Кодзиро Сэридзава - Книга о Боге
А если так, какой смысл во фразе «литература призвана облекать в слова неизреченную волю Бога»? На этом мое перо вдруг застряло на месте, и я никакими силами не мог заставить его сдвинуться.
Вот сколько написал, и опять полный провал. В отчаянии я вышел в окружавшую дом рощу и устроился в шезлонге. Наверное, моему ослабшему организму было не под силу столь длительное творческое напряжение, я чувствовал себя совершенно разбитым и мог только лежать, тяжело вздыхая.
Прошло какое-то время, и вдруг откуда-то из моего нутра донесся странный голос:
— А помнишь старушку из Харимы, Кунико Идэ, ее еще все называли Матушкой? Кажется, она появилась в твоем доме в 1932 году? Она умерла в 1948-м, но пока была жива, все верили, что она является наместницей Бога, возродившейся Основательницей учения Тэнри Мики Накаяма? Подумай-ка, разве она не выполняла эту роль все те трудные годы?
Пораженный, я тем не менее готов был ответить, что в моем понимании Бог — это тот Творец Вселенной, о котором говорил Жак, а Кунико Идэ я никогда не считал Богом. Но тут в моей голове зазвучал новый голос:
— Ты что, совсем забыл? Неужели не помнишь, как твоя жена заболела какой-то тяжелой непонятной болезнью и ты отвез ее к родителям к Нагою, где ее осмотрел профессор А. из медицинского университета? Он обнаружил у нее базедову болезнь и сказал, что если вовремя не сделать операцию, то глаза у нее выкатятся наружу, шея распухнет и она очень быстро умрет от сердечной недостаточности. Требовалась чрезвычайно сложная операция, связанная с надрезом на шее, такие делали только в клинике профессора В. в Кобе. Профессор А. тут же написал рекомендательное письмо к профессору В. Разве ты не помнишь, как растерянные тесть с тещей вдвоем повезли твою жену в Кобе? И как перед самым отъездом шофер тестя посоветовал им сразу же, еще до операции, съездить к Матушке из Харимы, которая живет совсем рядом с Кобе? При этом он рассказал, что весной прошлого года тяжело заболел, речь шла об ампутации правой ноги. Понимая, что, если ему ампутируют ногу, он уже не сможет водить машину, шофер накануне того дня, когда ему предстояло лечь в больницу, плача, простился со всеми сослуживцами, но уже через несколько дней снова вышел на работу и тут же сел за руль. Оказалось, что за день до операции его спасла Матушка из Харимы. Вспомнив об этом, тесть накануне операции повез жену и дочь к Кунико Идэ, жившей тогда в городе Мики. Помнишь?
Здесь голос на время прервался, но потом опять зазвучал:
— Твои тесть с тещей ведь были ревностными почитателями Сутры Лотоса. Помнишь, как, на следующий день после твоего возвращения на родину, в Нагою приехала известная монахиня-заклинательница? Она возжигала в доме курения и, громко распевая Сутру Лотоса, молилась об изгнании духов болезни. Помнишь, ты тогда еще испугался и сбежал в Токио? Ту же монахиню пригласили, когда твоя жена должна была ехать в Кобе, и она в течение трех дней мучила ее своими молитвами и заклинаниями. И вот, недели через полторы, даже меньше, все трое вернулись в Нагою, и твою жену осмотрел доктор А. Несказанно пораженный, он сказал, что никакой операции не требуется. Ты ведь не знал о том, что произошло тогда в доме Кунико Идэ, тебе просто сказали, что все прекрасно. Ну как, хочешь узнать? Матушка уселась перед приехавшими и, плача, обратилась к твоей теще. «Госпожа, — сказала она, — вы столько натерпелись в своей жизни. Вас ведь называли Комати[16] из Сиги, вам едва исполнилось шестнадцать, когда вас насильно выдали замуж за господина адвоката, а он года через три возьми да загуляй, и сколько же страданий выпало вам на долю! Пришлось принять в дом десяток его детей от трех чужих женщин и растить их как собственных. Сколько раз вы готовы были с горя броситься в старый колодец в саду, но каждый раз Бог удерживал вас от этого шага… И доченьку вашу как не пожалеть. Да, милая, ведь вместе с тобой под одной крышей воспитывалось несколько сводных братьев и сестер, и мать, не желая, чтобы они чувствовали себя в чем-то ущемленными, тебя не баловала — наоборот, всегда была строга с тобой. Никогда в жизни ты не ходила в гости или еще куда втроем со своими родителями. Других мужчин, кроме отца, ты не знала и выросла в убеждении, что все остальные мужчины точно такие же, поэтому и мужу своему не доверяешь. А ведь твой отец и твой муж — совершенно разные люди. В отце на девять частей человеческого приходится одна часть божественного, а в муже — наоборот: на одну часть человеческого — девять частей божественного. Ты