как раз закончил писать четырнадцать томов «Человеческой судьбы», чувствовал себя совершенно разбитым и еще к тому же страдал от астмы, поэтому хотя я и подготовил для нового музея свои рукописи, первые оттиски книг, фотографии, стол, стул и прочие вещи, но из-за крайней усталости не только не испытывал радости, а, наоборот, считал всю эту затею крайне обременительной, да и вообще, виданное ли это дело открывать музей еще при жизни писателя, даже во Франции такого не бывает… И вот в то утро я проснулся оттого, что кто-то вдруг сказал совсем рядом: «Ты должен радоваться!»

Открыв глаза, я увидел, что на стуле у моей кровати сидит какая-то седовласая старуха в алом кимоно и ласково улыбается мне. Я почему-то вдруг подумал, а уж не сама ли это Мики Накаяма, Основательница учения Тэнри? Дело в том, что после войны я целых десять лет в поте лица трудился над «Жизнеописанием Вероучительницы»… Основательница учения, Мики Накаяма, в последние годы жизни провозгласила, что ей наконец удалось стать Вместилищем Бога, в подтверждение этого она облачилась в алое кимоно и стала рассказывать людям о Боге.

Когда я работал над ее жизнеописанием, мне всегда хотелось знать, как она выглядела, эта женщина, которую звали Мики Накаяма, и я потратил немало сил на то, чтобы это выяснить, но поскольку в ее время фотографирование еще не было распространено, мне так и не удалось ничего узнать. Я всячески обхаживал симбасиру[18] учения Тэнри, Сёдзэна Накаяму, и даже добился того, что он стал называть меня своим близким другом, поэтому, когда я обратился к нему с этой просьбой, он после некоторых колебаний согласился помочь. Ночью мы отправились в Центр Тэнри, симбасира и представительница боковой ветви его рода[19] с двух сторон торжественно раздвинули перегородку, за которой помещался портрет Вероучительницы, и тут же упали ниц. Это был поясной портрет в европейском стиле, имени художника я не знаю. Я благоговейно воззрился на него, но, не обнаружив в нем ничего похожего на тот образ Мики Накаяма, который представлялся моему воображению, был изрядно разочарован.

В течение целых десяти лет писать биографию одного человека не так-то просто, мне, во всяком случае, никогда не приходилось делать ничего подобного. После того как значительная часть работы была выполнена, я увлекся тем, что стал вести постоянный диалог со своей героиней, и незаметно в моей душе сложился вполне определенный образ, особенно четко я представлял ее себе в алом кимоно, наверное потому, что такой Вероучительница увиделась мне, когда я заканчивал работу над книгой.

Поэтому когда пятнадцать лет тому назад ранним утром 18 апреля я обнаружил сидящую на стуле у своей кровати старуху в алом, то сразу же понял, что передо мной Мики Накаяма. Старуха ласково заговорила со мной:

— Ты должен радоваться тому, что господин Окано построил для тебя литературный музей, нехорошо все время ворчать, это несправедливо по отношению к нему…

— Да нет, я очень ему благодарен, — мгновенно ответил я, — просто я ведь ничем не смогу отплатить за его заботу и доброту.

— Окано-сан — замечательный человек. Бог-Родитель поддерживает его в его начинаниях и помогает ему достичь успеха. Ты тоже должен радоваться, воспринимая строительство музея как награду, ниспосланную тебе Богом-Родителем.

— Но я ничем не заслуживал такой награды.

— Посуди сам, ведь господин Окано строит для тебя музей совершенно бескорыстно, попробуй рассматривать это как проявление воли Бога. Бог-Родитель желал бы, чтобы и к строительству церквей относились бы так же, но увы… И Бог радуется этому музею — ну чем не церковь — и говорит, что это тебе награда…

— Если Бог хочет наградить меня, могу я обратиться к Нему с просьбой?

— Говори, не стесняйся.

Ну я и сказал. Во-первых, я хочу избавиться от астмы. Во-вторых, две младшие мои дочери — обе они учились во Франции и недавно вернулись на родину — еще не замужем, хотя лет им уже немало, это очень беспокоит их мать, так нельзя ли сделать что-нибудь, чтобы она обрела наконец покой? В-третьих, я прошу помочь моему брату, который моложе меня на два года. Он унаследовал веру отца и возглавляет Великую Восточную Церковь, так вот, с некоторых пор он не может есть ничего твердого и живет только на молоке и яичных желтках, за последний месяц совсем ослаб, у него стали болеть глаза от солнечного света, он не открывает ставней даже днем, но при этом упрямо отказывается обращаться к врачам, и его домашние пребывают в сильнейшей растерянности, ведь случись что, они не смогут даже получить свидетельство о его смерти. Поэтому нельзя ли помочь ему либо побыстрее выздороветь, либо уйти из мира? В-четвертых, моя старшая дочь, двадцать с лишним лет тому назад по совету родителей жены вышедшая замуж за врача из Нагои, страдает бесплодием, а тут еще муж, который имеет обыкновение ездить на работу на мопеде, попал в аварию и повредил себе половые органы, так что даже супружеские отношения меж ними чрезвычайно затруднены, естественно, у нее постоянная депрессия, я предлагал ей развестись с мужем и вернуться домой, но она не соглашается, ей жалко мужа, а жена моя из-за этого страдает…