должна доверять своему мужу. Да, господин А., Бог открыл мне, в чем причина болезни вашей дочери. Попросите у вашей жены прощения за все страдания, которые вы ей причинили, поклянитесь, что не станете ее больше мучить, вступая в связь с другими женщинами. Если же вы этого не сделаете, то через два года умрете от апоплексического удара. Помните, несколько лет назад вы свалились месяца на три, но это было только предупреждение, болезнь затаилась, ведь вы и сейчас подволакиваете правую ногу, верно? Вы поняли меня? Если поняли, то не ходите в больницу, а погуляйте недельку по Киото и Наре, побалуйте жену и дочь, глядишь, барышня и поправится». Потом Матушка вознесла молитву, подула вашей жене в спину и, сказав: «Вы, барышня, не волнуйтесь так из-за денег. Я вам дам много денег», — похлопала ее по спине. Когда же гости собрались уходить. Матушка взяла листок белой бумаги и кистью начертала на нем «1 000 000 иен», после чего сказала: «Такую сумму любой может положить в банк, а потом брать сколько нужно. Спрячьте это поглубже в ящик комода или в кошелек и берегите. Когда будет в том нужда, Бог обязательно пошлет вам необходимую сумму, так что ни о чем не беспокойтесь…» И вот твоя жена выздоровела и уверовала в Матушку из Харимы. Это было осенью 1932 года. С тех пор в течение десяти с лишним лет два раза в году, весной и осенью, Матушка, приезжая в Токио, непременно останавливалась на день-два погостить в вашем доме. Помнится, тогда ты писал, что, оказывая помощь людям, она творит чудеса, доступные только Богу. Значит, ты тоже считал ее наместницей Бога в мире людей. Его посланницей? Так почему же теперь ты говоришь, что она вовсе не была Богом и не знаешь, о чем писать? Похоже, ты просто выжил из ума от старости!
Я невольно вскочил. Приложив ладонь к стволу нашего старого клена, взглянул на небо. И, обращаясь к этому чистому, уже осеннему небу, безмолвно вскричал:
— Я вовсе не имел в виду, что она творит чудеса, доступные только Богу! Я позитивист и как позитивист всего лишь записывал то, что происходило вокруг меня, ни на йоту не отступая от фактов. От самой этой женщины я слышал, что она во исполнение обета, данного Богом, и по поручению живосущей Вероучительницы Мики явилась в мир на празднике тридцатилетия Тэнри и принялась помогать людям. Ее преследовало верховное руководство Тэнри, поэтому ей так и не удалось до конца выполнить свою миссию. В детстве я часто слышал, что на празднике тридцатилетия появится Бог, и очень ждал этого, но мои ожидания были обмануты: мой дед и все члены его семьи скончались в полной нищете, прожив жизнь, полную лишений. Поэтому я не верил в эту женщину и не считал ее посланницей Бога. Начнем с того, что я и в Тэнри-то не верил, просто интересовался всякими необычными явлениями.
Тут, словно желая успокоить меня, клен прошептал:
— Взгляните, сэнсэй, у ваших ног — гадюка. Этим летом сюда никто не приезжал, и природа словно воспрянула духом. Даже в такие места заползают змеи! Посмотрите теперь туда, в чащу. Видите там фазаниху с четырьмя птенцами? А ведь сколько уже лет они здесь не появлялись! Они подают вам знак, что пора возвращаться в Токио. Хватит заниматься всякой писаниной! Отдохните хотя бы денек. Надеюсь, что в будущем году вы приедете сюда совершенно здоровым.
Я тоже на это надеялся. Из-за болей в пояснице я так ослаб, что не мог даже гулять, и уже готовился к смерти, верхом глупости было пытаться что-то еще сочинять. Горько усмехнувшись, я стал собираться к переезду в Токио.
Но в Токио меня ждали удивительные события, перевернувшие вверх дном всю мою жизнь.
Глава восьмая
Нынешним летом в Токио было жарко, даже в сентябре солнце продолжало нещадно палить. Я только что вернулся из Каруидзавы и плохо переносил эти последние всплески жары. Писать я, разумеется, не мог, куда там, и в конце концов снова начал готовиться к смерти.
Однажды мне позвонил профессор Кодайра и сказал, что хотел бы со мной встретиться по срочному делу. Это был молодой ученый, который не так давно окончил философский факультет Токийского университета, стажировался в Колумбийском университете, а в настоящее время специализировался по истории религии и преподавал в одном из крупнейших университетов Японии. Вернувшись из Америки, он несколько раз бывал у меня, а лет пять назад, когда у жены обнаружили рак и она, очевидно смирившись с мыслью о смерти, захотела поговорить с ним о Боге, я сам попросил его приехать. Именно тогда я, к величайшему своему удивлению, и узнал, что этот известный ученый возглавлял одну из церквей Тэнри.
